Столбы черного дыма от шестидюймовых снарядов и всплески трехдюймовок вставали среди японского строя, но попаданий пока заметно не было. Миноносцы петляли, пытаясь сбить пристрелку, но им не хватало скорости, и это привело лишь к тому, что дистанция начала сокращаться еще быстрее. В бинокль с «Жемчуга», бывшего от ближайшего к нему миноносца уже в 22 кабельтовых, разглядели подозрительное движение на палубах юта всех четверых беглецов. Там убирали брезент и вскоре какие-то предметы начали бросать в море. Клочья тумана мешали толком разглядеть, что же это такое.
Вдруг крайний правый в строю «японец» после очередного накрытия исчез в огромной вспышке взрыва. Затем почти сразу последовал еще один взрыв, но уже слабее, в этой же вспышке. Огромный столб воды, дыма и пара взметнулся на месте миноносца, засыпав его обломками соседние корабли.
Тут поняли, что это мины и сейчас японцы спешно от них избавляются. При этом для крейсеров есть риск наскочить на эту плавающую минную банку. С «Жемчуга» немедленно передали это на «Олега». В этот момент до «Жемчуга» докатился грохот этого сдвоенного взрыва. Казалось даже, что крейсер вздрогнул всем корпусом.
На месте японского миноносца осталось лишь серое облако, частично закрывшее остальные корабли. Русские крейсера прекратили огонь и резко взяли вправо, чтобы обойти опасный район и занять свое место в завесе, подробно доложив семафором обо всем Добротворскому. Этот семафор, переданный с «Авроры», прочитал и репетичный миноносец, тут же передавший все на эскадру.
Еще в начале девятого часа утра 4-й отряд истребителей под командованием капитана второго ранга Сузуки обнаружил русский крейсер типа «Жемчуг» (это был «Изумруд») и «Светлану», шедших на северо-восток. Оставаясь незамеченными, эсминцы шли впереди них в 3–4 милях, сообщая по радио их место и курс, пока около десяти часов не потеряли крейсера из вида.
В 10:06 Сузуки развернулся и, идя на юго-запад на 12 узлах, начал поиск. Его корабли сильно трепало на волне, но он не менял курс, пока около половины одиннадцатого не услышал справа от себя звуки стрельбы. Немедленно повернув туда, миноносцы легли на западный курс и через двадцать минут увидели на левом траверзе в 40 кабельтовых пять новейших русских броненосцев, идущих большим ходом на северо-запад и стреляющих в кого-то носовыми залпами.
Повернув, было, за ними, японцы обнаружили к западу от себя три русских миноносца, идущих на север. Чтобы не быть обнаруженными, пришлось взять влево, и контакт был потерян. Стрельбу теперь тоже не было слышно.
Через десять минут упрямый Сузуки снова повернул на запад-юго-запад, но и на этот раз снова уперся в два миноносца, шедших с юга. Отвернув от них к северо-западу, попытались отправить телеграмму об обнаруженных русских броненосцах, но мешали помехи.
В 11:10 4-й отряд истребителей повернул на восток, надеясь перехватить русскую эскадру, если она развернется. Идя этим курсом до 11:45 и никого не видя, японцы развернулись на 180 градусов и почти сразу обнаружили на два румба впереди левого траверза сначала дымы, а потом и силуэты двух бронепалубных крейсеров, на северо-восточном курсе, шедших полным ходом. Их опознали как русские крейсера первого ранга «Светлана» и «Олег».
Резко отвернув на север, эсминцы дали максимально возможный ход. Однако свежая погода не позволяла держать более 16 узлов, к тому же корабли были перегружены, имея на палубах по восемь мин заграждения. Русские приближались, смещаясь вправо по корме. За двадцать минут этой гонки дистанция сократилась с 40 до 31 кабельтова. При этом слева открылся третий крейсер – «Аврора». Из радиорубки флагманского «Асагири» постоянно шли телеграммы открытым текстом о курсе и скорости обнаруженных крейсеров. Но подтверждения о получении пока не было, а вскоре все заполнил сплошной треск помех.
Видя, что оторваться от крейсеров не удается, Сузуки решил взять левее, чтобы уйти с их курса, но через четыре минуты левее «Авроры» на 10 кабельтовых обнаружили еще один крейсер: «Жемчуг» или «Изумруд». Причем с него японцев явно заметили, так как он довернул влево, ложась на параллельный с японцами курс, и начал сигналить фонарем соседу. До него было всего 25 кабельтовых. Почти сразу и «Аврора» взяла влево. Но она была на полмили дальше. Остальные крейсера уже закрыло дымкой.
В 12:09 русские открыли огонь, стреляя по двум средним в строю миноносцам из мелких орудий, а по крайним – главным калибром. Истребители петляли среди разрывов русских фугасов и всплесков от неразорвавшихся снарядов, начав, по приказу Сузуки, сбрасывать мины в море.
