Люк всё время включал телефон, чтобы проверить время, — не хотелось бы проморгать шофёра обратно, на станцию. Тут наверняка даже сети нет. По залу бродила только ещё одна семья — мама, папа, дочка, и девочке явно было не веселее, чем ему. Товарищи по несчастью молча обменялись понимающими взглядами. Уж на что гнусно в поезде, но застрять здесь было бы ещё гнуснее.
Однако уже в следующем зале брови у Люка поползли вверх. Там оказался бродячий цирк с разными палатками, и на каждой — линялый, но до сих пор кричаще-яркий плакат: «Корделия, женщина-змея», «Кардиффский великан», «Вечное сердце». Люк жадно запорхал от палатки к палатке. Женщина-змея разочаровала сразу: несколько больших лоскутьев змеиной кожи грубо сшиты в подобие человеческого торса. Кардиффский великан впечатлил несколько больше — огромное тело, будто вмёрзшее в глыбу камня. Похоже на те человеческие окаменелости, которые выкопали в Помпеях после извержения вулкана. Зато вечное сердце — вот где самая жуть. Плавает себе в большущей канистре мутной воды и выглядит совершенно настоящим, пухлым таким и влажным. Да ещё на маленькой табличке под ним написано:
«Сердце поэта Перси Биши Шелли, оставшееся нетленным даже после кремации тела. Иногда оно бьётся».
В дальнем конце экспозиции красовалась деревянная будка без окон. Надпись на двери гласила:
«Мальчик-призрак».
Люк подёргал за ручку, но дверь оказалась заперта.
— Это за дополнительную плату, — произнёс голос Юрайи Клака, внезапно материализовавшегося сбоку. Пахло от хозяина музея свежевыстиранным бельём и пилюлями от кашля.
— Что такое мальчик-призрак? — недоверчиво спросил Люк.
— Это гвоздь экспозиции. Дополнительная плата — два доллара. За три пущу обоих.
— Честная сделка, — согласился отец, подходя.
Люк не сомневался, что внутри окажется очередная старая кукла, но пока мистер Клак трясущимися руками отпирал будку, холодок предвкушения всё-таки забегал у него по спине. Отец подмигнул ему, и Люк переступил порог. Внутри горела в китайском фонарике одна-единственная лампочка, отбрасывая тусклый красный свет. Пахло благовониями, но запах плесени они перебить всё равно не могли.
Возле стены стоял чёрный лакированный секретер со множеством маленьких квадратных ящичков. На нём — китайские нефритовые баночки, курильница, что-то вроде письменного прибора и кисти для туши. Раскиданные по полу пластмассовые игрушки — машинка и вертолёт — выглядели как-то совсем не к месту. На стенах пришпилены картинки гор и Великой стены, явно вырезанные из календаря или какого-нибудь журнала. Посреди комнаты стояла единственная табуретка с красной подушкой на ней.
— Да тут же никого нет, — возмутился Люк, но от одного звука собственного голоса у него пушок на руках встал дыбом.
— Может, у него обеденный перерыв, — хихикнул сзади отец.
— Он вон там, на табуретке, — просто сказал мистер Клак.
Люк посмотрел.
— Я ничего не вижу.
— Не смотри на него в упор, — посоветовал мистер Клак. — Гляди немного в сторону.
Люк так и сделал. В боковом зрении над табуреткой и правда замаячило какое-то дымное пятно. Он быстро посмотрел напрямую — пятно мстительно исчезло. Снова в сторону — и на этот раз пятно соблаговолило сгуститься и принять очертания головы, рук и туловища мальчика-китайца возрастом примерно как Люк.
— Ты его видишь? — повернулся он к отцу. — Там какой-то хитрый трюк, что-то вроде видеопроекции.
Люк завертел головой, выискивая притулившийся под потолком видеопроектор или, на худой конец, косой луч света, в котором живописно танцуют пылинки. Ничего подобного в будке не обнаружилось. Разочарованно упёршись взглядом в стену, он принялся разглядывать мальчика на табуретке. На нём какие-то бурые холщовые брюки и курточка. Воротник и пуговицы выглядят ужасно старомодными.
— Хорошо сидит, а? — любезно вставил мистер Клак. — У него там раньше кресло стояло, но, кажется, ему больше нравится табуретка.
Мальчик-призрак тем временем постучал задником изношенной туфли по перекладине табуретки. Больше у него не двигалось ничего, даже грудь не поднималась от дыхания. Зато потом он повернул голову, и Люк понял, что привидение смотрит прямо на него. Он отшагнул в сторону, потом ещё — взгляд не отпускал. Как они это делают, интересно? Слишком оно мудрено для старика Клака и его недомузея.
— Мы за ним хорошо присматриваем, — сказал довольный хозяин. — Вот, всякие знакомые вещички из родной страны…
— Вон те на самом деле из Индонезии, — встрял отец, показывая на парочку прибитых к стене теневых кукол. Уж в этом-то Люков предок разбирался.
— Агась, — кивнул мистер Клак. — Просто хотели, чтобы малец чувствовал себя как дома.
— Привет, — сказал Люк, интересуясь, до каких пределов простираются возможности иллюзии.
— Он не особенно разговорчивый, — поделился мистер Клак. — По крайней мере, ко мне попал уже таким. Папа утверждал, что раньше он иногда разговаривал. Наверное, надоело. Во всяком случае, он знает только по-китайски.
