Почему не смеюсь и не улыбаюсь.
Или же наоборот я мрачно шучу
И так же мрачно и ужасно кривляюсь.
Это прямо про меня. Ряд песен – отвал башки, настолько круто.
– «Национальная политика сволочей, беснующихся на обломках СССР, исключительно примитивна и потому – действенна». Думаю, она есть прежде всего потому, что именно наши власти ее поощряют.
– Смотрю с уважением.
– Вопрос модератору – упоминание форума «У камина» запрещено на сайте? Почему? Что плохого, что русские узнают, что о них думают представители национальных меньшинств?
– Любое упоминание – суть реклама. Потому на кавказ. орги и пр. – линки лучше не ставить, никакого смысла в этом нет.
– Понял, спасибо. Насчёт рекламы, правда, не совсем согласен. Нормальный человек, почитав эту гадость, просто лишится некоторых иллюзий касательно «благородных горцев». Если бы в 1-ю Чеченскую народные массы имели бы возможность ознакомиться с бездарнейшей, невероятно тупой вражеской пропагандой, то число сочувствующих бандитам несколько сократилось бы, в первую очередь – среди представителей интеллигенции.
– В первую чеченскую вся пропаганда шла от российских демократических СМИ, в частности – от НТВ. Этим мразям лично Удугов материалы предоставлял.
– Модераторы меня ещё и нацистом окрестили, а надо было спасителем. Сталин с чеченами правильно поступал, не церемонясь, за 48 часов. А тут уже 15 лет ничего сделать не могут. Правильно Goblin писал – мрази. А Россия некоторых судила и даже адвоката предоставляла. Зачем? Война есть война, и закон военного времени прост. Враг есть враг. Чем меньше живых врагов, тем лучше.
– Дорогой спаситель. Если ты и дальше будешь нести херню в стиле «всех надо убить» – тебя вообще забанят, как интеллектуала.
Милиция должна быть неподкупной
13.12.2007
А вот интервью:
Моим собеседником стал директор издательства «Детектив-Пресс», многие годы проработавший в уголовном розыске, а позднее – в Службе безопасности президента, полковник запаса Валерий СТРЕЛЕЦКИЙ, написавший (в соавторстве с Андреем Ветром) трилогию о своей работе (70–90‑е годы) в правоохранительных органах – «Случай в Кропоткинском переулке», «Я оперуполномоченный», «Во власти мракобесия».
– Ну а если предположить: пришёл в органы честный человек, который сопротивляется сложившейся тенденции; как его ломают?
– Ломают обстоятельства, о чём я знаю не понаслышке. От тех своих коллег, кто, не захотев ломаться, просто ушёл из органов. Представьте себе ситуацию: руководитель милиции платит за то, чтобы ему присвоили генеральское звание – такая «негласная традиция» заведена с 90‑х годов. Генеральское звание может стоить 100–150 тыс. долларов. Чтобы достать эти деньги, он собирает своих подчинённых – начальников отделов: сумма разбивается, и на каждого возлагается обязанность принести свою часть. Начальники отделов, в свою очередь, собирают своих подчинённых…
– Неужели в реальности так бывает?
– Да, именно так. Ведь новый начальник, приходя, расставляет на все посты своих людей. Они зависят от него, понимая, что его благополучие – это их благополучие. Нижестоящие начальники тоже собирают вокруг себя своих людей. И если я пришёл туда с благими намерениями, с желанием бороться с преступностью, быть честным и неподкупным, если я попытаюсь вести себя независимо и честно, меня оттуда уберут. Я не буду приносить в клювике ту часть, которая за мной закреплена, которая нужна новоназначенному начальнику для получения звания. Со следующим начальником начинается то же. А кроме званий ещё же нужно и семьи содержать, строить особняки, покупать новые квартиры, шикарные машины.
– Мне кажется, вы сгущаете краски.
– Не сгущаю. Уголовные дела по такого рода эпизодам, насколько я знаю, уже расследуются, а один из «героев» даже пустился в бега, и его объявили в розыск. Я уж не говорю про те громкие дела о так называемых оборотнях, всем теперь известных из сообщений СМИ, в том числе и по публикациям в «ЛГ».
– И всё-таки возможны ли какие-то реформы, которые изменят саму структуру правоохранительных органов?
– Конечно, возможны. Но реформы должны быть следствием каких-то кардинальных перемен. Реформы, на мой взгляд, не будут работать, если не изменить систему власти. Пока государство будет оставаться олигархическим, пока не будет каких-либо перемен в сторону социальности, милиция, суды, прокуратура будут оставаться такими, какие они есть. Ничто их не изменит. Никакие реформы, никакие повышения зарплат, никакие усовершенствования законов не помогут сами по себе. И не сможем мы изменить психологию милиционера, пока не поменяем систему власти. Нельзя воспитательными мерами изменить человека. Это идеализм чистейшей воды. Вы ему будете говорить одно, а бытие, то есть наша жизнь, будет диктовать другое.
