– И это все, на что ты способен? – Я спрыгиваю с контейнера и выхожу из тени, упрощая незнакомцу задачу. Сегодня у меня нет настроения на прятки. Мне хочется чего-нибудь поострее. – Сла́бо, – усмехаюсь. – Либо ты трус, либо твоя ненависть – одноразовая фальшивка.
– Ты меня не знаешь, – огрызается он, тяжело дыша.
– Мне и не нужно. Я уже достаточно услышала и увидела, чтобы делать выводы.
Ступая ближе, я оцениваю габариты парня. Он явно крупнее, чем казался с противоположного угла. Его вид устрашает, и это чувство меня определенно заводит. Я уже упоминала, что я со странностями?
Брюнет раскрывает рот, но не отвечает. Вместо этого он не спеша оглядывает меня с головы до ног. И готова поклясться, ему нравится то, что он видит. А мне нравится то, что вижу я. И с каждым шагом к нему я убеждаюсь в этом все больше и больше.
Широкие плечи, высокий рост около шести с половиной футов10 или даже выше, спортивное тело плотно обтягивает материал тонкой белой рубашки, от сжатых кулаков тянется изящная паутина выпуклых вен, лицо штрихуют острые скулы, и я понимаю, что хотела бы увидеть его оскал. Думаю, это красиво. Красивее, чем эта самоуверенная ухмылка, окрасившая его лицо.
Прости, малыш, ты очень привлекательный, но максимум, что тебе светит, – одноразовый забег. Надеюсь, ты успеешь довести меня до «финиша».
– Так ты эксперт в ненависти? – Темноволосый красавчик прищуривается и больше не кажется озлобленным. Скорее заигрывающим. Быстро же он остыл.
– Можно сказать и так. – Кажется, начинаю заигрывать и я.
– Покажешь, на что ты способна?
– Покажу, если докажешь, что этого заслуживаешь.
Глава 2. Моряк
Красавчик изучает мое выражение лица. Он заинтригован, но ломается, обдумывает, стоит ли поддаваться на мою провокацию, а я тем временем гадаю, сколько ему лет.
Мой ровесник? Нет, скорее ему около двадцати четырех. Думаю, он немногим младше меня.
Выглядит этот жгучий брюнет довольно молодо, но я не могу определить точный возраст – меня постоянно отвлекают его мощные плечи. Кажется, если он напряжет бицепсы, то белая рубашка лопнет по швам. Забавно то, что я бы на это с удовольствием посмотрела.
– С чего ты взяла, что я буду тебе что-то доказывать? – после долгой паузы ухмыляется он. – Обычно девушки стараются привлечь мое внимание, а не наоборот.
– Брось, – смеюсь я. – Хватит набивать себе цену словами. Предлагаю сыграть в игру. В процессе и проверим наши с тобой способности, идет?
– Что за игра?
Мои губы трогает торжественная улыбка. Я успела уловить в его взгляде искру. Возможно, если в добавок к своим рельефным мускулам он окажется не таким уж и слабаком, то я пересплю с ним. Не факт, но такое развитие событий имеет место быть. Возможно. Я еще не уверена. Только если этот красавчик по-настоящему позабавит меня.
– «Хейт», – улыбаюсь я, запрокидывая голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
Тут явно больше шести с половиной футов. А еще он мне кого-то напоминает, но я не могу вспомнить, кого.
Пофиг. Мы все равно видимся в первый и последний раз. Поэтому, облизнув контур алых губ, я продолжаю:
– В тебе ведь полно ненависти. А ее нужно куда-то излить, верно? – Он внимательно слушает меня, поглаживая большим пальцем начисто выбритый подбородок. – Так вот правило игры простое: уничтожь то, что ты ненавидишь. Прямо сейчас. А я тебе в этом помогу.
– С чего бы тебе помогать мне? – недоверчиво прищуривается он, скрещивая руки на груди. О, черт… его рубашка действительно вот-вот лопнет. Я сглатываю. Скорей бы.
– Потому что это весело.
– Но я ведь даже не знаю тебя.
– А это обязательно?
– Ты странная, знаешь? – Уголок его губ дергается в улыбке.
– Это очевидно, но, прости, не я пару минут назад скакала верхом на мусорном баке.
Красавчик вздыхает и отводит взгляд. Кажется, его действительно что-то гложет. Но я не хочу об этом думать. Как будто мне мало своих душевных проблем. Я просто хочу повеселиться и не спать до утра, а он – просто способ развлечься.
– У меня был тяжелый вечер. – Он поднимает руку и растирает ладонью шею. – Мой отец – полный кретин, который считает, что лучше знает, как мне жить. А брат – гребаный манерный мудак. Он только и умеет, что лизать отцу задницу, поэтому мой тщеславный папочка постоянно ставит брата мне в пример. Но я, черт возьми, не собираюсь быть его копией, – заключает он сквозь стиснутые зубы.
– Так ты ненавидишь своего брата? Или отца? – зачем-то уточняю я, как будто мне не все равно.
– Я ненавижу то, что они из себя представляют. Сидят там, любезничают и учат меня, как жить правильно. Разделывают свои стейки из мраморной говядины под трюфельным соусом и делают друг другу подарки, а потом сами же и восхищаются тем, какие они классные. А мне хочется блевать.
– Что было последней каплей? – На долю секунды во мне просыпается искренний интерес, и я вкладываю в свой вопрос слишком много эмоций. Но я этого не хотела. Я не должна быть слишком увлеченной.
