Хотя память о последних четырёх годах затерялась где-то в мрачных пещерах с гоблинами, я остался сам собой — и разум, и тело сохранили свою историю. Да, осознание того, что я был рабом, пришло как внезапный и мощный удар, но, странным образом, мне хватило всего нескольких минут, чтобы отпустить это. И пусть это звучит необычно, я даже рад, что воспоминания так и не вернулись.
Но не только рабство беспокоило меня.
Мой взгляд остановился на волосах — насыщенный синий цвет казался чуждым, словно они принадлежали кому-то другому.
Я осторожно провёл рукой по прядям, не узнавая их.
— Я этого тоже не помню… — пробормотал я, продолжая пристально смотреть на свои волосы.
— О чём ты? — Гислен нахмурилась, явно не понимая, что я имею в виду.
— О волосах. Они ведь раньше были тёмными, а теперь… словно я стал частью какой-то цветочной клумбы, — я пожал плечами, стараясь подобрать слова.
— Это обычный цвет для мигурда, — удивлённо ответила она. — Ты всегда говорил, что кто-то из твоих родителей был мигурдом. Так что тебе странно? Ты потерял только четыре года, а не всю жизнь.
Слово «мигурд» вызвало слабый отклик в моей памяти.
— Мигурды… демоническое племя с континента, — задумчиво произнёс я. — Но я здесь причём?
Гислен долго смотрела на меня, затем медленно кивнула.
— Ты сам говорил, что у тебя есть корни на демоническом континенте. Волосы и твой небольшой рост — все это говорит в пользу мигурдов. Ты всегда был ниже среднего.
Я встал и ощутил, как земля слегка покачнулась под ногами.
— Погоди-ка, разве я настолько низкий?
Она, ухмыльнувшись, поднялась рядом, и я с удивлением отметил, что действительно был ниже её почти на голову. Как я мог этого раньше не замечать? Будто мой разум просто игнорировал эти очевидные вещи.
— У тебя просто длинные уши, — пошутил я, пытаясь вернуть лёгкость в разговор.
— Утешай себя, коротышка, — её смех был коротким, но тёплым. — Но мне нравится, что ты сохраняешь самоиронию и остался собой. Иначе было бы совсем печально.
Она протянула мне кулак, и я, без колебаний, ударил по нему своим. Мой разум многое забыл, но тело по-прежнему помнило привычные движения.
— Может, я и потерял память, но не могу сказать, что чувствую себя тем же человеком. Всё изменилось — мои взгляды, мысли, чувства. И, знаешь, я не уверен, что хочу помнить, каким был раньше.
— Тебе виднее, — согласилась она, её взгляд был внимательным, но молчаливым.
Природа вокруг нас вновь заполнилась звуками: журчание ручья, шелест травы под лёгким ветром и шепот листьев высоких деревьев.
— Но всё же, ты ничего не помнишь о своих родителях? — спросила Гислен, её голос был мягким, но изучающим.
Я посмотрел на ручей, позволив его потоку унести мои тяжёлые мысли.
— Помню. Я рос в богом забытой деревне в глубинах королевства Асуры, — начал я, с лёгкой ухмылкой. — Моими родителями были обычные крестьяне, люди по расе, хотя по поведению они больше походили на гоблинов…
— Хм, было всё так плохо?
— Они были настолько уродливы и глупы, что я удивлялся, как у них мог получиться такой умный, красивый и адекватный сын, как я, — самодовольно хмыкнул я, и тут же получил легкий тычок в плечо от Гислен.
Я на мгновение замолчал, вспоминая прошлое, полное странных и абсурдных моментов.
— Я ещё тогда задумывался, насколько мы на самом деле родственники. Уж слишком мы разные. Они постоянно были заняты своими делами — и, скажем так, каждую ночь сношались друг с другом, как свиньи… визжали при этом также. Бррр! — я поёжился от неприятных воспоминаний. — И к тому же отсутствие братьев и сестёр вызывало вопросы, ведь они явно старались…
Гислен слушала молча, её хвост лишь слегка дёрнулся, словно в ответ на мой рассказ.
— Как только у меня появилась возможность и повод убежать оттуда, я так и сделал. К тому времени я уже давно перестал считать их родителями, — продолжил я, разводя руками. — И вот тут-то твои слова насчёт мигурдов меня сильно удивляют. В то время я разве что только название это знал, но никогда не причислял себя к ним. Просто тёмноволосый парень, живущий среди крестьян, не более того. Но, похоже, всё куда сложнее…
Я покачал головой, вновь погружаясь в свои мысли.
— Ну, я об этом слышу впервые, — отозвалась Гислен, вскинув бровь.
— Неужели я был таким скрытным? — спросил я, пытаясь осознать её слова.
Мысль о том, что я почти не делился своей историей, казалась странной, ведь многое из прошлого теперь ускользало.
— Не совсем, — Гислен пожала плечами, её движения были расслабленными, но взгляд оставался настороженным. — Ты не был необщительным, но о прошлом говорил редко, а уж о личном почти никогда. Иногда, когда выпьешь или купишь что-то дорогое, мог рассказать какую-то случайную историю, но так, чтобы обсуждать свои корни — этого не бывало. Это началось с тех пор, как я встретила тебя в группе Пола. Думаю, остальные тоже могли знать чуть больше, особенно сам Пол. Вы с ним часто цапались, как кошка с собакой, но именно он одного из первых пригласил тебя в «Клыки». И, несмотря на все ссоры, ни разу не предлагал выгнать тебя. Хотя сейчас найти его будет непросто. Наша группа давно распалась, и все пошли своими дорогами. Единственное, что мне известно — Пол сейчас где-то в Асуре вместе с Зенит, и они сейчас готовятся стать родителями. Но точное место мне неизвестно.