Ага, очень удобно, подумал про себя Люк.
— У вас тут небось китайским никто не владеет? — спросил отец.
Наверное, подыгрывает, подумал Люк, не думает же он, что всё взаправду.
— В Луговине-то? Да у нас тут вообще народу немного.
Мальчик-призрак между тем открыл рот и что-то действительно произнёс — но так тихо, что Люк ничего не расслышал.
— Видал? — оживился мистер Клак. — Он пытается что-то тебе сказать. У меня прямо предчувствие было, что он с тобой заговорит. Тебе небось лет сколько ему, да? Слушай! Он наверняка ещё попробует.
И действительно, мальчик-призрак снова разомкнул губы и что-то проговорил. На иностранном языке, подумал Люк.
— Я не понял, что он сказал.
Люк расстроился — его явно пытались выставить дураком, кому такое понравится? Но при мысли о том, что а вдруг оно настоящее, у него аж всё зачесалось.
Отец Люка тем временем разгуливал вокруг китайского мальчика, изучая его под разными углами. Потом протянул руку.
— А вот когда его трогают, ему не нравится, — без лишнего пафоса сказал мистер Клак.
— Да ну?
— Он тогда вот чего делает…
Отцова рука коснулась плеча привидения — и отдёрнулась.
— Что такое? — с интересом спросил Люк.
Отец пожевал губами, облизнул их и скривился, словно в рот ему попало что-то омерзительное. Потом достал бумажный платок из кармана и сплюнул в него.
— Словно алюминиевой фольги в рот напихали. Бррр!
— Ты серьёзно?
— А я вам говорил… — вставил мистер Клак.
— Это же не по-настоящему, — воскликнул Люк, уже, наконец, испугавшись. — Папа?
— И как же так получилось, что к вам во владение попал призрак? — спросил тот, не обращая на сына никакого внимания.
Шутит он, что ли, с этим мистером Клаком? Люк бы даже удрал из комнаты, но голос старика завораживает, да и интересно на самом деле — как?..
— Он ещё из прадедовой коллекции. С цирковых времён. У Старого Юрайи было навалом всяких уродов и странностей в шоу, но этим мальцом он прямо-таки гордился. Возил его по всей стране. Видите вон там афишу?
Он показал на маленький плакат в рамочке с рекламой «Цирка Братьев Клак». Текста на нём было так много, что слова «Мальчик-призрак из самого Пекина» Люк отыскал не сразу.
— Всему, что он коллекционировал, конца и краю не видно, — продолжал мистер Клак-теперешний. — До сих пор раскапываем всякие штуки на чердаках да в сараях, надписываем, вносим в каталоги. Это была просто урна с прахом.
Тут он кивнул на привидение.
— …собирался уже выкинуть эту банку, а потом смотрю — он. Он к праху прилагается, понимаете?
Мистер Клак показал на узкую урну на секретере.
— Там внутри вот прямо его прах? — ужаснулся Люк.
— Ага. Не может далеко от него отойти, — подтвердил старик.
— А почему она к стенке привязана? — вмешался отец.
— Да он её временами скинуть пытается, — добродушно ответил мистер Клак.
— Понятно, — торжественно резюмировал отец, словно ему и вправду что-то стало понятно.
— Почему ты так говоришь, словно во всё это веришь? — возмутился, наконец, Люк.
Отец посмотрел на него, и Люк понял — какие уж тут шутки. Нет, так просто нельзя! Шаг вперёд, руку на плечо привидения и… Пальцы онемели от холода. Перед Люком встала гора, он ощутил её холодное дыхание. Рабочие с кирками один за другим исчезают в чёрной дыре в её каменном лике — оттуда веет таким смертным ужасом… и на этом всё, потому что Люк отскочил от табуретки и замер, остолбенев.
— Он тебе что-то сказал! Да? Ведь да? — У мистера Клака даже глаза загорелись. — Я слышал, как он заговорил!
— Люк, что случилось? — Отец положил ему ладонь на спину.
— Я… видел какие-то картинки. Гору, людей…
Надо выпить воды… чего угодно, чтобы смыть этот страшный вкус одиночества и золы.
— Он никогда ещё такого ни с кем не делал, — радовался мистер Клак. — Я уже начал о нём беспокоиться. Думаю, может, ему одиноко…
— Вы не представляете, насколько, — огрызнулся Люк.
А чем ещё может быть этот ледяной ветер, который проносится через тебя насквозь?
— Ты ему понравился, — одобрил мистер Клак. — Я говорю: компания бы ему не помешала. Другой мальчишка, вроде как ровесник.
— Чего? — Мир вокруг Люка попытался поплыть.
— Он слабеет. Не хочу, чтобы он совсем у меня растаял. Дам вам за мальчика хорошую цену, вот что, — мистер Клак уже разговаривал с отцом.
На секунду тот смутился, а потом захохотал.
— Да я вам его так отдам и ещё заверну!
Он положила руку Люку на плечо, но тот её стряхнул.
— Нет, сэр, так дело не пойдёт. Цена должна быть честной. У меня всё без обмана. Как насчёт, скажем, сотни долларов?
Отец снова захихикал, но на сей раз посдержаннее.
— Пожалуй, оставлю его себе ещё на какое-то время.
— Ну вот… Ладно, шучу, — сказал мистер Клак, и все впуклости и выпуклости у него на лице сложились в жуткую кукольную маску.