Мой Кришна не имеет никакого отношения к исторической личности, носившей это имя. Я не стал склонять голову перед Кришной, которого оскорблённая гордость заставляет совершить убийство, или Кришной, которого неиндуисты изображают распутным юношей. Кришна, живущий в моем воображении, — это совершенное воплощение Божества, безупречное во всех смыслах слова, вдохновитель «Бхагаватгиты», дающий силы и утешение миллионам людей. Однако, если бы мне доказали, что «Махабхарата» содержит достоверные факты, подобно современным историческим исследованиям, и что Кришна «Махабхараты» действительно совершил некоторые из приписываемых ему деяний, я, даже подвергая себя опасности быть исторгнутым из лона индуизма, не преминул бы отвергнуть такого Кришну как воплощение Бога. Однако для меня «Махабхарата» — глубоко религиозная книга, имеющая в основном аллегорический характер, а отнюдь не изложение исторических событий. Это описание поединка между добром и злом, непрерывно происходящего у нас в душе, и описание столь живое, что читатель на время может поверить, будто речь действительно идёт о конкретных людях, совершающих весьма неблаговидные поступки. К тому же я, в отличие от большинства современных индуистов, не считаю «Махабхарату» безупречной копией оригинала. Напротив, я полагаю, что она претерпела множество редакций.
В индуизме воплощением Божества становится тот, кто отличился в деле служения человечеству. всё живое на самом деле есть воплощение Бога, однако не принято считать каждое живое существо, взятое в отдельности, подобным воплощением. Объявляя определённого человека воплощением Божества, будущие поколения воздают честь тому, кто при жизни прославился благочестивым поведением. Мне кажется, эта процедура вполне законна и справедлива: она ничем не умаляет величия Господа и не ущемляет истину. Существует изречение на урду, гласящее: «Адам — не Бог, но в нем искра Божья». Поэтому в том, чьи мысли и деяния были наиболее благочестивы, живёт наиболее сильная, неугасимая искра Божья. Именно согласно этой концепции Кришна в индуизме имеет статус наиболее совершенного воплощения Бога.
Вера в воплощение Божества — свидетельство высоких духовных притязаний человека. Человек не изведает покоя, пока не уподобится Богу. Попытка достичь этого состояния — высшее, единственно ценное стремление. Для этого мы, в сущности, живём.
Бог — это не человек. Утверждать, что Он время от времени нисходит на землю в человеческом облике, верно лишь отчасти и предполагает, что подобный человек был близок Богу. Поскольку Бог вездесущ, Он пребывает в душе каждого человека, и поэтому можно сказать, что все люди — Его воплощения. Однако далее мы зайдём в тупик. Раму, Кришну и так далее именуют воплощениями Бога, потому что приписывают им Божественные свойства. В действительности же они — создания человеческого воображения. Существовали ли они на самом деле — не важно, это нисколько не разрушает их образа в человеческом сознании. Исторические Рама и Кришна зачастую предстают весьма противоречивыми персонажами, а их деяния требуется оправдывать с использованием всевозможных философских и религиозных аргументов.
31. ВАРНА И КАСТА
Закон варны
«Варна» означает предопределение при выборе профессии или ремесла. Закон варны обязывает человека зарабатывать на жизнь тем же трудом, что и его предки. Поэтому варна — это закон наследования. Варна не была навязана индуистам, её закон открыли люди, заботившиеся об их благе. Это не создание человеческого ума, а непреложный закон природы, проявление неослабевающей, неизменной тенденции, подобной ньютоновскому закону всемирного тяготения. Закон всемирного тяготения существовал до того, как был открыт, и это справедливо также по отношению к закону варны. Именно индуистам было назначено обнаружить этот закон. Открыв и поставив себе на пользу некоторые законы природы, народы Запада с лёгкостью приумножили своё материальное благосостояние. Точно так же индуисты, обнаружив этот непреложный закон существования общества, достигли уровня духовного развития, недоступного прочим народам.
Варна не имеет отношения к касте. Долой чудище— касту, пытающееся предстать в облике варны! Именно это искажённое понимание варны нанесло Индии и индуизму непоправимый ущерб. Наша неспособность следовать закону варны в значительной мере явилась причиной экономического и духовного падения. Ложное толкование варны породило бедность и безработицу, особую касту неприкасаемых, слабость и пороки нашей религии.
В ходе неустанных исследований и экспериментов риши установили деление общества на четыре разряда, доверив им соответственно учение, защиту, производство материальных благ и физический труд.
В древности существовали обязательные торговые гильдии, а все представители одной профессии или ремесла, следуя неписаному закону, поддерживали своих коллег. Сто лет тому назад сын плотника не стремился стать юристом. Сегодня он одержим такой мечтой, ибо профессия юриста — простейший путь к присвоению чужих денег.
