является высшей формой организации человеческой речи... Затем он перешел копределению по старому словарю Ожегова, и тут Стас не выдержал:
- Слушай, ведь это жеходячий компьютер! Может он еще и к интернету как-нибудь подключается? – шепнулон Ване и с шутливым сожалением добавил: - И зачем я тогда только с собойноутбук сюда брал?..
Людмила тут жеочаровательной улыбкой дала понять, как высоко она оценила эту шутку.
Она даже уже началашептать, что больше всего ценит людей, у которых развито чувство юмора, но тутВладимир Всеволодович попросил Даниила остановиться.
- Сложновато все этона первый раз! – поморщившись, сказал он Валентину. – Сколько раз ни повторяйслова «мёд», а все равно от этого во рту слаще не станет.
- Да, лучше один разуслышать, чем сто раз услышать! – согласно кивнул тот.
- И сейчас я,надеюсь, и им, и всем нам представится такая возможность.
Контуры плиты быличетко обозначены, вся она подрыта, и осталось только лишь перевернуть еелицевой стороной наверх или поставить на бок. По совету дяди Андрея итракториста, остановились на последнем.
Тракторист дажепредложил принести трос и подсобить трактором, но Владимир Всеволодович толькоиспуганно замахал на него руками:
- Что вы! Что вы!Разве это вам какая-нибудь плита от панельного дома?!
- Что у нас, рук, чтоли нет? – поддержал его дядя Андрей.
Он привычно поплевална руки, к нему подошли другие мужчины и студенты покрепче. Наталья Васильевнаи та встала рядом.
Несколько пар рукподлезли под тяжелую плиту, напряглись…
- И - раз! –побагровев от натуги, скомандовал дядя Андрей.
Плита дрогнула ислегка приподнялась…
- Только умоляю вас,осторожнее! – бегая вокруг нее, просил академик. - Она может быть треснутой, итогда трудно представить, какие могут быть последствия…
- И - два! – неслушая его, продолжил дядя Андрей.
- Есть, есть мозаика,Владимир Всеволодович! - юркнув почти под плиту, радостно закричала Юля.
- И - тр-р-ри!
Спины поднимавшихплиту людей одновременно разогнулись, и раздалось единое радостное:
- Есть!!!
4
- Надо же, какойбыл у нас правитель! – послышались восхищенные голоса.
Студенты, все какодин, так дружно кинулись смотреть, что же там на другой стороне, что плитаугрожающе пошатнулась. Хорошо, сельские мужчины были опытнее в таких делах,остались на месте, иначе плита бы всей тяжестью рухнула назад, и, как опасалсяВладимир Всеволодович, не миновать беде, причем, не только с плитой…
Только после того, какплиту основательно установили на месте и даже подкрепили, двумя подпорками изстволов березок, академик первым обошел ее, взглянул и с восхищением покачалголовой:
- Это – самая лучшаянаходка за все время моей археологической жизни!..
На мраморной плите,перед ним во всем своем великолепии раскрывалась почти полностью сохранившаясямозаика. Ствол и листья дерева, цветы, бабочки, птицы, какое-то особенное,неземное солнце… Все это было в основном фрагментами, - там птичье перышко, тутчасть грозди винограда, здесь причудливо извивающаяся ветвь, но перед опытнымвзглядом академика сразу слилось в единую картину…
- Ты… видишь? – чутьслышно окликнул он Валентина.
- Да - райские кущи…- тоже, как завороженный глядя на плиту, кивнул тот.
- Конечно… - улыбнулсяВладимир Всеволодович и, не без труда отрывая повлажневших глаз от мозаики,обернулся к стоявшим за его спиной людям:
- Ну, поняли,наконец, что такое полная гармония?
И улыбка медленностала сползать с его губ.
Не только мужчины, нои многие из студентов переминались с ноги на ногу и недоуменно переглядывались.Им не хотелось огорчать академика. Но и понять что-то в этих орнаментах ифрагментах они, как ни старались, ничего не могли.
- Вроде, как лугкакой… - осторожно стали высказывать свои предположения люди.
- Или лес…
- Ага, во времявесенней охоты на уток…
Дядя Андрей тот ивовсе предположил:
- Может, мы ее не тембоком поставили.
- Да молчал бы ужлучше! – зашикали на него остальные. – Сами мы перед ней, видать, и правда, нетеми боками стоим!
Словом, плита непроизвела на всех того впечатления, на которое так надеялся ВладимирВсеволодович.
И только НатальяВасильевна, блаженно прищурившись, прошептала:
- Красиво-то как!Просто глаз не оторвать…
- А? Что? – услышавее голос, словно очнулся академик и попросил как можно скорее принестинайденный ею камень.
