Чуть не уснул в горячем душе, а до кровати еле дополз, после чего впервые за долгое время уснул сном младенца. И даже лучше - потому как не писался, не какался и не орал как оглашенный.
Утром проехался по городку, походил по рынку. Прикинул, что стоит продать, что погодить. Получалось, что не зря притащил и двустволку Перде и карабин с оптикой - тут и патроны к ним имелись, и сами стволы можно было б толкнуть по весьма вкусным ценам. Как убедился - законы тут были, но в плане оружия - весьма подходящие к лютому времени, оружие продавали многое. Только не автоматические нарезные стволы и не взрывчатку с минами, это - категорически запрещено. Сразу продавать ружья не решился, хоть и не стали они своими и привычными, но тем не менее пока можно перебиться и так.
Лечение Калгана пробивало огромную дыру в финансах, но Виктор решил,что долг платежом красен, пару раз Калган изрядно пригодился. То есть хоть и гопник, а понятие "благодарность" имеет, в отличие от глупой шлюшки... Вот же дура, так все угадила.
И мало этой тоски - так еще и злился на себя, потому как странное было ощущение - и крайне неприятное - что он тут как дикий провинциал впервые в столице. Впору с открытым ртом ходить, отвык от нормальной-то жизни наглухо - а тут как раз обычная нормальная жизнь. Шляются местные сволочи в футболках, шортах и легких платьицах, а он преет на жаре в своем наряде, защищающем от укусов, и явно нелепо смотрится. Как одоспешенный рыцарь на пляже курорта, с плащом и пикой посреди девок в бикини.
Хорошо - пистолетом с убитого мента еще в самом начале обзавелся - а то таскаться с двустволкой по городу... Особенно огорчало, что до Беды Кронштадт хоть и входил в город Санкт-Петербург составной частью, но был этаким городишко на окраине, почти провинция. Витя к нему относился... Да никак не относился, даже не был ни разу - так, на теплоходе приезжали раз с экскурсией. А тут вона, пуп Земли и центр Культуры! Кино крутят, фонари уличные ночью светят... На рынке - кроме привычных консервов и овощи и фрукты какие-то, не пойми откуда взятые, картошка уже есть, правда по цене золотых слитков. Для проверки продал те патроны, что в наследстве бандитов были и не подходили ни к одному стволу из его оставшегося арсенала. Правда автоматные к калашам - "семерку" и "пятерку" решил придержать, их тут на прилавках и так было много - причем даже в ящиках.
Денежек выручил немного, но в целом убедился - торг вполне тут приличный, без надувалова дикого и грабежа. Воли хватило пройти мимо нескольких кафушек и баров, хотя пива почему-то захотелось очень. Жарища, он упакован, как противочумной костюм по ощущениям, а мимо цокают каблучками девахи, в куда более легкой одежонке и ветерок с залива подолами играет. Зашел все же в четвертое по пути кафе. Оно было украшено цветами и как-то выигрышно смотрелось по сравнению с предыдущими, уютное какое-то. И расположено хорошо. И с неудовольствием убедился, что ведет себя как деревенщина, нюхая воздух старательно потому как пахло давно забытым - кофе и булочками свежеиспеченными, сдобными и чуточку - ванилью и корицей. Не удержался и таки взял чашку с экспрессо и выпечку. Удивился, как сожрал все это, хотел порастягивать удовольствие, а как голодный пес схавал в два укуса.
Народу было мало, видно, что чертовы местные уже к благам привыкли.
Поговорил с симпатичной темноволосой барристой. Она отвечала не так, чтоб охотно, но как только он про куриц сказал - увидел, что глаза у собеседницы как-то блеснули и даже загорелись. Она старалась показать, что ничего вроде не поменялось, но Виктор тоже не лопухом был. Понятно же - единственное кафе в городе, где можно получить яйцо всмятку на завтрак или яичницу не из порошка - да тут дверь желающие поломают - на рынке было видно, что консервы - то покупают, но вот привезенный парой кавказцев свежий зеленый лук раскупили влет, хотя цена была явно задранной.
Ясно же - витаминов охота! Очень барриста жалела, что мужа нет, но как только приедет - то вот с ним поговорить надо. Угостили второй чашкой за счет заведения. Обменялись данными, оказалось к опять же удивлению сюрва - что тут и мобилы работают и симки не дорого. А вообще стоит сразу подать заявление на то, чтоб стать кандидатом в граждане города. Это не долго и препон особых нету. Еще надо получить пропуск на машину. После комендантского часа могут и задержать - патрули и сам Виктор на улице видел, хотя одеты были они тоже весьма не по-военному, но видно было, что автоматчики с допотопными пистолетами-пулеметами службу знают и несут ее исправно.
Две машины? Тоже не вопрос, тут машин много. Бабенки не выпрыгивали из шкурок, пытаясь ему угодить, но приветливостью просто лучились. Было приятно. Записал их номер мобилы, получил скидку в 30% на акцию "приведи друга" и его даже отвезли мигом к ближайшей будочке, где он обзавелся сразу двумя симками - себе и бабке. Волшебным образом его фонарик опять стал мобилой, и первым номером в списке стал телефон гостеприимного кафе.