В прошлом никто не жаждал посягнуть на чужую профессию и разбогатеть. Например, во времена Цицерона профессия юриста была неоплачиваемой почётной деятельностью. И потому любой неглупый плотник имел право стать юристом: не ради денег, а исключительно ради служения ближним. Впоследствии выбор профессии запятнали честолюбие и стремление к наживе. Врачи служили обществу, довольствуясь тем, что получали в награду за труды, но ныне они превратились в торговцев и стали едва ли не угрозой обществу. Профессии врача и юриста справедливо именовались свободными, пока их избирали по сугубо филантропическим мотивам.
Если я унаследую профессию своего отца, мне даже не придётся изучать её в школе, и я смогу направить свою умственную энергию на духовные упражнения, ведь деньги или, скорее, кусок хлеба мне обеспечен. Варна — лучшая гарантия счастливой жизни, она позволяет всецело посвятить себя истинным религиозным поискам. Сосредоточивая энергию на достижении иных целей, я продаю свои способности к самосовершенствованию за бесценок, а душу — за миску чечевичной похлёбки.
У нас сложилось искажённое представление о Варне. Когда индуисты жили согласно требованиям варны, у них оставалось достаточно времени для духовных упражнений. Но даже сейчас, навестив отдалённые деревни, вы увидите, сколь высокой духовной культурой обладают крестьяне по сравнению с горожанами, которым неизвестно самоограничение и аскетизм.
Мы не можем, не должны искать новые пути обогащения. Нам следует довольствоваться теми, что унаследованы от предков, при условии, что они чисты. Если мой отец — торговец, а я обнаруживаю качества воина, то могу, не требуя вознаграждения, служить своей стране как солдат, но должен довольствоваться тем, что зарабатываю на хлеб торговлей.
Варнашрама, как я её понимаю, удовлетворяет все религиозные, социальные и экономические потребности общины. Она удовлетворяет все религиозные нужды, потому что у целой общины, следующей закону, остаётся достаточно времени, которое она может посвятить духовному совершенствованию. Соблюдение закона устраняет социальное зло и позволяет полностью избежать убийственной экономической конкуренции. А если этот закон понимается как закрепляющий не права и привилегии общины, над которой он властвует, а её обязанности, то он обеспечивает наиболее справедливое распределение земных благ, хотя это распределение и может быть неидеальным, то есть не абсолютно равным. Поэтому, если люди пренебрегают законом, принимают обязанности за привилегии и пытаются выбрать себе поприще сами, руководствуясь честолюбивыми и корыстными помыслами, варну начинают толковать превратно, и в обществе в конце концов воцаряется хаос. Этот закон никого не принуждает наследовать профессию отца, если сын или дочь не имеет к ней склонностей; иными словами, никого не подвергают давлению извне и не заставляют совершать тот или иной выбор, каковое состояние безмятежно и непрерывно длилось несколько тысяч лет, когда закон варнашрамы соблюдался неукоснительно. Людей воспитывали так, чтобы они осознавали свой долг и справедливость закона, и они добровольно следовали ему. Сегодня народы пребывают в невежестве, постоянно нарушают этот закон и оттого страдают. Так называемые цивилизованные нации отнюдь не достигли уровня развития, на котором ощутили бы умиротворение и покой.
Варнадхарма, как я её понимаю, не устанавливает никаких пределов для высочайшего духовного роста. Ограничения касаются лишь отказа от наследственной профессии или деятельности ради того, чтобы улучшить своё материальное положение, а значит, ввести систему нездоровой, вредной конкуренции, которая сегодня лишает жизнь всякой радости и красоты.
Варна определяется рождением, однако сохранить её можно, лишь соблюдая налагаемые ею обязательства. Человек, родившийся в семье брахманов, будет именоваться брахманом, однако если, достигнув совершеннолетия, он не обнаружит качеств, приличествующих этой варне, то утратит право так называться. Он будет исторгнут из среды брахманов. С другой стороны, человека, по происхождению не являющегося брахманом, но уподобляющегося брахману в мыслях, речах и поступках, станут считать брахманом, даже если сам он смиренно станет отрицать этот высокий титул.
Варна, истолковываемая подобным образом, предстаёт не созданием человеческого ума, а законом жизни, который управляет всем человечеством. Соблюдение этого закона сделает жизнь куда более сносной, установит мир и спокойствие, положит конец ссорам и конфликтам, искоренит голод и нищету, решит проблему перенаселённости и даже избавит человечество от болезней и страданий.
Но если варна открывает нам закон нашего бытия и таким образом демонстрирует долг, который мы обязаны исполнять, она не даёт нам никаких прав, а сама идея превосходства или низкого состояния совершенно чужда ей. Все варны равны, ибо община в равной мере зависима от всех варн. Сегодня варна означает высший или низший слой общества, то есть превратилась в пародию на своё исконное предназначение. Наши предки открыли закон варны, неуклонно предаваясь аскетизму и следуя самому суровому самоограничению. Они изо всех сил пытались жить так, как заповедует закон. Сегодня мы исказили этот бесценный закон, сделавшись посмешищем в глазах всего мира.
