Как ни странно, но она меня послушалась и, доверчиво взяв меня за руку, пошла за мной.
Домишко мой был так себе, ничего. Сам царь Соломон, когда был у меня в гостях, чуть не кончился от зависти. Этих азиатских варваров только таким образом можно заставить отдать тебе нужную вещь, взамен вручив копию понравившейся им, а копию мне сделать – это что два пальца облизать!
Но он ведь темный был, этот Соломон, а вот если ко мне домой попали бы специалисты из Лувра или же из Метрополитен музеума, то их точно Кондрат хватил бы.
Я, за свои прожитые века, времени не терял и все произведения искусств, которые должны были погибнуть в горниле Истории, прикарманил, и теперь они спокойненько находятся у меня дома.
Галерея античных скульптур у меня была наиполнейшая, и в оригиналах. А скульптуры Атлантов сохранились только у меня. Фрески, мозаика, ковры, гобелены, шелка и т. д. тоже были у меня ничего. А коллекция монет в чистом пересчете на вес составляла ни много ни мало – три с половиной тонны.
В моей библиотечке тоже попадались интересные раритетики, если конечно учесть, что в нее полностью входила Александрийская библиотека, архивы атлантов, американских индейцев и тибетских ариев. Библиотеку Ивана Грозного я тоже стибрил, а то бы шляхта на ней зажарила бы всю ту человечину, что им пришлось потом засолить. Вот как я им насолил! Так что рядом с Мининым и мою маленькую статуэтку справедливо было бы поставить!
Меблированы мои комнаты и залы были тоже по-разному. И посуда у меня была разнообразная, и гардероб.
А когда я прокрутил Мурзилке пару отснятых мной документальных лент («Захват турками Константинополя» и «Теплый вечер на острове Лесбос»), мой Мурзик ни за что не захотела уходить из просмотрового зала.
И лишь только пообещав показать ей аппарат, при помощи которого я сумел похудеть, и пообещав, что ей тоже кое-чем помогу, только после этого она согласилась оторваться от созерцания битвы амазонок с древними греками.
– Все очень просто, смотри сюда! – сказал я, показав на экране изображение Мурзика в неглиже. – Это называется примеркой.
– Так, где ты там хотела похудеть?
– Здесь?
– Давай уберем немного здесь.
– Грудь поменьше?
– Ты что, с ума сошла?!
– Ну, ладно, ладно, пусть будет по-твоему, что у тебя слишком шикарная грудь для твоего роста.
– Погоди, как это увеличить рост?!
– Тогда зачем уменьшать грудь?
– Как это, я ничего не понимаю?
– Ах, за счет ног?
– А уши тебе не увеличить до размера слоновьих?
– Что, не надо, и так почти как у слона, да?
– Ты маленькая Мурзилка или не маленькая?!
– На два сантиметра?
– Ну на два можно, а то я испугался.
– Так хорошо?
– О зубах не думай, во внутренних органах автоматически проведется профилактика.
– Ресницы подлинней?
– Глаза васильковые?
– Слушай, а хочешь стать девственницей?
– Не хочешь, а что хочешь?
– Только на ушко?
– Да?
– Это пожалуйста, это мы хоть совсем можем зашить!
– Совсем не надо?
– Ну успокойся, успокойся, сделаем как надо!
– Ага, значит пальцы на руках сделать короче и толще?
– Да не дерись ты, я пошутил, такой длины хватит?
– Может когти отрастить?
– Слушай, а какой Мурзик не любит длинного хвоста?
– Хочешь как у чернобурки?
– Нет?
– Ну ладно, все!
– Еще раз посмотри!
– Все?
– Тогда залезай в эту кабину и будешь через полчаса как на картинке!
– Что значит боишься?
– Какая «Муха»?
– Да не шучу я, ты же видела, как я на твоих глазах похудел и ничего!
– Хочешь опять потолстею?!
– Не хочешь?
– Ну, раз не хочешь, тогда полезай быстро, а то время идет!
Вот таким образом я обновил свою Мурзилку! Благодаря моим стараниям и вопреки ее желаниям она изменилась, только качественно.
– Хочешь теперь посмотреть, как ты будешь выглядеть в тридцать лет?
– Конечно хочу! – мой маленький аж весь светился в новом теле.
На экране появилось изображение Мурзилки в тридцать лет.
– А вообще ничего, – сказал я, – но только это, если ты не родишь!
– Давай посмотрим, какой ты будешь после родов?
– Ой!
– Так, не так уж плохо. Ты ведь хотела иметь двух детей?
– Ах!
– Тоже ничего. А давай посмотрим, что будет если трех?
– Не надо! – Мурзик заслонила спиной экран и начала кабанеть.
– Ну ладно, ладно, давай лучше окунемся в твое сорокалетие?
– Мама!
– В пятьдесят…
– А-а-а-а-а!!!
– В шестьдеся…
Я почувствовал ужасной силы удар в живот (эта была ее пустая голова) и, потеряв равновесие, сел на пол. Мурзик не удовлетворившись этим, начал молотить меня, да так здорово, что даже умудрилась заехать мне коленкой в лоб.
– Успокойся, дорогая! Успокойся! – стал просить я. – Успокойся! – рявкнул я и, встав на ноги, прижал злобного Мурзика к своей хилой груди.
– Выключи сейчас же!