Я ненадолго задумался, пытаясь соединить разрозненные фрагменты её рассказа.
— Если Пол в Асуре, где тогда мы сейчас?
— В Святом Королевстве Милис, — ответила она, будто я должен был это помнить. — Мы в полудне пути от Милишиона, столицы королевства. Там находится штаб-квартира искателей приключений… и твоя квартира.
— Квартира? Это тот дом, о котором ты говорила? — уточнил я, чувствуя, как лёгкая волна любопытства поднимается во мне.
— Да, — Гислен кивнула, её хвост медленно качнулся из стороны в сторону, словно подчеркивая её спокойствие. — Ты потратил все свои сбережения, накопленные за время приключений в «Клыках», чтобы купить комнату в жилом районе. Честно говоря, это казалось мне не самым мудрым решением, но тебе было всё равно. Там у тебя твои вещи и коллекция копий… или копьёв, — она прищурилась, вспоминая. — Возможно, среди этих вещей есть подсказки, которые помогут восстановить память. Это же твой дом. Других значимых ключевых мест, вроде бы, нет.
— Дом… — я невольно улыбнулся, словно пытаясь осмыслить это слово. — Никогда не думал, что у меня будет свой уголок, да ещё на другом континенте.
— Тебе сразу понравился Милис, — усмехнулась она. — И я в целом понимаю, почему. Западный край континента — красивое и тихое место. Сезон дождей здесь проходит спокойно, нет сильных штормов. Мы живём в столице последние четыре месяца: выполняем задания, тренируемся, учимся. Обычная жизнь.
— Звучит не так уж плохо, — кивнул я, чувствуя, как её слова постепенно успокаивают меня.
Она посмотрела на меня теплее, её взгляд стал более мягким.
— Да, всё не так плохо. Мы в «Клыках» сделали себе имена, покорили несколько подземелий. Сейчас просто отдыхаем, как и все остальные в нашей профессии. Иногда берём сложные задания, но потом гуляем несколько дней, отдыхая. И так всё повторяется снова. Это жизнь с вызовами, но скучать обычно не приходится. Кстати, у тебя были планы отправиться на демонический континент через пару месяцев, чтобы узнать больше о своих корнях. Но, похоже, теперь ты этого не помнишь.
Я тихо вздохнул, ощущая, как из её рассказа начинает складываться картина. Пусть и не полная, но что-то уже прояснялось.
— По крайней мере, хоть что-то начинает обрисовываться, — сказал я, проводя рукой по волосам, ещё не привыкнув к ним. — Но ладно, можно долго это обсуждать. Что дальше? Идём домой?
— Да, — Гислен улыбнулась. — Я знаю тропы и дороги до города, доберёмся быстро и без проблем. Всё-таки я же нас сюда привела.
— Полностью полагаюсь на тебя, Гислен, — произнёс я, чувствуя, как её уверенность плавно передаётся и мне. Это ощущение было странным, но приятным.
Она широко улыбнулась, её улыбка стала почти детской, прежде чем она с неожиданной силой хлопнула меня по плечу. От её удара у меня на секунду заломило в плече, но это лишь вызвало у меня улыбку в ответ.
— Я не подведу. Идём! — бодро произнесла она, делая первый шаг вперёд, её хвост взвился вверх, словно флаг победы.
Я посмотрел ей вслед, чувствуя, как её решительность пробуждает во мне искру энергии. Её уверенность и решительность были почти осязаемы, и это чувство стало заразительным.
Мы продолжали идти, и с каждым шагом окружающий мир раскрывался всё больше, словно раздвигаясь перед нами. Густые леса, некогда окружавшие нас, медленно редели, уступая место просторным равнинам, где высокая, дикая трава шуршала под порывами ветра. Эти травы, возвышающиеся над коленями, казались морем зелени, его бесконечные волны колыхались и переливались при каждом дуновении. Редкие деревья, росшие поодаль друг от друга, тянулись к небу своими узловатыми ветвями, на которых играли последние лучи уходящего солнца. Солнце клонилось к закату, его золотисто-оранжевые лучи пробивались через облака, окрашивая горизонт в палитру тёплых оттенков. Долгие тени протянулись по земле, словно напоминание о времени, которое неумолимо бежало вперёд.
Я ощущал, как пыль с троп оседала на мои сапоги, оставляя сероватый налёт, но это было почти незаметно — наше движение оставалось плавным, размеренным, словно дорога сама вела нас. Даже мешок с песком на плече перестал быть какой-то помехой, утратив свой вес. Широкий тракт теперь вырисовывался перед нами, и каждый шаг по нему казался упорядоченным, ясным, как бы ни была неизвестна моя судьба.
После разговора у ручья в моём сознании воцарилось странное спокойствие. Я чувствовал, как напряжение, постоянно живущее во мне с момента потери памяти, постепенно отпускало, растворяясь в лёгком вечернем воздухе. Беседа была короткой, но она принесла облегчение — я перестал зацикливаться на том, что было вне моей досягаемости, и просто принимал путь, как он есть. Впереди меня ждал новый мир, и, хотя мне было тяжело осознавать, что я не могу вспомнить своё прошлое, будущее манило своей неопределённостью, как однажды это было в Древоборе. Оставалось лишь шагать вперёд, пытаясь собрать осколки воспоминаний, как мозаичные стекляшки.