Хотя закон варны был открыт неким индуистским провидцем, он приложим ко всему миру. Любой религии присущи свои специфические характеристики, но если в основе её лежит принцип или закон, он должен распространяться на всё человечество без исключения. Так я вижу закон варны. Сегодня мир может игнорировать его, однако рано или поздно он признает его справедливость. Варна предписывает каждому исполнять закон своего бытия, совершая в духе долга и служения то, для чего он был рождён.
Беседа Ганди с американским священником
Ганди. Почему бы моему сыну не быть мусорщиком, если сам я мусорщик?
Американский священник. Вот как? Вы заходите столь далеко?
Ганди. Да, ведь я полагаю, что ремесло мусорщика ничем не уступает вашему.
Американский священник. Согласен, но неужели Линкольну надлежало оставаться лесорубом, а не баллотироваться на пост президента США?
Ганди. А почему бы лесорубу не стать президентом США? Гладстон же рубил дрова.
Американский священник. Но он же не видел в этом своего поприща.
Ганди. Он ничего не утратил бы, если бы выбрал ремесло лесоруба. Я хочу сказать, что тот, кто родился мусорщиком, должен зарабатывать на жизнь уборкой мусора, а уж в свободное время пусть делает что хочет. Ведь мусорщик зарабатывает на хлеб не менее достойным образом, чем юрист или ваш президент. Такова, с моей точки зрения, природа индуизма. Это самый лучший коммунизм на свете. Варнадхарма даже напоминает закон всемирного тяготения. Я не отменю действия этого закона, пытаясь день за днём прыгать всё выше и выше, стараясь избежать воздействия гравитации. Подобные усилия будут тщетными. Столь же напрасны усилия прыгнуть выше своего ближнего. Закон варны — опровержение убийственного соперничества.
Каста и класс
Человек — общественное животное и потому вынужден разработать какой-то метод социальной организации. В Индии этой цели служат касты, а в Европе — классы. Ни кастам, ни классам не свойственна сплочённость и естественность, отличающая семью, возможно созданную Богом. Если кастовая система породила немало зла, немало грехов и на совести классовой системы.
Если класс помогает сохранить некоторые общественные добродетели, то касте это под силу в неменьшей, а может быть, и большей степени. Преимущество кастовой системы в том, что она не основана на имущественных различиях. Как показала история, деньги — наиболее разрушительная сила в мире. «Богатство способно запятнать даже святость семейных уз», — говорит Шанкарачарья. Каста — лишь крайнее воплощение принципа семьи. И кастой, и семьёй управляет кровное родство и наследственность. Западные учёные изо всех сил пытаются доказать, что наследственность не играет никакой роли и что главное — это среда. Богатый опыт многих стран свидетельствует об обратном; но даже если принять доктрину среды, нетрудно убедиться, что сохранить и облагородить среду легче при кастовой системе, нежели при классовой.
Дух касты не имеет ничего общего с надменным превосходством; каста лишь иначе, чем на Западе, воспринимает человеческое «я» и строится на иной культуре. Каста не знает себе равных в деле установления стабильности и общественного прогресса. Подобно тому как дух семьи объединяет тех, кто любит друг друга и связан кровными и родственными узами, каста пытается объединить семьи, отличающиеся особой чистотой образа жизни (при этом касту не интересует уровень жизни того или иного семейства, то есть его материальное благосостояние). Впрочем, решать, к какому именно типу относится та или иная семья, каста не предоставляет отдельным людям с их пристрастиями и вкусами. Каста предпочитает верить в принцип наследственности, а будучи лишь культурным феноменом, убеждена, что не наносит никакого ущерба индивиду или семье, побуждая его или её оставаться внутри своей группы, хотя он или она стремится изменить свой образ жизни к лучшему. Как мы знаем, социальные изменения в жизни происходят медленно, и можно сказать, что каста уже допустила определённые реформы, отражающие изменения в образе жизни. Однако кастовая структура меняется медленно и неуловимо, словно образы облаков. Трудно представить себе более гармоничное общественное установление.
Каста не строится на идее превосходства одних над другими. Она лишь признает существование различных мировоззрений и соответствующего образа жизни. Впрочем, нельзя отрицать, что кастовая система предполагает определённую общественную иерархию.
Я неоднократно подчёркивал, что не поддерживаю кастовую систему в её современном облике. Это вопиющее безобразие и преграда общественному прогрессу. Заявлять о своём превосходстве над другими — значит поступать не по-божески и не по-человечески и совершать грех. Поэтому если каста предполагает деление на высших и низших, она есть зло.
В глазах религии все люди равны. Знания, интеллект или богатства никому не дают права превосходства над теми, кто лишён этих преимуществ.