8.
Веря в наследственность и родившись в индуистской семье, я остался индуистом. Я бы отверг индуизм, если бы нашел его несовместимым с моим нравственным чувством и духовным ростом. Но по зрелом размышлении я обнаружил, что это самая терпимая из всех известных мне религий, так как предоставляет исповедующему ее полную свободу для самовыражения. Не будучи исключительной религией, индуизм позволяет своим последователям не только уважать чужую веру, но также восхищаться всем хорошим, что есть в других религиях и перенимать это9.
Сегодня Гита не только моя Библия и мой Коран, она нечто большее; она – моя мать. Я давно потерял свою земную мать, подарившую мне жизнь; но эта вечная мать целиком заменила мне ее. Эта мать ни разу мне не изменяла и ни разу меня не покидала. Когда мне трудно, когда я растерян и не знаю, что мне делать, я припадаю к ее груди10.
Мой патриотизм подчинен религии11.
Нагорная проповедь тронула мое сердце. Меня привели в безмерное восхищение стихи: «А Я говорю вам, не противьтесь злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет… взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду». Такое самоотречение есть высшая форма религии, нашедшая отзвук в моей душе12.
Семейные отношения
(См. главу 9, а также раздел «Семейные дела» в главе 12.)
Я счастливо прожил в браке последние сорок лет жизни, невзирая на периодически случавшиеся споры13.
Мой неприятный долг напомнить здесь о моей женитьбе в возрасте тринадцати лет… Не думаю, что тогда эта свадьба означала для меня что-то иное, кроме праздничной одежды, грома барабанов, свадебной процессии, вкусного обеда и чужой девочки, с которой мне разрешили играть14.
Я был жестоким мужем, так как считал себя учителем жены и, руководствуясь слепой любовью, старался ее обуздывать и воспитывать… Однажды, забывшись в гневе, я схватил за руку беспомощную женщину, потащил ее к воротам и раскрыл их, намереваясь прогнать ее прочь… Ссорились мы часто, но в конце концов всегда мирились. Моя бесконечно терпеливая жена каждый раз оказывалась победительницей. Сегодня я могу рассказывать об этом случае с позиции стороннего наблюдателя, так как сумел пережить тот период и выйти из него другим человеком. Я перестал быть безумным мужем, которым управляют слепые страсти15.
Она благословлена одним великим качеством, каким в той или иной мере наделены почти все индийские женщины. Вот в чем оно заключается: охотно или неохотно, осознанно или подсознательно, она всегда считала благословением возможность следовать за мной; она никогда не становилась на моем пути, никогда не выказывала недовольства моим стремлением к воздержанию. Таким образом, невзирая на мое большое интеллектуальное превосходство, я всегда чувствовал, что наша жизнь полна радости, гармонии и счастья16.
В самом деле я начал по-настоящему наслаждаться семейной жизнью только после того, как перестал смотреть на жену как на объект полового вожделения… Меня в какой-то миг озарило: я, как и все мы, был рожден на свет ради выполнения священной миссии. Я не знал этого, когда женился. Однако, повзрослев, я понял, что брак нужно подчинить миссии, ради которой я появился на свет17.
Я не могу представить себе жизнь без Ба [моей жены]… Ее уход оставил пустоту, которую я ничем не сумею заполнить… Мы прожили вместе шестьдесят два года18.
Западный образ жизни
Я обратил внимание и на другие мелочи, которые должны были сделать из меня английского джентльмена. Мне сказали, что для этого я должен научиться танцевать, освоить французский язык и овладеть ораторским искусством. Я записался в школу танцев, заплатив за обучение три фунта. За три недели я посетил занятия шесть раз, но так и не постиг ритмику танцевальных движений. Я не смог поспеть за пианистом и решил не тратить зря время19.
Я поверил в то, что если мы желаем выглядеть цивилизованными людьми, то должны в манерах и одежде подойти как можно ближе к европейским стандартам. Я искренне думал, что только таким путем сумею достичь какого-то влияния, без которого будет невозможно служить обществу20.
