– Кит, не утруждайся, я сам подгоню тачку. – Он хлопает охранника по плечу. – Хочу первым объездить свою новую малышку, – усмехается красавчик, а этот недоумок в черном костюме косится в мою сторону. Я закатываю глаза от возмущения.
Да, возможно, я сегодня трахну этого красавчика, но ему-то какое дело? Его не касается моя личная жизнь. И меня возмущает его осуждающее выражение лица. И даже не знаю, что злит больше: то, что какой-то охранник принял меня за шлюху или то, что он считает меня недостойной этого породистого отпрыска.
– Кит, девушка со мной. – Хрипловатый голос красавчика отвлекает меня от мысленных вселенских проклятий, посылаемых в адрес охранника и всей этой чертовой парковки. Поскорей бы отсюда убраться. – Будь повежливее и подбери с пола челюсть. Она сегодня моя, – подмигивает он, и гребаный Кит выдавливает кислую улыбку.
«Она сегодня моя».
Как самонадеянно и ошибочно, сладкий. Это ты сегодня мой. Потому что я так решила. Но я могу и передумать, если ты будешь и дальше таким заносчивым засранцем, как сейчас.
Перед нами поднимается шлагбаум, и я победно хмыкаю, минуя охранника-недоумка. Сегодня я буду той самой леди в салоне дорогущей тачки, нравится ему это или нет. И плевать, что на мне колготки в сетку и едва прикрывающие задницу шорты. Сейчас я сяду в машину за семьсот кусков, а он останется доедать свой холодный ужин в конуре возле парковки. И должна признать, что видеть негодование на морщинистом лице охранника доставляет мне неимоверное удовольствие.
– Да уж… – цокает красавчик, как только мы подходим к тому самому «Макларену 750S» за семьсот кусков. – Голубая. Я даже не сомневался.
– Почему? – на автомате выпаливаю я, но тут же исправляюсь: – А впрочем, неважно. Какая, к черту, разница. Мне все равно по душе больше красный.
– Я заметил. – Его проникновенный взгляд скользит по контуру моего лица, и я сглатываю. На секунду мне даже кажется, что он видит меня насквозь, но это чушь, иначе бы он сбежал. – Давай, запрыгивай внутрь. – Он с легкостью открывает для меня дверь вверх. Ну еще бы. Это ведь суперкар, на котором я ни разу в жизни не каталась. – Нам надо слинять отсюда быстрее, чем мой отец поймет, что я стащил со стола подарочную коробку.
Мои губы трогает слабая улыбка. Мне не нужно повторять дважды. Я заныриваю в салон, и красавчик плавно опускает за мной дверцу, сам же, обогнув капот, усаживается в водительское кресло и заводит машину. Его длинные пальцы изящно изучают изгибы руля, и нас одновременно пробивает волна упоительного восторга, когда мы слышим дикий рев мотора. Услада для ушей. Эйфория для души. Кайф для мозга. Я сглатываю слюну, предвкушая скрип новеньких шин и свист от трения резины об асфальт. Скорей бы мы разогнались в попытках догнать горизонт.
– О да… – широко улыбается он. – Какая бешеная, – стискивает зубы, и я замечаю тот самый оскал, который так хотела увидеть. Низ моего живота схватывает приятный спазм, и я невольно сжимаю бедра, чувствуя возбуждающую вибрацию между ног. – Прямо как ты.
Его взгляд задерживается на моем лице и соскакивает на бедра, обтянутые короткими кожаными шортами. Я чувствую, что начинаю гореть, переминаясь на сиденье. Мы наедине, в тесном салоне спорткара, и сейчас он ближе, чем был в переулке. Он источает невероятное тепло. От его кожи исходит одурманивающий аромат. Я не могу разобрать точно, но чувствую соединение дымных и древесных нот с густым маслянистым оттенком. Это вкусно, и я не могу удержаться, чтобы не сделать еще один жадный вдох.
Заполнив весь салон запахом своего парфюма, этот парень разглядывает меня, будто знакомится заново. Блуждает взглядом по изгибам моего тела без каких-либо стеснений и облизывает губы. Я пользуюсь шансом и тоже рассматриваю своего ночного приятеля. Он красивее, чем казался в бликах одинокого фонаря в переулке между захудалым баром и рестораном для напыщенных снобов. И точно кого-то мне напоминает, но я не пытаюсь разобраться в образах, засоряющих сознание, я просто наслаждаюсь моментом. Здесь и сейчас. Дышу и смотрю. Пронзительно тихо. Неотрывно долго.
Теперь я отчетливо вижу не только его подтянутое мощное тело, но и лицо. Красивое точеное загорелое лицо. И его глаза действительно синие. Очень синие. Глубокие. Темные.
Он похож на мою первую и единственную любовь. Только у того глаза были ясно-голубыми, а в этих словно бушует океан. Завораживающее зрелище. Либо во мне плещется слишком много алкоголя, который наконец-то ударил в голову.
Возможно, сегодняшнюю игру мне даже захочется запомнить.
– Ну и чего мы ждем? – Я забрасываю ногу на ногу и постукиваю ногтями по пассажирскому креслу. – Трогайся, моряк, пока нас обоих не поймали за зад.
– Куда хочешь?
– Я не местная. Так что задавай курс, моряк. – Я прищуриваюсь, глядя ему прямо в глаза. Океан. Самый настоящий шторм Атлантики. – Удиви меня.