Плита в некоторыхместах оказалась щербатой. Но для этого камня сразу же нашлось его родноеместо. Валентин осторожно приставил его к нему и сообщил:
- Есть потери. Тоесть нет первой цифры…
- Говори, не тяни! –заторопил его академик. – Главное, чтобы самые последние сохранились!
- Сохранились,сохранились, Владимир Всеводович! Значит, так: ХАГ…
- Какие же это цифры?Это же буквы… - недоуменно посмотрел на ученых тракторист.
- Все правильно! –остановил его Владимир Всеволодович. – Раньше, еще со времен античности, людиобозначали цифры буквами, а христиане вели счет годам – от сотворения мира,которое было в 6748 году. Чтобы получить дату в понятном для нас, современномлетосчислении, нужно произвести небольшие математические подсчеты и вычесть изэтой цифры время, протекшее от сотворения мира до Рождества Христова, то естьназванную нам Валентином. Что получается в итоге, Даниил?
- Одна тысяча стопятый год! – немедленно отозвался тот.
- Вот те раз! –развел руками дядя Андрей. – Это что же, нашей Покровке выходит, – девятьсотлет! Выходит она старше Москвы?
- Да при чем тутМосква? - накинулся на него тракторист. - Ты глубже, глубже борони! Недевятьсот – а ровно девятьсот лет! Юбилей! Причем, как раз в точку – ведьсказано – летом!
- Не летом, а «ВЛето», то есть – в таком-то году, как принято было тогда писать, – поправил егоакадемик. – Но, в принципе, вы совершенно правы. У вашего села действительноюбилей! И плита эта обнаружена действительно летом! И именно сегодня, 27 июня,в день памяти вашего князя! – торжественно возвысил голос он и шепнулВалентину: - Вот на что я надеялся!
- Как - неужелиМономаха? – покрутил головой уже начавший уставать от такого изобилия все новыхновостей дядя Андрей.
- Нет, другого, -улыбнулся ему Владимир Всеволодович, - Святого Мстислава Храброго, он княжил наполвека позже него. А ну-ка, Даниил, просвети-ка нас…
Даниил кивнул и, парумгновений подумав, ответил:
- Мстислав, во святомкрещении, по последним данным сфрагистики – Феодор. Первое упоминание влетописи – 1173 год. Правнук Владимира Мономаха и прадед Александра Невского поматеринской линии. Жил недолго, но по свидетельству современников, былукрашением века и Руси. За необыкновенное мужество и блистательные победыполучил прозвище Храброго. Народная любовь к сему князю была столь велика, чтограждане смоленские в 1175 году единогласно объявили его в отсутствие своегокнязя Романа, своим государем, изгнав Ярополка Романовича. Мстислав согласилсявластвовать над ними единственно для того, чтобы усмирить их и возвратитьпрестол старшему брату. В 1179 году уже строптивые новгородцы упросили егостать их князем. Но почти год спустя, четвертого или двадцать седьмого июня поновому стилю, 1180 года, причастившись Святых Таин сразу после Литургии, князьнавеки закрыл глаза в объятиях неутешной супруги и дружины…
- Надо же, какой былу нас правитель! – послышались восхищенные голоса.
- Слыхали, Храбрый!
- Не часто такоепрозвище народом давалось!
- И еще, - добавилДаниил, - его сын, тоже Мстислав, именовался по одним летописям Храбрым, а подругим – Удатным. То есть, как писалось тогда в летописях, этот князь – являлсяблагочестивою отраслью благочестивого кореня!
И показал глазами намозаику.
- Да, мужики, июбилей, и такой князь… - Это дело надо отметить! Причем, одним пивом тут явноне обойтись!
- Только не здесь! –предупредил Владимир Всеволодович.
Мужчины немедленноотправились отмечать нежданные новости. Женщины ушли по своим домашним делам.
И, оставшись сноваодни, студенты плотным кружком обступили своего руководителя стоявшего передмраморной плитой с древней мозаикой.
5
- А что?Прекрасная мысль! – сразу же одобрил Владимир Всеволодович.
- Так я и не сумелобъяснить им, что такое гармония! – даже не знал, больше радоваться ему илиогорчаться, академик. - Как говорится, в бочке меда – ложка дегтя!
Студенты наперебойпринялись успокаивать его:
- ВладимирВсеволодович! Время сейчас такое!
- Включите телевизор,послушайте радио – там же в основном все низкопробное, по принципу: чем хуже,тем лучше!
- Да, - подтвердилВалентин, – планка культурных и нравственных ценностей народа, опускается всениже и ниже…
- Ну-ка, дайпослушать! – вместо ответа, попросил наушник у Александра ВладимирВсеволодович.
Александр сготовностью протянул наушник… лежащий на зачетной книжке.
- А это еще что? –вскинул бровь академик, но ради праздника не стал спорить, и вложив наушники вуши, стал расписываться в графе «зачет».
Насколько радовался