– А сколько же их было? Парней?
– Четверо. И сделали на совесть. В общем, я переехала к себе. Неправильно это – жить с родителями мужа. Хоть они и любят меня… особенно папа Паша. Вызвала мастериц из клининговой компании и… прямо сейчас они отмывают мое гнездышко от строительного мусора. – Она облегченно вздыхает.
– Пригласишь в гости? – спрашиваю хрипловато. Дурак! Зачем, спрашивается? Сначала разберись с семьей, а потом хвост расправляй перед красивыми дамочками. Эх, Марк… Жизнь тебя ничему не учит.
– Да, – смущается Соня. – Я тебя сегодня хотела выписать. Анализы хорошие, рана заживает удовлетворительно, внутренних повреждений нет. Сходишь сейчас на УЗИ и рентген – проверим все еще раз и… Можешь быть свободным как птичка. Только не гоняй так быстро на машине, а не то…
– Я невиновен в аварии, Сонь. Такая у меня, видать, судьба – ломать кости по чужой вине.
Соня не отвечает – погружается в размышления, оставляя и меня наедине со своими мыслями.
– Приходи… в четверг, – наконец, произносит она. Заливается краской, стесняется своего предложения, как «зеленая» девчонка.
Скажи ей, Марк! Не молчи! Потому что Софья зовет меня в гости не для того, чтобы играть в лото.
– Эм… Обсудим наши дела. Исследования Павла, поиски истины, –она словно оправдывается за прямолинейное приглашение.
– Хорошо, приду, – сглатываю я. – Принести хорошее вино?
– Да.
– Тогда до встречи? Адрес я пришлю в сообщении. Выписку получишь на посту.
Она улыбается на прощание, оставляя в палате свой аромат – смесь апельсина, мяты и шоколада… Однако он быстро сменяется тяжелым запахом обмана…
Дни тянутся мучительно медленно. Я переезжаю к сыну и возвращаюсь к работе. Делаю гимнастику и расписанные Софье Васильевной упражнения для разрабатывания сустава. Обновляю по совету Глеба гардероб. Мы с Соней почти не общаемся – даем друг другу время на раздумья. У меня всего три дня, чтобы набраться смелости и признаться ей в существовании ребенка. И… отказаться от возможности обладать ей. Как же тяжело… Погруженный в раздумья, не замечаю склонившегося надо мной сына.
– Пап, ты уже так сорок минут лежишь. Все нормально? – вздыхает он.
Капли монотонно барабанят по стеклу, аккомпанируя моему настроению. Не нормально – тоскливо, грустно, безысходно… Но сыну я не решаюсь открыться.
– Как думаешь, что подарить Софье Васильевне на новоселье? – спрашиваю я.
– Собаку, конечно. Ты же говорил, что ее пес умер.
Точно! Как я не догадался сам? Вскакиваю, взбудораженный идеей, и натягиваю футболку.
– Поедем к заводчику. Ищи адреса, телефоны, сынок. Как же я сам не догадался?
– Новоселье же завтра? – Глеб почесывает затылок.
– А договориться нужно сегодня! – отрезаю я. Стыдно признаться, но я не могу усидеть на месте. Мысли и переживания беспокоят меня, как бегающие под кожей клещи. – И купить все для щенка – пеленки, корм, миски. Едем, Глеб?
– Ох, папа. Ты у меня, как беспокойная барышня на выданье. Неужели и я буду таким? – ухмыляется сын, раскрывая створки шкафа.
– Не дай бог! Тебе надо один раз жениться и жить долго и счастливо.
Глеб находит в Авито несколько объявлений по продаже французских бульдогов – я не советовался с Соней насчет породы, решил, что небольшая гладкошёрстная собака подойдет для содержания в квартире. Мы объезжаем всех заводчиков в поисках лучшего малыша. Не знаю, как мне удается определить, кто лучший, вероятно, интуитивно… Но один из них бежит прямо ко мне и плюхается возле ног.
– Вот этот, – сообщаю я.
– Ну слава богу, пап. Думал, до утра кататься будем, – бубнит Глеб. Подхватывает мелкого на руки и зарывается носом в его ароматную бело-коричневую шерстку. – Нравится?
– Дай его мне, – беру щенка на руки, понимая, что он… мой. Если Соня откажется принять подарок, оставлю пса себе. – Как его зовут? – поворачиваюсь к разомлевшей от умиления хозяйке.
– Ричард. Ричи. Так он записан в метрике, но вы можете назвать как хотите.
Ну что же, Ричи, завтра ты поедешь к новой хозяйке… Кажется, что завтра для нас с Соней все изменится навсегда. Мысли опускаются на плечи невидимой тяжестью. Не хочу думать о плохом… Расправляю плечи, хоть это и непросто и глубоко вздыхаю – отдаюсь на поруки судьбе…
Глава 20
Марк.
Время неумолимо подбирается к вечеру. Я даже думать ни о чем не могу – совещания, заседания комитетов, встречи – все мимо. Мысли крутятся вокруг Сони и предстоящего разговора. Представляю картинку: я вхожу и протягиваю ей Ричи и бутылочку элитного вина, она улыбается и ждет поцелуя… А на этом сладком кадре картинка обрывается, потому что я не нахожу слов для нее… Для кого угодно найду их… Поругаться на коллег – пожалуйста, составить депутатский запрос на проверку – легко, а ей – не могу, и все тут! Прощаюсь с помощницами и прыгаю на заднее сиденье служебной машины. Надо успеть переодеться и помыться до ужина. Да, чуть не забыл – погулять с Ричардом.