Уже третий залп главного калибра с «Авроры» дал хорошее накрытие по «Асагири», а в девятом залпе, как минимум, один снаряд угодил в палубу флагманского истребителя, причем в её кормовую часть, еще не освобожденную от мин. Раздался страшный взрыв и сразу еще один, видимо, детонировали боеголовки торпед. Из огромного столба дыма с белыми прожилками пара и опадающей воды выскочила идущая по инерции и быстро погружающаяся носовая часть, засыпаемая обломками. За считаные секунды она встала вертикально и погрузилась в воду. Спасшихся не было. Этими же обломками накрыло и шедших рядом «Асасио» и «Сиракумо», но, к счастью, еще оставшиеся на палубах мины не пострадали, и они смогли спастись, избавившись от своего смертоносного груза и укрывшись под цусимским берегом. Рации на всех трех уцелевших миноносцах вышли из строя от сотрясения и взрывной волны, так что передать сообщение о русских крейсерах немедленно не было возможности. Кроме того, у «Асасио» был разбит кормовой торпедный аппарат и поврежден рулевой привод, а «Сиракумо» имел подводную пробоину в корме и две дыры в трубах от мелких снарядов.
Почти сразу после гибели «Асагири» русские прекратили огонь и отвернули вправо, быстро пропав из вида.
К часу дня видимость снова улучшилась, доходя временами до 70–80 кабельтовых, но полосы густого тумана оставались. Русская эскадра легла на курс норд-ост 23°. Это был прямой курс на Владивосток.
К половине первого бронепалубные крейсера смогли обогнать свои броненосцы лишь на 5 миль, двигаясь на предельных для миноносцев 16 узлах. Интервалы между кораблями во фронте разведки были в милю, на флангах держались миноносцы, попарно, причем один из этих двоих находился в двух милях впереди отряда, иногда полностью пропадая в тумане.
Было 12:49, когда шедший на правом фланге впереди завесы «Безупречный» обнаружил чуть правее своего курса дымы крупных кораблей. Тут же на правом траверзе, всего в 25 кабельтовых, были замечены четыре миноносца в кильватерной колонне на встречном курсе, опознанные как «Синономе», «Усугумо», «Касуми» и «Сазанами».
Об этом немедленно хотели доложить на наши крейсера, но в этот момент они полностью пропали из вида, закрытые туманом. Поскольку «японцы» шли мимо, радио решили не пользоваться, а передать сообщение при первой возможности. Одновременно «Безупречный» отвернул от миноносцев влево, а потом снова в сторону обнаруженных впереди дымов, увеличив ход до 18 узлов, рискуя посадить машины, так как на таком ходу винты иногда выходили из воды на волнах. Порывистый ветер швырял брызги на всех, кто был на мостике и палубе, но скорость не сбавляли.
Вскоре настойчивость Матусевича была вознаграждена, и он смог сбросить скорость до 16 узлов, обнаружив в 65 кабельтовых прямо по курсу «Микасу», «Сикисиму», «Фудзи» и «Асахи» на западном курсе. Далее виднелись мачты еще шести или даже восьми кораблей, пока скрытых туманом.
Тут же открытым текстом отправили радио об обнаруженных японских главных силах, их курсе и скорости, не забыв упомянуть и про встреченные миноносцы. Сразу же получили квитанцию о получении и продолжили наблюдение, начав разворачиваться вправо по широкой дуге. А из дымки показывались один за другим шедшие за японскими броненосцами «Ниссин», «Касуга», а намного левее всех их на юго-западном курсе – «Нанива», «Такатихо», «Акаси» и «Цусима» – 4-й боевой отряд в полном составе. Все японцы держали ход примерно 13–15 узлов и русский миноносец, похоже, не видели.
Снова заработала рация «Безупречного», сообщив последние новости. В этот момент справа из мглы появились виденные десять минут назад четыре японских миноносца, шедшие наперерез. Видимо, все же обнаружив «Безупречный», они решили зайти ему в тыл. По штурманским прокладкам, до наших крейсеров было около 25 кабельтовых, но они находились в полосе густого тумана, и их совершенно не было видно. Японцы, судя по всему, пока даже не догадывались об их столь близком присутствии и вели себя очень агрессивно.
Матусевич приказал не менять курс и открыть огонь из всех орудий, а минерам постоянно передавать на эскадру об обнаруженных японских главных силах и крейсерах. Про миноносцы с началом перестрелки на наших крейсерах уже наверняка знали и так. Через две минуты после открытия огня с обоих бортов второго в японской колонне «Усугумо» встали четыре всплеска от малокалиберных снарядов. Похоже, шедший следом «Блестящий» спешил на подмогу своему флагману.
Воевать вчетвером против двоих японцам сразу расхотелось, и они легли на северо-восточный курс, увеличив ход, продолжая бить со всех четырех истребителей по «Безупречному», но вскоре растаяли в тумане, провожаемые звонкими залпами наших миноносных пушек. В этот момент прямо по курсу показались крейсера Добротворского, чуть не обстрелявшие «Безупречный», который едва успел показать свой позывной. Попаданий в этой стычке не было с обеих сторон, но в отличие от японцев, русские теперь точно знали место, курс и скорость главных сил своего противника.
К обеду 14 мая Того окончательно потерял русскую эскадру. Сначала пропала связь с «Синано-Мару», только успевшего передать, что он видит русских в квадрате 203, идущих предположительно в Восточный пролив. Полагаясь на это сообщение, весь японский объединенный флот был поднят по тревоге и в 06:15 вышел из Мозампо, двинувшись на восток. Незадолго до этого прервалась передача с «Идзуми», нащупавшего след Рожественского. Затем, около девяти, было получено сообщение от 4-го отряда истребителей, что они идут в 4 милях впереди русских