- Но она не удрала...
- И я о том же. Ладно.
И тут же обычно серьезный Брысь как-то по-былинному возглашает:
- А подать-ка мне доспехи блискучие, зубом не прокусываемые и шелом решетчатый, диковинный!
Ремер скаля плакатной усмешкой белые зубы подтаскивает сумку, а ля американские морпехи. И - вот оно забытое уже чуток - перчатки панцирные из Монетного Двора и пара шлемов - из весьма крупной то ли еще проволоки, то ли уже и решетки. Носить не доводилось, но в руках держал - увесистые штуковины.
Некролаборанты проверяли - не прокусывается. Правда не на Муте - тот бы точно поломал и сплющил самого одоспешенного, прежде чем кусать.
Майор напяливает на себя доспехи, Ремер старательно помогает, прилаживая и защелкивая.
Пять минут потного страха и упакованный в сталь Брысь ухитряется напялить на пленницу шлем и надеть на ее лапы наручники. Со шлемом вышло быстро, а вот лапы дама все пыталась под себя подтянуть, не давалась. Но как только мы почувствовали, что зубов можно не опасаться - полегчало.
А когти у дамы то ли обломались, то ли сточились - как у собак бывает. С виду – ужес и кошмар, а вблизи – не так уж и острые. Потому уже не так было жутко. В итоге в шесть рук одолели, после чего уже мне пришлось иммобилизировать ломаные ноги, старательно помня при том, что любая моя царапина от отломков ее костей фатальна.
Блонда вела себя вяло, хотя шипела все время. Енот на это реагировал странно - счастливо жмурился и восхищенно кивая головой, приговаривая: 'Как поет, как поет! Настоящая Сирена во плоти, я себя просто чувствую Одиссеем!'
Несколько хлопков даже и не заметили - а пока мы уламывали даму, равнодушный к женским чарам Вовка открыл дверцу в салон БТР.
На этот раз сюрприза, как в 'Найденыше' не оказалось - два зомбака обычных, разве что одежда непривычная, как сказал грамотей Ильяс - погранцы эстонские - но при этом оба голодные и слабые - еще и потому, что даже Вовка заметил - переломаны они страшно - руки и ноги ватлаются, идти не могут, култыхаются на четвереньках. Упокоили обоих из милицейских бесшумок, от которых не столько гром выстрела. Сколько лязг затвора.
Интереса никакого - документов нет, из оружия - калаши, мобилы мы забрали. Даже пистолетов нет, даже кобур пустых. И по внешнему виду - не людоеды, молокососы какие-то хилые.
Морпехи прощаются издалека, близко подошел только их капитан. Брезгливо глянул на Блонду. Ну в общем понятно - на корабль военный баба ни в коем виде попасть не может, традиция. Так что либо мы ее тут оставляем и отходим вместе - либо уж как сами хотим. Майор кивает, кося глазом на трофейный БТР. Тот как раз взревывает двиглом и выпускает в воздух две струи черного дыма. Аккуратно подкатывает вплотную.
- Мы остаемся - говорит Брысь командиру морпехов, они жмут друг другу руки и ребята грузятся в шлюпки. Впрочем, дохлый труп кайтселитовца они не взяли таки с собой.
- Даже странно, никто не утонул. Столько придурков - а нормально и в шлюпки влезли и из шлюпок вылезли - глядя на морпехов глазом ценителя заявляет Енот.
- По воде пойдем? - спрашиваю я вполголоса Вовку, вылезшего из машины и с деловым видом попинывающего здоровенные колеса. Водила снисходительно фыркает – и я радуюсь, что Енот мого тихого голоса не расслышал, тролль вредный.
- БТР 80 по воде может проплыть 12 километров со скоростью 9 в час. А по дороге - 600. Баки полные почти. Так что попрем по суше. Тут до Соснового Бора всего 120 каме по неплохой дороге. Боекомплект полный. Оружие в порядке. Все приборы в норме. Птичкой до Соснового бора доскачем, там уточним - не было ли кого в окрестностях замечено, а оттуда и до Крона уже рукой подать - бодро говорит водитель.
- Опять в вонючем БТР всей гоп-компанией? Не проще было бы на буксире за корытом флотским? - сомневаюсь я.
Отвык уже кататься по враждебной территории. Даже и автомат что-то тяжеловатым кажется. Да и вообще понавешано на меня всякого. Опять та же ситуация – в больнице от рутины готов сбежать к приключениям и путешествиям, в путешествии с приключениями очень хочешь обратно в больницу. Там обед сейчас. Кстати. Вкусный.
- Буксировка хлопотная штука даже на суше, а уж в воде и тем более. Утопят и скажут, что так и было. А вы – не графья, не в театре, как я уже вам не раз говорил – скалит зубы наш мехвод.
Ну да, тут он прав. И театра нет и мы не аристократы.
Серега с Ильясом бдят, наблюдая за окрестностями, майор коротко обрисовывает собравшимся у БТР остальным ситуацию:
- Судя по ряду признаков удар пришелся впустую. После обстрела базы Кайтселита не отмечено наличия там вооруженного контингента. Зато полно зомби, буквально толпы. Отправленная туда жужжалка инженеров дала картинку пожаров и разрушений, но общее впечатление – база или взята мертвяками, или просто покинута. Живого противника не наблюдается. Периметр защитный разрушен – нами или зомби – уже не скажешь. Десяток единиц техники если и был целым после обстрела для нас интереса не представляет. Также Нарвская ГЭС повреждена и так же не имеет на данный момент значения. Потому забираем с собой пациентку Дока, этот мешок комбикорма для большой кошки и отходим на Сосновый Бор. Выход через 15 минут, ничего не забываем, а смотрим подходящий прицеп – Блонду ни на броне, ни в салоне я категорически не повезу. Действуем по отработанной схеме тройками. Аккуратно и осторожно. Вопросы?