– Уже выключил! Ну ты психопатка. Это же моделирование обыденно-бытовое! А вот давай посмотрим, какая ты будешь после регулярного применения портативного биостимулятора…
Мурзик сразу сообразила что к чему и напряженно уставилась на экран.
– До родов!
– Так!
– После родов!
– Так!
– После вторых родов!
– Так!
– После третьих родов!
– Так!
– После пятых!
– Ура!
– В сорок лет!
– Ух ты!
– В пятьдесят!
– Ай!
– В шестьдесят!
– Мама!
– Может хватит?
– Нет! – пискнула вконец окабаневшая Мурзик. – Давай в сто!
– Столько не живут!
– Все равно давай!
– Пожалуйста…
– А что, ничего, если здесь подобрать…
– И на панель!
– А сам-то, а сам! Небось, не встанешь в сто-то?!
– Смотри!
– Убери эту порнографию!
– Нет, ты смотри!
– Ну ладно, верю, верю, – и кокетливо так. – Гнус!
– Ну ладно, пойдем.
Но Мурзик не собиралась уходить.
– А детей моих можно посмотреть?
– Можно, но надо знать отца твоих детей.
– Тогда давай!
– Нет уж, как-нибудь в другой раз, а то ты сейчас заставишь меня искать будущего отца твоих детей, и им окажется какой-нибудь недоносок.
Мурзик презрительно посмотрел на меня и, ничего не сказав, пошла за мной, в мою творческую студию, где я развлекался, создавая видеоклипы на свою музыку. Но на пороге она вдруг резко остановилась и, потянув меня за руку, тихо спросила:
– Но ведь этого не может быть?
– Чего? – не понял я.
– Ну всего этого. Биостимулятора, например. Ты меня просто гипнотизируешь и внушаешь всякую чушь!
– Ну тогда, посмотри, где мой большой живот, – возразил я и похлопал рукой по тому месту, где он когда-то был. – Но неужели этого тебе не достаточно?
Убедившись, что прежнего живота на самом деле нет, Мурзик однако не успокоилась.
– А может, ты меня так хорошо загипнотизировал, что мне все кажется как наяву.
– Ну не знаю, каких доказательств еще надо. Так ущипни себя или же давай я тебя ущипну.
– Не надо! – Мурзик отскочила от меня, но незаметно все-таки себя ущипнула.
– Ну, что, убедилась?
– Ну, предположим, да.
– Не предположим, а на самом деле биостимулятор не плод твоего больного воображения, а реальная и очень полезная штука!
– Так с его помощью можно любую уродину превратить в красавицу?
– Конечно! Ты же видела мою обслугу. Правда, ничего девочки?
– Ну, вообще-то, их конечно нельзя назвать уродинами… – чисто по-женски оценила Мурзилка.
– Не вообще-то, а на самом деле классные девочки. Я ж для себя старался!
– Да?! – сразу же все опошлила Мурзик. – И как они в эксплуатации, ничего?
– Дура! – обиделся я. – Я ж для дела старался, чтобы они радовали и ласкали мой взгляд, чтобы у меня было всегда хорошее настроение, что бы они вдохновляли меня на славные дела!..
– Ну и как они тебя вдохновляют? – не унималась моя чересчур ревнивая Мурзилка.
– Да никак! – устав спорить, отмахнулся я. – Я тебе что, вечно голодный Хачик, и у меня что, совсем головы нет, чтобы заводить шашни с прислугой? Я так низко не опускаюсь.
– Неужели?! – не унималась Мурзилка. – Тебе ведь нужна только большая чистая любовь! Возвышенные чувства! Вздохи при Луне!
Мне стало смешно от ее наивности, и я улыбнулся.
– Какая ты еще глупая! И, по-моему, на весь белый свет обижена. Ты знаешь, что хороших людей на белом свете не так уж мало, и не так уж редко, когда под обличьем обыкновенной дурнушки скрывается большая и светлая душа.
– Так чего ж ты теряешься? Давно бы нашел себе крокодила со светлой душой, сделал бы из нее красавицу и не мучился бы, и меня не мучил бы. Или же ты, бедняжка, такой всемогущий, не можешь определить у кого душа чистая?
– Да, нет. Определить это легко, для этого есть специальный индикатор. Проблема в том, что, к сожалению, существует одна мелочь, из-за которой я не могу до сих пор слепить по своему вкусу себе жену.
– Ну и что же это за мелочь?
– Любовь!
Мурзик так поразился моему откровению, что надолго замолчала, видно решая пошутил я или говорю серьезно. И придя, видимо, к определенному выводу, решила выяснить еще один вопрос:
– Но если при помощи этого биостимулятора можно лечить любые болезни и делать людей красивыми, а значит и счастливыми, то почему ты этого не делаешь?
Вопрос, конечно, интересный. И, к сожалению, для меня уже давно один из самых больных.
– Нельзя этого делать, Мурзик, – тихо сказал я.
– Это почему же нельзя? Интересно, кому помешает, если все люди станут красивыми, здоровыми и счастливыми, – с раздражением и злостью в голосе ответила Мурзилка, видимо вспомнив о больной маме.
– Понимаешь, Мурзик, не все так просто в этом мире и не всегда мы вольны поступать, как нам хочется и как подсказывает нам совесть.
– Но ты же наделал из этих кукол красавиц, а для остальных значит нельзя, не так это просто, да?