Глава 3. Потухшие свечи
Мы покидаем окрестности Роли и направляемся на запад в сторону хребтов Аппалачи. Кажется, об этом упоминал Энзо, когда рассказывал мне о Северной Каролине. Равнинная местность постепенно сменяется пологими холмами, и чем дальше мы отъезжаем от города, тем стремительнее холмы обретают очертания гор.
Звуки и огни города остаются позади. Красавчик поднял крышу, превратив машину в кабриолет, и теперь надо мной расстилается иссиня-черное бескрайнее небо, усыпанное миллиардами звезд, но, к сожалению, невооруженным глазом люди способны видеть лишь несколько тысяч. Думаю, большей красоты человечество бы не вынесло и стремилось бы скорее ее уничтожить.
Я запрокидываю голову, любуясь неповторимым зрелищем, пока яркий Млечный Путь освещает нам дорогу. За долгое время я впервые улыбаюсь искренне. И неважно, что этот момент продлится всего несколько секунд.
– Быстрее, – командую я, пуская в легкие летний ветер. – Полный вперед, моряк!
Усмехнувшись, красавчик давит на газ, и рев мотора отдается вибрацией в моем теле. Сердце судорожно подскакивает к горлу и щекочет меня изнутри. Я готова парить. Оторваться от земли и лететь, лететь далеко к горизонту. Я готова упорхнуть.
Я так хочу упорхнуть.
Я вскидываю руки вверх и ловлю волну ветра, позволяя ему взлохматить мой парик и обласкать лицо. Скорость увеличивается. Внутри груди разгорается пламя. Я подаюсь вперед и встаю на ноги, ухватившись одной рукой за раму лобового стекла.
– Ау-у-у! – Я завываю подобно волчице, выгнув шею, и размахиваю над головой свободной рукой.
Прикрыв веки, я чувствую свободу каждой клеточкой кожи, каждой частью себя, каждым делением сердца. Сегодня я вольная. Еще на одну ночь. Сегодня я чудо-девушка Ревендж. И больше я ни о чем не хочу думать. До утра я могу быть другой.
Машина несется, обгоняя ветер, еще несколько миль, а потом красавчик плавно тормозит около смотровой площадки и глушит двигатель.
– Сбросил якорь? – Я перепрыгиваю через дверцу машины, не открывая ее.
– Поверь, оно того стоит.
Я присаживаюсь на край низкого капота, вытянув ноги, и едва сдерживаюсь, чтобы не воскликнуть «Вау!», когда понимаю, какой вид открывается моему взору. С этой возвышенности город будто на плоской тарелке – изысканный торт на день рождения, горящий тысячами маленьких огней. Они ярко переливаются и даже не подозревают, что за ними наблюдают свысока, что скоро их кто-то может затушить.
Интересно, сбудется ли желание если я на них подую?
Не знаю, правильно ли это. Я никогда не получала торт, не задувала свечи, но очень хочется попробовать сделать это именно сейчас. Пусть и не по-настоящему.
Зажмурившись, я на секунду задумываюсь.
Я знаю, чего хочу.
Вскочив с капота машины, я подхожу к краю площадки, набираю полные легкие воздуха и изо всех сил дую вперед, вцепившись пальцами в ограждение.
– Что ты делаешь? – За моей спиной раздается низкий шепот, и я чувствую, как дуновение ветра доносит его дыхание до моей кожи.
– Задуваю свечи. – Я не оборачиваюсь, наблюдая, как в городе потухла сразу пара огней. – Две из тысячи сойдет для того, чтобы вселенная исполнила мое желание?
– Если она не исполнит – попроси меня.
Красавчик кладет ладони на мою талию и резко разворачивает меня к себе лицом. Я вздыхаю, и моя грудь потирается об его крепкий торс. Соски мгновенно твердеют и выпирают сквозь ткань футболки, словно две горошины. Черт, дурацкая привычка не носить лифчик однажды сыграет со мной злую шутку.
– Ставишь себя на один уровень со вселенной? – хмыкаю я, упираясь руками в его напряженные грудные мышцы. Они как камень, клянусь. И горячие словно лава.
– Я могу быть для тебя кем угодно, – он смотрит мне прямо в глаза с высоты своего роста, – если ты хорошо попросишь.
– Боюсь, мои желания тебе не по зубам, моряк.
– Хватит набивать себе цену словами, бейби. – Я усмехаюсь, потому что он отвечает моей же фразой. – Рискни. Пожелай. Я ведь вижу, что ты хочешь. Не стесняйся.
– Если бы ты хоть что-то видел, то давно бы понял, что я не из стеснительных.
– А из каких ты? – Его твердая ладонь с натиском скользит вверх вдоль моей талии. – Из тех, кто ошивается по подворотням среди ночи? – Его пальцы надавливают на мои ребра, а вторая рука плавно опускается к бедру. – Из тех, кто садится в тачки к незнакомцам? – Он склоняется к моему лицу и облизывает верхнюю губу, лукаво ухмыляясь. – Из тех, кто любит опасные игры? Так какая же ты, бейби?
Он обхватывает ладонью мою задницу и резко дергает на себя, упираясь пахом мне в живот. Я задерживаю дыхание.
Черт возьми, а вдруг он маньяк? Кто знает, что в голове у этих красивых богатеньких отпрысков. Тед Банди12 тоже был харизматичным красавчиком, поэтому в 70-е годы изнасилованных трупов молодых женщин в США стало на несколько десятков больше.