[43]. Например, беспризорность, плохое обращение или бедность повышают риск возникновения у детей тревожности, эмоциональных и когнитивных расстройств. Считается, что эти проблемы — не просто реакция на негативный опыт; они также отражают фундаментальные изменения в структурах мозга, отвечающих за эти процессы. Более того, отсутствие того или иного опыта в период развития может оказаться разрушительным[44]. Если маленькому ребенку надолго заклеить один глаз, закрыв поле зрения, это может привести к необратимым изменениям в развитии зрительных зон мозга и, как следствие, к проблемам с восприятием глубины пространства. Аналогичным образом, у детей, которым не читали книги в раннем детстве, обучение грамоте проходит медленнее и менее успешно[45].
В конечном счете любой опыт (или его отсутствие) имеет большое значение в ранний период развития. Дети могут пользоваться пластичностью своего мозга, чтобы лучше взрослых осваивать многие вещи, в том числе спуск по склону на лыжах и разговорный французский. Но эта пластичность может обернуться против ребенка, если в раннем детстве он переживает негативный опыт или лишается какого-либо важного опыта. Ученые еще не до конца понимают процессы, которые лежат в основе пластичности детского мозга, но представляется очевидным, что опыт, полученный на раннем этапе развития, очень важен. Дальнейшие исследования помогут нам понять, как оптимально использовать этот уникальный период жизни.
У вашего двенадцатилетнего ребенка не только растут волосы на теле, но и формируются новые нейронные связиЛинда Уилбрехт
УСЛЫШАВ СЛОВА «МОЗГ ПОДРОСТКА», многие понимающе усмехаются. Люди, утверждающие, что ничего не знают о мозге, могут прочесть целую лекцию о «мозге подростка». Этот мозг необуздан, безумен и бурлит гормонами. Его лобные доли еще не сформировались или только-только «подключаются». Подростки неуправляемы. У них нет тормозов. Но мы, нейробиологи, должны проявлять осторожность и следить за тем, чтобы это представление о подростках, характерное для поп-культуры, не искажало наши знания о них. Что на самом деле происходит в мозге ребенка в подростковом возрасте? Если вы присмотритесь к тому, что вытворяют его нейроны, то, возможно, измените свой подход к воспитанию — или, по крайней мере, перестанете закатывать глаза при упоминании о подростках.
Понаблюдав за мозгом подростка с помощью сканирующего устройства, можно заметить, что он отличается от мозга ребенка и мозга взрослого. Главные отличия — в локализации и уровне нервной активности[46]. В подростковом возрасте количество серого вещества уменьшается, а белого — увеличивается[47]. Этот процесс может завершиться только к 25 годам, когда созреют лобные доли коры, отвечающие за самоконтроль, планирование и предвидение последствий своих действий, и мозг будет выглядеть как мозг взрослого человека[48]. Незрелость лобных долей коры головного мозга проявляется практически во всех проблемах, связанных с подростками: это долгое сидение за компьютером, употребление наркотиков, протестное поведение, повышенная сексуальная активность[49]. Именно незрелостью лобных долей объясняют дурные поступки тинейджеров, и ее же используют как аргумент, почему подросткам нужно запретить доступ к опасным вещам.
Велико искушение сосредоточиться на негативных сторонах и относиться к состоянию подростка как к временному помешательству, обусловленному биологией, или как к состоянию, сравнимому с последствиями фронтальной лоботомии[50]. Но если вы понаблюдаете за тем, что происходит внутри мозга, то, возможно, преисполнитесь гордости — как бабушка, которая смотрит на внука. Там нет ничего общего с лоботомией, никакой черной дыры на месте лобных долей. В мозге подростка есть только нейроны, и то, чем они заняты, выглядит чрезвычайно творческим, разумным и полезным процессом.
В последние два десятилетия благодаря новой технологии визуализации мы можем наблюдать за тем, что происходит с отдельными нейронами в живых организмах мышей и других лабораторных животных[51]. Раньше мы могли судить о деятельности нейронов лишь по посмертным снимкам тканей людей и животных разного возраста. Примерно с 2000 года у нас есть возможность использовать лазерные сканирующие микроскопы, чтобы следить за нейронами в мозге мыши — как они растут, как выглядят до и после приобретения нового опыта. В плане получения знаний о внешнем виде и работе нейронов это можно сравнить с переходом от одной черно-белой фотографии к многочасовому видео.
