Через тридцать минут, после сдачи лабораторной работы руководителю, мы вышли из кабинета и направились домой.
— Сегодня хороший день после дождя, — подметила Лилия. По пути мы встретили пару девчонок, которые раздавали листовки на какое-то мероприятие в эти выходные. Мы учтиво взяли листовки, но, никто из нас туда явно бы не направился.
— Не хочешь зайти в закусочную? Я проголодалась…
— Не особо, я устала…
— Ну ладно.
Нас институт был огромным. Шесть этаже вверх, три огромных крыла. Территория была просто огромной. Внутри все по последней моде: и автоматы с кофе, снеками и водой. И лавочки. Даже был небольшой сад внутри здания, где студенты могли отдохнуть. И шикарная библиотека. И что самое интересное — наше общежитие не было похоже на старое. Для каждого курса было свое общежитие. У нас оно находилось не так близко к институту, поэтому, мы еще прогулочным шагом могли прогуляться через потрясающий новый парк, и только потом попасть к себе домой. Лилия переехала из своего таунхауса ко мне, в общежитие. Многие мажорчики чувствовали себя “самостоятельными”, однако, все равно находились под присмотрам своих родителей.
А вот у меня их не было.
Но я не хочу о грустном… Расскажу как-нибудь вам потом об этом.
Мы выходим из института и направляемся к воротам, за которыми уже кучкуются студенту. Кто-то приезжает на машинах, что купили родители. Кто-то на самокатах, кто-то пешком.
Мы спокойно выходим из ворот, и идем молча вдоль металлического забора, как вдруг, откуда не возьмись, проезжает машина на полной скорости. Черная. Матовая. Не то форд фокус, не то хендай. Я толком не разбираюсь, потому что в этот момент, из-под колес нас окатывается лужей с ног до головы.
И мы. Полностью. Мокрые.
Дьявол!
Глава 4. Матвей
Глава 4. Матвей
Прихожу домой, закрывая за собой дверь.
— Добрый вечер, Матвей, — приветствует меня дворецкий Михаил. Зрелый мужчина, лет пятидесяти, практически ровня моему отцу. Сколько себя помню, он постоянно работал у нас и жил.
— Здорово, — говорю ему и следую к лестнице, которая ведет на второй этаж.
— Матвей, вас ожидает отец в своём кабинете.
Я останавливаюсь, поправив ляпнул портфеля, а спортивную сумку опускаю на пол.
Наш дом огромный. Даже чересчур. Когда матушка только забеременела мной, отец сказал, что построит дом таким, каким она хочет и приказал, чтобы ты шагами отмеряла его длину и ширину. Ну матушка и отмерила. Теперь это около двухсот квадратных метров хоромы, с огромной территорией вокруг.
Мы никогда не отказывали себе ни в чем, с самого детства. Все самое лучшее было у меня. Что захочу. Чего пожелаю.
— И по какому вопросу?
— Не имею понятия, — коротко ответил дворецкий и сходил руки за спиной. На нем был тёмный костюм, который как мне кажется, он никогда не снимал с себя. Короткие тёмные волосы с заметной проседью, впалые щуки, острые черты лица. Михаил всегда поддерживал себя в форме, каждый вечер занимаясь в нашем небольшом спортзале, с разрешения отца, конечно.
— Окей, — ответил я и оставив сумки около лестницы в гостиной, направился в левое крыло дома, в кабинет отца.
— Мне отнести вещи в вашу комнату?
— Нет, — крикнув через плечо, сунул руки в карманы и направился в кабинет.
В нашем интерьере дома не было ничего лишнего. Только приглушенные цвета и деревянные детали. Дойдя до кабинета отца и постучал в него три раза, вхожу в кабинет.
— Привет Бать, — говорю ему, замечая, что тот разговаривает по телефону. Он смотрит на меня и кивнул головой, что означает "и тебе привет" , следом, поднимает указательный палец вверх, дав понять, что ему потребуется ещё несколько минут, чтобы закончить разговор.
— Да, это мы тоже должны пустить в отработку, — говорит он в трубку телефона.
Кабинет был большим. Помимо огромных книжных шкафов, в которых стояли коллекционные издания русской классики, чуть ли не золотые, посередине стоял стол из тёмного дуба на восемь человек, который плотно прилегал к столу отца. Я медленно продвигаюсь к его столу и отодвинув стул, самый первый, усаживаюсь на него вытащив айфон из кармана штанов.
— Да, делаем так, а потом посмотрим. Будем отталкиваться от развития событий, — говорит отец. — И возьмите на учёт тот список, который мы сегодня с утра согласовывали.
Я купаюсь в телефоне в ожидании, когда отец освободится.
— Да..да.
Ненавижу ждать, когда отец разговаривает.
— Да, до связи.
Ну наконец-то.
— Матвей, — разом обращается ко мне отец, сняв очки. Темные волосы, немного взъерошены, пиджак висит на его кожаном кресле, а рубашка расстегнута на пару пуговиц. Мне все говорят, что я похож на своего отца. И это права. — Как твой учебный день сегодня?
— А почему спрашиваешь?
Отец поправляется в кресле и складывает руки замком на столе.
— Видишь ли…— начинает он и мне уже не нравится этот тон. — Я видел, что сегодня произошло в коридоре стен Института.
Я смотрю на отца с каменным выражением лица.
— И?
— Ты ничего не хочешь мне объяснить?