– Привет, отец, – протягивает Глеб, завидев меня в прихожей. – Я пять минут назад пришел. – Добавляет, расстегивая пуговицы сорочки.
– Ну, беги в душ, а я с Ричи погуляю.
Малыш успел пописать не только на свою пеленку – в кухне и прихожей блестят лужицы. Глеб важно вручает мне тряпку, ведро и юркает в ванную. Убираю «следы преступления», одеваю на пса поводок, переодеваюсь в удобную для прогулок одежду и неторопливо иду на улицу. Время еще есть – до ужина как минимум полтора часа. Пес любопытно обнюхивает кусты и углы, но мочиться на улице категорически не желает. Возвращаемся домой «несолоно хлебавши». Глеб забирает песика в гостиную и включает американский детективный сериал. Устало стягиваю толстовку и бреду в душ. Я не скажу Соне про ребёнка… Просто не смогу… Софья – слишком сильное искушение, чтобы от нее отказываться. Тру кожу мочалкой, пытаясь сбросить наваждение, только все без толку! Оно захватывает меня в свои вязкие объятия, а я не сопротивляюсь…
– Пап, давай я тебя одену, – спохватывается Глеб, заметив меня выходящим из ванной. – А то опять нарядишься, как старпёр. Ты у меня ого-го еще!
– Глеб, перестань. Собери лучше вещи Ричарда.
– Ну хотя бы побрызгайся моей туалетной водой! – кричит он, когда я скрываюсь за дверями спальни.
Надеваю джинсы и белую спортивную рубашку, подхватываю Ричарда, пакет с его инвентарем и вызываю такси.
– Ночью-то ждать? – сын поднимается, чтобы проводить меня.
– Не знаю, – отвечаю честно.
На лестничной площадке Сониного подъезда витают восхитительные ароматы домашней еды. Поднимаюсь на второй этаж и уверено звоню в дверь. Сейчас она откроет, и я все пойму… По ее взгляду, голосу, жестам и улыбке.
– Привет, – Софья открывает нам тотчас. – Это кто тут тако-ой? – без лишних вопросов она тянет руки к Ричи.
– Сонь, это подарок. Если откажешься его взять, я все пойму. Надо было сначала посоветоваться, а потом покупать, но я… Мне показалось, что…
– Марк, спасибо огромное! Я и не мечтала о таком сюрпризе, – расплывается она в улыбке и чешет ошалевшего от женского обаяния Ричарда. – Французский бульдог. Неожиданный выбор.
– Мне кажется, он немного похож на меня.
– Не-ет. Ты гораздо симпатичнее, – парирует Софья. – Проходи, мой руки. Сейчас будем ужинать.
На ней воздушное шифоновое платье цвета пыльной розы. Мягкие атласные тапочки. Блестящие завитки волос касаются хрупких плеч. Она играет с Ричардом, по-хозяйски расстилает ему пеленки во всех комнатах, кладет в миску корм, наливает воду. А я не могу отвести взгляд… Стою, как дурак в прихожей, боясь ступить дальше. У Сони уютная светлая квартира, и здесь везде пахнет ею – апельсинами и шоколадом…
– Соня, а кто будет с ним гулять?
– О, об этом не беспокойся. Напротив живет моя одноклассница, ее сынишка зарабатывает тем, что гуляет с чужими собаками. Он с удовольствием будет меня выручать во время дежурств. Про свекра молчу, он как узнает о щенке – прибежит как метеор.
Соня суетится – раскладывает по тарелкам ужин, нарезает испеченный пирог на порционные куски, то и дело распахивает дверки шкафов и холодильника. Салфетки, бокалы, вилки… Ричи крутится под ногами, довольно поскуливая. Похоже, ему здесь хорошо. И мне… тоже.
– Пойду помою руки.
Реплика звучит беспомощно, даже глуповато. Я просто не знаю, чем себя занять. Мою руки ароматной пенкой и вытираюсь розовым новеньким полотенцем. Соня меня ждала – это звучит в каждой, даже крохотной детали.
– Марк, поможешь открыть вино? – зовет Софья.
– Конечно, где штопор?
Откупориваю бутылку и разливаю розовую жидкость по бокалам.
– С новосельем. У тебя очень уютная квартира. Желаю тебе провести здесь много счастливых дней, – произношу с улыбкой.
– Спасибо. Давай ужинать? Признаться честно, хозяйка из меня не такая хорошая, как врач.
Ничего себе! Слышала бы ее Лена! Та только яичницу пожарить может и сварить макароны. Соня приготовила салат с ветчиной, запекла мясо в фольге, испекла яблочный пирог. Когда только успела? И почему я их, черт возьми, сравниваю?
– Ты отпросилась с работы? – спрашиваю, отправляя сочный кусок индейки в рот.
– Да, – обольстительно улыбается она.
Соня почти не ест. Ковыряется вилкой в салате и тянет вино из бокала. Думает о чем-то. Хоть я и голоден, следую ее примеру.
– Марк, идем, я покажу тебе лоджию. Может, ты посоветуешь, как ее благоустроить? – она порывисто поднимается с места, бросая взгляд на щенка – он пригрелся на своей постельке и уснул.
– Конечно, – охотно соглашаюсь я.
Соня берет меня за руку и куда-то ведет. В комнате полумрак. Окна зашторены, на тумбочке включен ночник.
– Сонь, я…
– Марк… – она обвивает мою шею руками и целует. Гладит по затылку, плечам, груди, выбивая из меня остатки самообладания. «Скажи ей, Марк… Знаешь ведь, что будет хуже», – молвит внутренний голос, но его писк забивает рев страсти.
– Сонька, ты уверена? – шепчу, отрываясь на миг от ее губ.