Когда я поселился в Бомбее в новой квартире, ко мне явился американский страховой агент – приторно любезный и красноречивый человек… Я поддался соблазну, клюнул на его предложения… и получил страховой полис на десять тысяч рупий… Однако в Южной Африке, где образ моей жизни кардинально изменился, я отказался от страхования жизни, испытывая при этом стыд от того, что поддался на уговоры американского страхового агента. Я сказал себе, что если мой брат заменил мне отца, то он не сочтет слишком большим бременем содержать вдову в случае моей смерти. Да и почему, собственно, я должен думать, что умру во цвете лет? В конце концов, наш настоящий защитник и хранитель – не я и не мой брат, а всемогущий Бог. Заключив договор о страховании жизни, я лишил жену и детей уверенности в себе. Зачем я отнял у них возможность позаботиться о себе самим? Как живут неисчислимые семьи бедняков во всем мире? Почему я не должен считать себя одним из них?21
Здоровые привычки
(См. также разделы «Здоровье» и «Диета» в главе 3.)
Мы пришли в уединенное место на берегу реки, и там я впервые в жизни увидел мясо… Козлятина была жесткой как подметка. Я просто физически не мог ее жевать. Я почувствовал себя плохо и перестал есть. После такого ужина я страдал всю ночь. Меня преследовали кошмары. Каждый раз я просыпался в холодном поту, чувствуя, как в моем желудке блеет живой козел. Я вскакивал с постели, мучимый угрызениями совести. Мне становилось легче всякий раз, когда я напоминал себе, что употребление мяса – мой долг22.
Я отказался от мяса, руководствуясь чистыми помыслами и не желая лгать родителям… С тех пор я никогда не прикасался к нему23.
Никогда в жизни мне не хотелось закурить. Я всегда считал привычку к курению варварской, грязной и вредной. Я никогда не понимал, почему в мире так распространена неудержимая тяга к табаку. Я не могу ездить в вагонах, где почти все курят, я задыхаюсь от дыма24.
Во мне постепенно, но неуклонно возрастало недовольство медициной… Я уверен, что человеку незачем травить себя лекарствами. В девятистах девяноста девяти случаях из тысячи вполне можно обойтись разумной диетой и простыми домашними средствами. Тот, кто ходит к врачу с любым – самым пустячным – недомоганием и глотает груды растительных и минеральных лекарств, не только укорачивает себе жизнь, но и, становясь рабом своего тела, теряет способность к самоконтролю и перестает быть человеком25.
Я придерживаюсь строгого вегетарианства независимо от моих религиозных убеждений26.
Молоко возбуждает животные страсти… К тому же оно вовсе не нужно для поддержания жизни… Я решил перейти на чисто растительную диету. При этом она должна была состоять из самых дешевых продуктов. Мы решили жить так, как живут беднейшие из людей. Растительная диета оказалась к тому же очень удобной, так как практически полностью избавила нас от готовки. Наш обычный рацион состоял из сырого арахиса, бананов, фиников, лимонов и оливкового масла27.
Я отказался от молока главным образом по религиозным соображениям. Однажды в Калькутте я видел, каким варварским способом говалы до капли выдавливали молоко из коров и буйволиц. Я всегда чувствовал, что, как и мясо, молоко животных не может быть пищей для человека. Я никогда не стану пить молоко, есть молочные продукты и мясо. Если отказ от этой пищи будет означать мою смерть, я без колебаний выберу смерть28.
Я уверен, что если бы я не накладывал на себя определенных ограничений, то поставил бы людей, оказывающих мне гостеприимство, в неловкое положение, заставляя их обслуживать меня, вместо того чтобы мне самому служить им. Я дал себе зарок, находясь в Индии, не принимать пищу больше пяти раз в день и никогда не есть после наступления темноты. Его я соблюдаю уже тринадцать лет. Это стало для меня тяжким испытанием, но я могу засвидетельствовать, что такой образ жизни послужил мне и щитом. Я уверен, что воздержание прибавило мне несколько лет жизни и уберегло от многих болезней29.
Лорд Сэнки однажды посоветовал мне беречь себя. Я ответил: «Вы полагаете, что я дожил бы до таких преклонных лет, если б не берег себя всю жизнь?». Этот ответ был одной из моих ошибок30.
Опыт тюремного заключения
(См. также раздел «Тюремное заключение» в главе 6.)
Моим друзьям не стоит за меня тревожиться. Я счастлив, как птица. Считаю, что в тюрьме могу достичь не меньше, чем на свободе. Пребывание в тюрьме – отличная школа. Разлука с соратниками покажет, действительно ли наше движение независимо развивающийся организм или это плод трудов одного человека. В последнем случае оно должно будет оказаться чем-то призрачным и скоропреходящим