И почему-то стало вдруг тошно. Как тогда – в Анклаве газовщиков. И по той же причине. Из миллионного наследства сдохшего человечества ему достался мешок с мусором. Стыдно стало перед самим собой за то давнее, дурацкое – представление о выживании, как в романе – единственные люди на Земле типа. Сколько сил вбахано в то, что, в общем-то, чего уж перед собой-то вертеть юлу, должно было кончиться все равно паршиво.
Просидел, как дурак в деревне. И что в итоге?
На колу мочало – начинай сначала. Единственная радость – со старухой повезло. Железная бабка, и, как ни странно, довольно равнодушный к другим Виктор, к ней испытывал теплые чувства.
Шел, глядел вокруг. Поневоле завидовал. Живут же люди!
Вон – кофе пьют на открытой веранде. Смеются!
Сволочи. Поели бы щей из крапивы с вискасом!
В номере, когда вернулся – удивлен был тем, что бабка завалила весь столик бумагами и что-то увлеченно писала и считала. Глянула отсутствующим взглядом, механически кивнула – видно, что вся она не здесь, а в своих мыслях – и опять зачиркала карандашиком. И полночи так проработала. Прям Ленин в разливе!
Утро началось было хорошо – с кофе, а вот дальше пошло вверх дном, когда заехал в больницу. Зашел в палату, так как узнал, что уже с ним поработали лекаря и немного вздрогнул, увидев, что у постели бандита сидит самый настоящий мент в погонах и с диктофоном.
Оппаньки, менты!
Аккуратно прикрыл дверь.
Огляделся в пустом коридоре.
Бежать?
Стоп!
А чего испугался-то? Удрать сейчас – остаться без пулемета и с черным пятном на репутации. Радиосвязь тут сто процентов налажена, даже сто пудов скорее, так звучит весомее. Что могут пришить к делу? Пистолет от убитого мента?
С зомби снял! Свидетелей не осталось. Анклав что-то сообщил? А что? То, что он привел интервентов в бунташную деревню – еще доказать надо! Вот бунт доказывать куда проще, а его участие в виде вождя похода мертвяков – не так-то легко. И Гайка помре. Появившуюся дурную мысль, что придерутся к браконьерству – лося то он завалил без лицензии - выгнал вон из головы. Бред полный.
Открыл дверь и как по тонкому льду подошел к кровати.
Мент оказался молоденькой и даже симпатичной девчонкой. Но форма сильно меняла впечатление.
Поздоровались, представились.
Калган бледный, вспотевший как в бане – на лбу алмазный бисер. И нога на растяжке. Прямо как в кино.
Между тем молоденькая быстро взяла ситуацию под контроль, переговорить с больным не дала и выперла Виктора вон, тут же всучив повестку – явиться к ней в кабинет (ишь, фифа – уже и с кабинетом и визитка с адресом) через полтора часа.
Это понравилось куда меньше. Почему-то вспотел сильно. Не хуже Калгана. Ничего, походит по улочке, придет в себя и будет как огурец. Адрес-то ментовки рядом. Прогулялся до городского пляжа, поглядел на загорающих на песочке. Лежат, сволочи, млеют. Телеса развалили. И бикини на бабах с носовой платочек. И ничего не боятся заразы. Вроде как обдуло ветерком, пообсох, но ладошки мокрые.
А в кабинете потел, уже не переставая.
Потому как фифа стала задавать вопросы совсем не приятные. Гражданин Такой –то (которого он все время звал Калганом, а до имени и не добрался. Потому фамилия незнакомая и звучит в протоколе очень чуждо), показал, что он стрелял в гражданина Виктора (ухо резанула своя фамилия, произнесенная равнодушно-неприязненным тоном, в такой обстановке его по фамилии давно не называли), а также стрелял в опекавшую его гражданку Сякую-то (опять не сразу сообразил, что речь о Гайке). До этого вышеупомянутый гражданин находился в организованной преступной группе, которую гражданин (Виктор опять вздрогнул от своей фамилии) ликвидировал практически в одиночку, при этом совершив выстрел и в гражданина Такого-то, после чего тот стрелял в граждан (совсем неизвестные Вите фамилии). С трудом догадался, что это Джага и как их там еще звали, этих ауешных уродов.
- В соответствии с показаниями гражданина Такого-то, подтвержденных также и возившими вас вчера на место убийства гражданки Сякой-то грузчиками из ООО «Тяни-Толкай» получается, что Вы привезли нам сюда бандита. Зачем? – спросила фифа.
И внимательно посмотрела.
- Лечить… - пожал плечами Виктор. То, что до этого им воспринималось совершенно нормально и логично теперь и в этом месте выглядело какой-то полной бредятиной. Самое паршивое, что он и сам это чувствовал. И обозлился. Потому как опять попал впросак.
- У нас по отношению к бандитам вполне определенное отношение. Да еще и к таким, убивающим направо-налево без разбора – поджала накрашенные губки девица.
- В жизни бывают всякие… коллизии… - выдавил из себя Виктор. Ситуация и впрямь была из рук вон плохая. И да, бесспорно эта дознавательница или следовательница не понимает внутренней логики прошедшего. Какая-то хаотическая стрельба всех по всем. Ногу-то Калгану он сам перебил. После того, как тот ему в спину парой холостых зарядов влупил. Но поди это объясни протокольной девочке.