Ничего, кроме одноразового веселья, Астра. Всегда ничего, кроме разовой борьбы со скукой.
– Тачка. Мой отец подарил брату «Макларен 750S» за семьсот тысяч!
– Ни хрена ж себе! – ахаю я. – Твоему брату случайно невеста не нужна? – посмеиваюсь, закладывая за уши короткие пряди красного парика в форме каре.
– У него уже есть. Он ведь идеальный, в отличие от меня.
– Так говоришь, у брата новая игрушка? – Я подхожу ближе к незнакомцу и кладу руку ему на плечо. – Как думаешь, он сильно разозлится, если этой ночью с ней поиграем мы?
– Ты шутить, да? – Он переводит взгляд с моей руки к глазам, но не сбрасывает мою ладонь со своего плеча. Проверка пройдена. Он согласится на все, что я ему сегодня предложу.
– Нет. Правило игры простое, – повторяю я, – уничтожь то, что ты ненавидишь. Слабо́?
– Ты чокнутая.
– Ты меня не знаешь, – отвечаю его же фразой. – На самом деле я еще хуже. – Я облизываю губы, не сводя с него глаз. Тут главное не разъединять зрительный контакт, если я хочу, чтобы он сыграл по моим правилам. – На самом деле у тебя сейчас есть два варианта. Первый: допинать тот перевернутый бак, а потом вернуться за стол к семье и с извинением сесть дожевывать свой стейк. Либо второй: взбунтоваться и показать им, кем на самом деле являешься. Они никогда не услышат тебя, если ты будешь кричать только в темных переулках. Разве тебе самому не надоело? Разве не пора крикнуть прямо в их лица?
Парень, имени которого я до сих пор не знаю и не хочу знать, молча всматривается в мое лицо. Его губы сомкнуты в плотную линию. Глаза, кажется, синие, пытаются просканировать мой мозг, чтобы вытащить оттуда мои мысли, но у него ничего не выйдет, он никогда не проникнет так далеко. Это закрытая территория. Даже если он когда-нибудь и проскочит, он заблудится и погрязнет там, как и я сама. Поэтому я сбегаю раньше, чем ко мне успевают проявить настоящий интерес. Мне это не нужно, а им – подавно. Просто парни любят стоить из себя супергероев, каковыми на самом деле не являются.
– Жди здесь. – Красавчик аккуратно опускает со своего плеча мою руку, затем разворачивается и уходит обратно в ресторан через черный вход.
Еще один супергерой или динамо?
Если он не вернется через пять минут, я сбегу и буду считать это своим выбором, а не его. Меня никогда не бросают. Это привыкла делать я. Ведь я не принцесса, которая нуждается в спасении и лицемерии. Я никогда не жду. Я самостоятельно беру то, что хочу. Я мятежница, которая завоевывает, а потом исчезает под утро.
Поэтому я смотрю на часы и засекаю время. У красавчика ровно пять минут. Отсчет пошел.
Он возвращается через три минуты пятьдесят восемь секунд. И в этот момент на моем лице образовывается странная улыбка. Я тут же ее стираю и поправляю парик, делая вид, что уже собиралась уходить, а не следила за таймером.
– Доедал стейк? – Я скрещиваю руки и постукиваю ногтями по плечам.
– Выменял свою порцию вот на это. – Жгучий красавчик вытаскивает из кармана брюк подарочную коробочку и потрясывает ею. – Ключи от тачки у меня. Всегда хотелось вскрыть новую игрушку брата первым. Но это касалось коллекционных фигурок Марвел11. Хотя… Какая, к черту, разница? Готова прокатиться?
– На ведре за семьсот кусков? Да за кого ты меня принимаешь?
Он смеется, и, черт, мне нравится этот приглушенный звук с примесью хрипотцы. Но я быстро одергиваю себя.
– Машина здесь? – интересуюсь я, пропуская его вперед к выходу из переулка.
– Да. Отец никогда бы не упустил шанс попонтоваться перед местными.
– А ты разве не местный? – спрашиваю раньше, чем успеваю захлопнуть рот. Черт. Мне ведь неинтересно. Я не хочу ничего о нем знать.
– Нет. Вообще моя семья – выходцы из известного испанского рода. Моя фамилия…
– Кажется, я вижу машину! – резко вскрикиваю я и срываюсь на бег.
К черту его фамилию. К черту биографию. Имя. Его семью. Мне это не нужно. Нам обоим это не нужно. Всегда проще и веселее без имен. Так всегда легче уходить.
Красавчик не отстает и нагоняет меня у ворот к валет-паркингу. Вход к элитным тачкам важных гостей ресторана контролирует охранник в черном костюме и еще один мальчик на побегушках. Обычно в таких случаях ключ от машины отдается сотруднику парковки, но, видимо, отец моего нового знакомого хотел красиво преподнести презент своему второму сыну. У этих богатеньких снобов всегда слишком много заморочек из-за ерунды. Но в этот раз это сыграло мне на руку.
Охранник перекрывает мне путь и осматривает меня с головы до ног брезгливым взглядом. Да, я знаю, что не выгляжу как леди, которые ездят в салонах дорогущих тачек, но я, как и любой другой человек, заслуживаю уважения. Я уже хочу раскрыть рот, чтобы нагрубить этому недоделанному важному клоуну с проводом, торчащим из уха, но меня опережает мой одноразовый спутник.