- Где люди с ГЭС? – спрашивает быстро электрик.
- Не знаю. По пути отхода будем проверять дорогу. Возможно найдем следы, если они отходили в том направлении. Тогда будем действовать по обстановке.
- Но ведь можно сейчас здесь поискать! – восклицает с надеждой электрик.
- Нет. Я понимаю ваши чувства, но рисковать группой не могу. То, что было в прямой досягаемости мы осмотрели, внятных следов отхода не обнаружено.
- Но дальше-то! Вы ж совсем рядом глядели!
- А дальше силы у меня не те, чтобы устраивать лихие рейды. Нам за глаза одного стритфордона хватит. Да даже и такого же БТР. А их тут поболее осталось. Вы лучше скажите насчет того, где тут прицеп лучше добыть, тогда вылечим Блонду, возможно удастся ее использовать для поиска остальных. То, что ее не добили, означает, что враги отсюда свалили так же шустро, как и ваши люди. А они ребята цепкие, что эстонцы, что бельги – вы ж сами говорили. Так что прицеп – и внимание по дороге!
Не могу понять какими глазами смотрит на майора электрик. Сложная смесь чувств. И злость среди них тоже есть.
Но прицеп находится быстро. Вполне приличный, ставим его на жесткую сцепку, грузим, что решили. Ильяс вздыхает – места полно, но везти отсюда нечего. Порожний рейс – убыток стране. Все как-то нелепо. И сам десант тоже бестолковый – обстреляли пустое место, ничего не выяснили, силы противника непонятны, куда делись живые – неизвестно. Покатались, короче, как туристы. Теперь бы еще домой добраться.
Желательно в полном составе и всем живыми и целыми.
Все, 15 минут прошли, грузимся в БТР – вонючий, разумеется, правда не так люто, как наш «Найденыш», но тоже шибает до слез из глаз. Тимур ворчит, Александр ворчит, Ленька с Рукокрылом ворчат. И даже Енот бухтит недовольно, что почему-то не шибко удивляет Ремера и майора, которые почему-то усмехаются. Настораживаю ухо.
Успеваю расслышать только:
- Ленивые неумехи, даже навонять толком не могли, бездари…
Бтр рявкает утробно и мягко трогается с места.
Иллюстративный материал: https://author.today/post/288821#first_unread
Глава 21. Сюрвайвер Виктор. Невезуха
Выстрел вырвал его из сна так грубо, что кинувшись туда, где он привычно клал ружье и ставил пулемет не рассчитал и врезался головой в стенку. Загрохотал об цементный пол Дормидонт, сбитый с сошек. Сонная одурь не хотела отпускать, тряс башкой, не понимая, что произошло. Но обострившимся за прошедшее время чутьем уже понял - паршивое случилось, очень паршивое.
Вчера решил, что ломиться в вечернее время в Кронштадт не стоит. Лучше с утречка, совсем вроде чуток не доехали, но вот в темноте ломиться не хотелось. То, что раньше легко удавалось проскочить часа за три, сейчас ехали куда дольше. И Гайка не вполне уверенно вела машину и боялась, что лишние встряски убьют ее спутника, мучившегося с перебитой ногой, он от каждой колдобины вопил жалобно, бабенка от этого пуще нервничала и допускала новые ошибки.
Проходившие временами колонны пробили дыры в громадных пробках на трассе, но пробираться сквозь эти коридоры в искореженном и горелом железе было трудно - и обстреляли один раз какие-то сукины дети не пойми из чего, хорошо, не автоматического, и мертвяки кидались постоянно. Морфов вроде то ли повыбили, то ли они побаивались тут охотиться, зато шустеров развелось до черта и вели себя эти мрази нагло. У Гайки ветровое стекло было все изгажено мерзкой жижей и пошло трещинами после такого нападения, а Виктор мало не обосрался, когда очередная зубастая рожа с седыми и сбившимися в колтун волосами принялась дергать ручку двери.
Вымотались изрядно и потому, пока еще было достаточно светло - встали на ночлег. Место подсказал Калган, тут были его родные места - и он отлично помнил, что на краю не шибко большого селения стоит давно брошенный кирпичный дом, бывший в советские времена магазином и потому на окнах вмонтированы железные решетки, дверь тоже крепкая, а внутри шаром покати давным давно и делать там нечего. Замок периодически вешали новый, потом и его тоже взламывали очередные искатели приключений, в свою очередь убеждавшеся в полном отсутствии чего-бы то ни было в бывшем лабазе. Встать на ночлег - самое оно - окна забиты досками вместо давно выбитых стекол, через решетки никто не пролезет, на двери изнутри есть ржавый засов.
В домах рядом никто давно не жил, так что ив прямь получилось удачно - и замка не было и рядом никто не болтался, так что встали на постой, скрыв машины за домом и заперевшись как надо. Внутри было просторно для четверых и пусто. Ужинали уже в темноте, нехотя и малословно переговариваясь. Потом поделили ночное время на три дежурства, Витя о