Теперь мы видим, что нейроны в лобных долях детей и подростков заняты исследованиями. Они стремятся узнать о мире все, что только можно, и такая жажда знаний связана в основном с их потенциальными связями с другими нейронами мозга[52].
Нейроны похожи на ветвистые деревья и кусты. Еще до достижения ребенком подросткового возраста нейроны уже полностью вырастают, а их ветви и корни образуют густые заросли. В случае с лабораторными животными, например мышами, мы можем подсветить один нейрон в этих зарослях, а затем фотографировать или снимать на видео его развитие. Мы увидели, что к концу периода детства и в подростковом возрасте происходят многочисленные изменения в крошечных отростках, которые называются дендритными шипиками (см. рис. 5). По фотографиям неживой ткани мы видим, что количество этих дендритных шипиков уменьшается, когда лабораторные животные (и люди) достигают подросткового возраста[53]. Но наблюдения за живым нейроном показывают, что эти шипики непрерывно растут, вытягиваются и втягиваются, исследуя выросты других нейронов[54]. Передача информации между нейронами происходит тогда, когда шипик прочно связывается с выростом другого нейрона, образуя синаптическое соединение. Впоследствии это соединение может быть разорвано — когда шипик втянется в ответвление дендрита, от которого он отходит.
РИС. 5. Кадры интервальной съемки новых шипиков, появившихся за день у мыши-подростка. Стрелки указывают на шипик, который исчез после первого дня, и новые шипики, которые появились между первым и вторым днем. Масштабная метка = 5 микрон.
Фото: Джосия Бойвин (лаборатория Уилбрехт)
Систематически, день за днем, наблюдая за нейронами, мы видим, как они образуют соединения, а в последующие дни разрывают большинство из них. Мы полагаем, что таким образом нейроны испытывают возможные связи со своими соседями. Мозг подростка может каждую неделю формировать, а затем утрачивать более 25 % своих связей[55]. К ранней юности эта динамика может упасть до 10 % и ниже, в зависимости от участка мозга. Поскольку связи нейрона важны для его сетевых взаимодействий, функциональная идентичность каждого нейрона в развивающемся мозге может радикально меняться от недели к неделе. (Только представьте, что через неделю вы будете на 25 % другим! Что сказали бы ваши близкие?) У взрослого человека общее количество связей уменьшается — как и возможности образования новых связей.
Что дает нам знание того, как ведут себя нейроны в лобных долях мозга подростка? Масштабный круговорот нейронных связей объясняет, почему у подростков лобные доли работают не так эффективно, как у взрослых. В то же время этот процесс открывает широкие возможности для разных форм обучения и обеспечивает гибкость перед лицом перемен. Эти нейронные связи в лобных долях могут быть главным субстратом, на котором формируется взрослая личность человека и его склонности. Формирование индивидуальности можно представить как фигурную стрижку быстрорастущих садовых деревьев. Но тогда возникают вопросы: как происходит эта стрижка? И кто (или что) ее выполняет?
И вот здесь на первый план выходит опыт. Пока вы читаете эти строки, в каждом развивающемся мозге на нашей планете бесчисленное множество новых синапсов пребывает в состоянии неопределенности. Какие из них сохранятся и почему? Максимум, что мы можем сказать, — этим процессом движет обучение методом проб и ошибок на основе активного опыта. Наблюдая и подсчитывая возникающие и утраченные связи между нейронами, исследователи видят, что при освоении человеком нового навыка или правила сохраняются целые группы новых связей. Например, при овладении новым моторным навыком шипики, выросшие в моторных зонах коры, не исчезают[56]. Новые связи в лобных долях также сохраняются, если какие-либо две вещи сопровождают друг друга — например, когда звук, зрительный образ или запах ассоциируются с чем-то причиняющим боль[57] или приятным[58].
Недавние эксперименты дают основание предположить, что нейроны также отслеживают некоторые аспекты личности. То есть появление и исчезновение синаптических связей в лобных долях, по всей видимости, не просто отражает события внешнего мира, как приятные, так и неприятные. Этот процесс предполагает также оценку выработанной мозгом стратегии в соответствии с результатом: «Что я только что попробовал?» и «Хорошо это для меня или плохо?»[59]. Результаты экспериментов указывают на то, что самопорождаемое исследование по методу проб и ошибок способствует формированию нейронной архитектуры лобных долей. Таким образом, при активных действиях человека нейронные сети лобных долей формируются не так, как при пассивном наблюдении за миром