— Нет, — качнул головой я, хлопнув ладонью по подлокотнику, — почему ты с ним вообще, а не сейчас?
Мы сидели в помещении, которое я называл малой гостиной. Не слишком большое, оно было весьма искусно украшено и обставлено, пусть и в восточном стиле. Мне нравилось тут, было весьма уютно. Поэтому и для беседы по душам я выбрал именно его, больно атмосфера располагала.
— Мы познакомились ещё детьми, — тихо произнесла девушка. — На улице, в Тардане.
— Это столица? — уточнил я.
— Да. Мы попрошайничали. Не в самом богатом районе, но всё же нам хватало.
— Как ты узнала, что владеешь даром? — задал я новый вопрос.
Не то чтобы так уж сильно горел я желанием знать их подноготную. Но какие-то инквизиторские инстинкты упорно заставляли меня выяснять всё по максимуму.
Она натянуто улыбнулась и поправила складки на тёмно-синем платье, которое было в их вещах, привезённых патрулём из пустыни.
— Это случилось, когда мне исполнилось тринадцать и я стала привлекать мужские взгляды…
— Тебя пытались взять силой?
— Да, — облегчённо кивнула девушка.
Её можно понять, не самые приятные воспоминания. К тому же она не врала, как подсказывало мне чутьё, и даже почти не пыталась давить на жалость, просто рассказывая о своей жизни.
— А потом Дин предложил тебе уйти от попрошайничества и заняться воровством?
Однако Алла неожиданно помотала головой.
— Нет, это я уговорила его. После произошедшего в Тардане мне оставаться стало опасно. Здесь не империя, в султанате ведьм не любят, и за убийство проклятьем мне грозила смертная казнь. Он сам решил уходить вместе со мной. Вот только мы были уже слишком взрослыми для попрошайничества — хорошо подают детям или калекам, а мы не были ни тем, ни другим. Я сразу поняла, что единственная возможность выжить — это начать воровать…
Я слушал внимательно, не перебивая и не останавливая. История вполне банальная и даже в какой-то мере понятная, но разве же нужда в пропитании могла толкнуть их на попытку ограбления дворца? Не думаю. Скорее уж то сделала жажда наживы. Судя по тому, как они были одеты и какими инструментами располагали — один ковёр-самолет чего стоил, — парочка уже давно не стояла на пороге голода и нищеты.
Когда собеседница закончила, я, чуть подумав и ещё раз прокрутив в голове всё сказанное, спросил:
— Где вы храните краденое?
Девушка вздрогнула, и я понимающе усмехнулся.
— Нет, расположение вашей пещеры с сокровищами мне не слишком интересно, — Алла вздрогнула повторно, подтверждая мою догадку насчёт пещеры, — просто вы давно уже не настолько несчастны, как ты пытаешься меня убедить. Давно ли воровство из насущной необходимости стало вашим ремеслом?
— Шутан! — выругалась девушка, после чего посмотрела на меня абсолютно трезвым и слегка злым взглядом, а в голосе от жалостливых ноток не осталось и следа. — Ты как хаким столичный, ничего от тебя не утаишь.
— Девочка, — я демонстративно покрутил на пальцо закрытое магической оправой инквизиторское кольцо, — а ты думаешь, я в империи обычным магом был? Нет, дорогая моя, я — инквизитор.
Зрачки её расширились, и я увидел в них вернувшийся обратно страх. Улыбнулся уже удовлетворённо. Все-таки репутация инквизиции, к слову, более чем заслуженная, известна была далеко за границами империи. И если раньше хоть какие-то иллюзии воровка на мой счёт имела, то теперь, похоже, их не осталось совсем.
Плечи её поникли, и, опустив взгляд вниз, она упавшим голосом попросила:
— Господин, пожалуйста, простите меня.
— Ну будет тебе, — мягко произнес я, — ведь так хорошо сидели, разговаривали… К чему эти извинения? Ты же не пыталась меня обмануть, так, чуть-чуть сместила акценты. Теперь никаких иллюзий насчёт того, кто есть кто, не осталось, и можно более не играть и не пытаться юлить. Так как давно это стало вашим образом жизни?
— Лет семь, — со вздохом ответила Алла, и это была правда. Врать инквизитору? В этом мире подобных дураков не водилось. А значит, наступил новый этап в наших отношениях. Этап честности и открытости.
— И всё устраивает?
— Пожалуй, — она кашлянула, но ответила честно. — Деньги хорошие. Я давно наловчилась. Если охрана где, то слабым проклятием приложу — и можно спокойно работать. Через пару часов оно само рассасывается, а по симптомам и на отравление, и просто на слабость похоже.
— Ну-ка, — заинтересовался я, — покажи, что за плетение.
Она незамедлительно сделала лёгкий жест рукой в воздухе, и тонкая паутинка проклятья рванула ко мне. Дёрнув пальцем, я точечным всплеском силы перебил простенькую вязь, и до меня долетели только тающие в воздухе ошметки.
— Ой! — воскликнула девушка, прижав руки ко рту. Похоже, запускать проклятье в её планы не входило, но тело сработало автоматически, адресовав заклинание мне.
— Без “ой”, - спокойно произнёс я. — Ещё раз повтори, только постарайся держать при себе. Если не можешь, просто не доводи рисунок до завершения.