…В целом же можно сказать, что каково общество, такова и милиция, ибо это часть общества, зеркало его нынешнего состояния. И негоже сваливать проблемы больного государства на инструменты государственной власти. Если пьяный или больной хирург некачественно выполнил операцию, то глупо винить скальпель.
В интервью не отражён один важный момент.
До конца девяностых на службу крайне неохотно брали представителей нацменьшинств. Советская милиция не была подразделением ангелов, но парни с южных рубежей в стройные ряды не вписывались никак. И всё было бы ничего, если бы в Россию не поехали миллионы борцов за право на этническую независимость маленьких, но гордых республик. Только в Москве в настоящее время проживает больше миллиона азербайджанцев, которым независимость от Москвы уютнее переживать в Москве. Образовались гигантские диаспоры, внутри которых, как и во всех остальных социальных группах российского общества, буйным цветом цветут коррупция, мздоимство, воровство и этнический бандитизм. И вид всё это имеет далеко не столичный.
Ну а если есть преступные сообщества, это значит, внутри подобных сообществ надо вести оперативную работу: собирать информацию, подслушивать, подсматривать. А славяне её вести не могут – просто потому, что они славяне. У нас многим доподлинно известно, что «у преступности нет национальности», но в этнических группировках про это не знают, и потому славян там нет. Чтобы внедриться в этническую диаспору, надо знать язык, надо знать обычаи, надо быть в курсе раскладов внутри диаспоры. Вести такую работу может только оперуполномоченный той же национальности, что и диаспора, внутри которой он работает. Таким образом, приём на службу граждан всех национальностей – жизненная необходимость для страны. Тем более что для интеллектуально развитых русских служба в милиции – откровенное западло. А для толковых ребят из национальных республик – власть в руках, решение проблем и кратчайший путь к личному обогащению.
Казалось бы, всё правильно, государство не может отказывать в приёме на службу по национальному признаку. Это, безусловно, так. Тем более что дурацкие советские тезисы о «дружбе народов» нам теперь ни к чему, теперь народы могут свободно ненавидеть друг друга. Но самое интересное начнётся потом. Оно начнётся тогда, когда в МВД наберётся критическая масса граждан, взрощенных в ненависти к России и русским – ненависти этнической и религиозной. Граждан, отправленных на службу диаспорами и выучившихся на деньги диаспор – для того, чтобы помогать диаспоре изнутри МВД.
Когда пышущие ненавистью этнические группировки начнут захватывать руководящие должности на самом верху, расставлять по всем важнейшим постам своих братьёв, дядьёв, сватьёв. Когда без взятки в милицию можно будет вообще не соваться ни по какому вопросу – в строгом соответствии с нравами родного кишлака. Когда в ближайшем околотке тебя будут плохо понимать по-русски. Когда наоборот – на службу перестанут брать славян, потому что они там никому не нужны, ибо не родственники.
Вот тогда рассказы про жуткие этнические группировки евреев, заполонивших всё на свете, покажутся невинными проделками весёлой детворы.
Из общения в Комментариях:
– Дмитрий Юрьевич, как бывший служащий закона, что думаешь про это интервью? Как будто все вокруг продано, в милиции одни оборотни и начальники в машинах и в норковых шубах, да при этом все ещё и генералы?!
– Так и есть.
– Д. Ю., а ты почему ушел из милиции?
– Деньги зарабатывать.
– Вот, а Вы смеялись над Каспаровым!
– Мы его жалели. Давали ему советы, как лучше.
– Тут вона как все сложно, психологию какую-то прикрутили, реформы какие-то предлагают проводить… Каспаров же ясно сказал: всех повесить!
– Мы предложили гораздо более эффективный метод – ошейники со взрывчаткой.
– Вот зажили бы! Каспаров врать не будет!
– Это да.
– Дима, а по твоему опыту? В те времена вроде еще служил и, насколько я помню, даже пытался вернуться. Не поверю, что твой начальник говорил: «В этом месяце каждый приносит штуку баксов», все бежали и приносили. Понятно, что коррупция есть, но, по-моему, руководители не собирают дань с подчиненных.
– Массово не бывает. На разных уровнях иерархий деньги берут по-разному, не пересекаясь. Т. е. постовой – берёт с водителей, начальнику – несут деньги за восстановление прав по пьянке и пр.
– Вывод – чистку милиции надо начинать с расстрелов генеральского состава.
– Сперва надо чистку народа проводить, из которого милицию набирают. Начинать надо с массовых расстрелов простолюдинов.
– Обычно я чувствую вашу иронию. Но тут не чувствую… Хотя должна быть.
– Откуда ей тут быть? Воруют все, и милиция в том числе. Наличие в стройных рядах честных и порядочных сотрудников на общую картину продажности не влияет.