Продолжаю копаться в телефоне, разбирая соцсети на наличие уведомлений.
– Матвей!!
— Да а что рассказывать? — откладываю телефон в сторону. — В меня врезалась эта девочка, облила кофе любимую рубашку. Я ей сказал, не хочет ли она извинится, а она решила, что не будет этого делать.
— Фактически, это ты врезался в неё. Но я точно знаю, что ты решил ей отомстить и окатил бедненькую студентку , прибавив газу около лужи.
Я поджимаю губы.
— Откуда ты знаешь?
— У нас с тобой состоится сейчас очень долгий разговор, юноша.
Закатываю глаза, зная, что сейчас отец вновь будет учит меня морали и тому, как следует себя вести.
— Ты же понимаешь, что ты вырос из того возраста, когда за проказничество тебе лишь грозился пальцем?
— Давай ближе к делу! — не выдерживаю я и стучу указательным пальцем по столу.
— Матвей, — произносит отец со всей строгостью, — я закрываю глаза на то, какие прекрасные байки ходят про тебя, в момент наших отъездом с мамой. Я закрываю глаза на то, какая у тебя успеваемость, хотя знаю, что ты можешь и лучше учиться. Однако, каждая выходка может лишить нас звёзд престижа. Ты же понимаешь, что это значит?
— Нет, — паясничаю я. — Поведут мне!
— Хватит вести себя как ребёнок. Ты прекрасно знаешь, как сложно было заполучить этот рейтинг и, нанять самых лучших преподавателей, заманив их в наш институт.
Закатыю вновь демонстративно глаза, и, поднимаюсь с кресла.
— Сядь, — мгновенно приказывает отец. — Я с тобой ещё не договорил!
— Да понял я, что нужно вести себя как великая заучка, сидеть Тише травы, ниже воды…
— Хватит, — не выдерживает отец, и ударяет кулаком по столу. — Я пытаюсь нормально разговаривать с тобой, а ты паясничаешь, выпендриваешься и пропускаешь все мои слова мимо ушей.
Я молчу. А что мне ещё приходится?
— Я хочу донести до тебя одну вещь, которую пытаюсь донести вот уже как двадцать два года!
Голос отца становится ровным и деловым.
— Лишь единицами в жизни удается получить наилучшее образование в нынешних реалиях. Практически все, кто с тобой учится — безмозглые бездари, которые ничего, ровным счетом ничего кроме новых шмоток и айфонов не видят, и не хотят видеть. Для них просто выкуплено место их богатым родителями, для никчёмный для них корочки об окончании высшего образования.
Отец делает паузу , тем самым, мне приходится нехотя поднять на него свой взгляд.
— Я в первую очередь, вижу, что тебе нравится учится. Тебе нравятся опыты и исследования, однако… В последнее время ту переключатель внимание не в то русско, и тратишь свои ресурсы не в те проекты.
— Это ты про покупку новых кроссовок?
— И это тоже.
— По моему, меня никогда не ограничивали ни в чем!
— А что, ты хочешь попробовать это ограничение сейчас?
Отец выгибает бровь, зная, что я не пойду на такую сделку.
— Матвей, — вновь произносит моё имя отец, — я хочу, чтобы до тебя дошло то, что я хочу сказать. Я делаю все, чтобы у тебя было хорошее будущее. Чтобы ты не нуждался ни в чем. Ни в жилье, ни в деньгах, ни в других ресурсах, которые тебе потребуются. Однако…
Мы встречаемся с отцом взглядами, и я замечаю печать в его глазах. Глубокое разочарование окутывает его зелёные глаза.
— Однако, ты меня разочаровываешь с каждым днем. Каждое утро я просыпаюсь и не знаю, чего от тебя ожидать сегодня. Какое происшествие ты учудишь, прежде, чем я узнаю об этом. Ты понимаешь, что самые большие проблемы приходятся на мои плечи?
Меня утомляет этот разговор, однако… злить отца не лучший ход в нашем разговоре. Поэтому, стараюсь удержать пятую точку на стуле, и дождаться окончания мысли отца.
— Только за прошедший месяц, я получил не менее двадцати трех жалоб от учеников института. И сегодня, когда ты окатил девушку водой, ты же понимаешь, что её жалоба на тебя может пойти в высшую инстанцию? И я не смогу ничем помочь.
— Да и не надо, — с безразличие отвечаю ему.
— Мало того, что ты встанешь на учёт в комиссии, так и я получу по шапке, потому что видимо, слишком по-доброму отношусь к тебе. И пора бы ограничить твои счета, которыми ты разбрасываешься налево и направо. Быть может быть так ты станешь благоразумней?
Я сжимаю губы в плотную нитку. Это удар ниже пояса!
— Я пытался вырастить из тебя настоящего мужчину, который бы не только уважал себя, но и женщин. Но видимо, где-то я упустил ту ниточку, из которой сейчас слилось в то, что слилось.
— То есть, ты хочешь сказать, что я твоё разочарование?
— Да, — твердо заявляет отец. — Я разочарован тобой и твоим поведением.
— Ну что есть, то есть…
— Если же ты продолжить в том же духе себя вести, мы отправим тебя за границу, в тот институт, который в первую очередь выдрессирует тебя, а потом, будет учить наукам. Потому что на данный момент, ты совершенно не готов становиться ученым. А быть может, я просто ошибся на твой счет, что тебе э