— Моего запаса поддерживать долго не хватит, — призналась Алла, закусив губу.
— Ничего, мне долго и не надо, там плетение — первый курс академии максимум.
Посмотрев пару секунд на пульсирующую в воздухе вязь, подпитываемую жгутом силы из пальца девушки, я кивнул и разрешил развеять.
— Некоторое подобие дезориентирующего проклятья, — резюмировал в слух, откинувшись обратно, — сам подобным часто пользуюсь. Только твоё сильно попроще, но действительно, его можно будет обнаружить только если сразу привести специалиста типа меня. Через пару часов там и следа не останется.
А затем, резко подавшись вперёд, так, что собеседница невольно отшатнулась, жёстко и требовательно спросил:
— Мокрухой баловались?
— Чем? — глупо открыла рот она.
— Убивали, спрашиваю? Тех, кого грабили? Хозяев, охрану?
— Нет, — резко замотала головой девушка, — никогда. Воровать — одно, жизни лишать… Мы не такие.
“Не врёт”, - я вновь расслабился. То, что они не перешли эту черту, говорило в их пользу.
— Хорошо. Можешь пока вернуться к Дину. Думаю, вам есть что обсудить.
Я в очередной раз, валяясь на кровати, продумывал план побега. Был полдень, и солнце, стоящее в зените, нещадно жарило, накаляя воздух снаружи. Благо хоть внутри дворца было более-менее. В такое время я старался особо не высовываться, так и не привыкнув окончательно к местной жаре.
Вдруг мне почудился какой-то шум снаружи, а затем громкая, но плохо различимая ругань. Подскочив, я сквозь полупрозрачную ткань занавески выглянул в окно, пытаясь понять, что там происходит, и внезапно увидел здоровенного верблюда на дорожке прямо у дворца, что, повернув голову вбок, невозмутимо жрал придорожный кактус. Посмотрев чуть правее, обнаружил и пропылённого наездника, что как раз ругался с Калимом, яростно тому что-то доказывая.
Перепалка между неизвестным и начальником стражи накалялась, мужчины становились всё громче, и наконец я услышал, как Калим буквально проорал:
— Султанзаде, ну как вы не понимаете, нельзя вам во дворец, это крайне опасно! Вы просто погибнете, там всё опутано смертельной магией!
Зарычав, непонятный султанзаде (это ещё что за титул?) развернулся, толкнув плечом начальника охраны, заметался по мощёной булыжником дорожке. Внезапно остановился, поднял голову, повернувшись ко дворцу, и громко и яростно прокричал:
— Выходи! Ты… Чёртов колдун!
Произнёс он, правда, немного другую фразу, но я перевёл её именно так, основываясь на интонациях, с которыми она была произнесена.
Приглядевшись вновь, я понял, что незнакомец весьма молод и богат. Впрочем, “султан” в титуле “султанзаде” уже давало понять, что не простой гражданин пожаловал.
Он был один и, вероятнее всего, также неожиданен для Калима, как и для меня, а значит, это не могло быть продолжением заговора, так что, не долго думая, я собрался на выход, потому как парня явно привела сюда какая-то нужда, а возможно даже, что это была уже настоящая весточка от Ниике, а не то фуфло, которое мне пытался впарить мой главный охранник.
Когда я появился в дверях дворца, этот султанзаде всё ещё мерил шагами территорию, но завидев меня, тут же бросился вперёд, сжимая кулаки. От нападения его остановили только мои резко выписавшие в воздухе вязь проклятья руки, замершие в атакующей позиции. Пусть он и не видел самого проклятья, что, подрагивая, зависло между нами, но всего остального ему хватило, чтобы остановиться от меня в паре метров, зло буравя взглядом.
Сбоку напрягся Калим, который громко произнёс, тем не менее, благоразумно к нам не приближаясь:
— Это султанзаде Мегреб, двоюродный брат госпожи.
— Родственник, значит… — пробормотал я, внимательно разглядывая юношу, которому на вид было лет шестнадцать-семнадцать.
— Какой я тебе родственник, чёртов колдун?! — выплюнул тот. — Если бы моя любимая сестра не упросила меня, я бы с удовольствием посмотрел на твою голову на пике, когда её через пару дней повезли бы отсюда янычары!
Внутри меня от такого известия всё буквально перевернулось, но внешне я постарался остаться невозмутимым.
— Что ж, сначала им бы пришлось добраться до меня, а это не так легко.
— Трем сотням личной гвардии султана с парой сильных стихийных магов? — скривил язвительно губы парень. — Не льсти себе, колдун.
— Ого… — ответил я, и впрямь весьма впечатлённый размером воинского подразделения, высланного по мою душу. Неприятно впечатлённый, если честно. — Не недооценивают, однако, раз такую силищу отправили.
— Просто султан не любит ждать и как можно быстрее хочет видеть голову того, кто околдовал его дочь, да ещё и задурил голову браком, якобы благословённым богами, — и снова этот Мегреб растянул губы в улыбке, но уже в презрительной. — Богов давно нет, так как может благословить то, чего не существует?
На последнее мне нечего было ответить. О том, что ритуал подставной, я и так знал. А вот первое заявление обдало меня словно ушатом холодной воды.