верх и быстро скрылся под водой. Оставшиеся продолжали свою атаку, окруженные всплесками со всех сторон. Не частый и не точный поначалу огонь «Мономаха» быстро набирал силу, становясь все более опасным. Оправившись от неожиданности, русские пушки уже не палили безоглядно, а били с четким распределением целей по плутонгам, с корректировкой и упреждением.
Результаты этого методичного обстрела не замедлили сказаться. Первым получил результативное попадание миноносец № 60 из 18-го отряда. Густо запарив, он начал быстро терять ход. Следом за ним № 66, оказавшийся теперь головным, получил попадание в первую трубу, которая, будучи подрублена снарядом с «Мономаха», рухнула на палубу, тут же скатившись за борт. В следующую секунду такой же снаряд разорвался в его второй кочегарке, полностью лишив миноносец хода.
Лишь миноносец № 61 смог проскочить зону отсечения дальних дозоров без серьезных повреждений, но дальше его встретили лучи прожекторов с вставших под берегом миноносцев и лавина огня с броненосцев первого отряда. Хорошо освещенный одинокий миноносец за считаные секунды был буквально разнесен на куски огнем башенных 152-миллиметровых орудий, бивших с 5–8 кабельтовых.
После этого, в течение трех минут, «Мономах» добивал подбитые миноносцы, а лучи его прожекторов еще какое-то время обшаривали горизонт, словно прислушиваясь к доносившейся с юга канонаде. Затем погасли и они.
Приближавшийся с юга 19-й отряд миноносцев в составе «Одори» и Кирджи», на подходе к проливу, соединился с 21-м отрядом из Сасебо, состоявшим из четырех номерных миноносцев – №№ 44, 47, 48, 49. Они смогли пройти незамеченными до самого пролива, сливаясь с черным берегом острова Шимаяма, и не видимые с моря. Их удалось разглядеть лишь со стоявших под самыми скалами у мыса Кирозесаки двух минных катеров с «Осляби».
Катера немедленно выпустили ракеты в воздух и открыли огонь из пушек и пулеметов по головному «Одори», двинувшись в торпедную атаку. Уклоняясь от неё, японцы вынуждены были круто отвернуть от берега, открыв в ответ очень точный огонь. Дав полный ход, миноносцы быстро оторвались от преследователей, но скрытность теперь была утрачена, а до ближайших русских кораблей было еще более двух миль. Почти сразу миноносцы наткнулись на следующую линию катеров, двигавшуюся им навстречу с правого фланга. Но большая скорость сближения позволила избежать торпед, а попадания нескольких мелких снарядов не нанесли серьезных повреждений, зато выпущенные катерами осветительные ракеты позволили открыть по японцам огонь с «Дмитрия Донского», чьи прожекторы, пока еще безрезультатно, шарили по южному устью пролива. Подсвеченные с тыла японские миноносцы были быстро и надежно захвачены прожекторными лучами.
Наконец обнаружив противника, старый крейсер открыл частый и суматошный огонь из всех стволов, но нервозность, вызванная внезапным появлением противника почти с тыла, мешала взять верный прицел, и все снаряды с «Донского» уходили перелетами, даже несмотря на дополнительное освещение с русских миноносцев, прекрасно высветивших всех «японцев». (На южных батареях спешно разворачивали орудия против неожиданной японской атаки, но прежде чем успели это сделать, все уже кончилось.)
Залитые электрическим светом, шесть миноносцев быстро приближались, выбрав целью для своей атаки «Донского». Русские достаточно быстро сумели организовать свой огонь, и теперь лес из всплесков вставал у самых бортов японских кораблей, уже развернувшихся во фронт. Стрельба скорострельных пушек с крейсера теперь была очень точной и управляемой. Предпринятый японцами резкий маневр не смог сбить пристрелку, а яркие лучи мощных прожекторов надежно вцепились в свои цели, обеспечивая комендорам оптимальные условия для работы.
Когда до русского крейсера оставалось уже всего 10 кабельтовых, по японцам ударили пушки со второго и третьего броненосных отрядов. Для них было достаточно света, и свои прожекторы броненосцы не открывали, что не дало возможности ослепленным японцам понять, откуда же еще по ним бьют, но всплески и рикошеты от воды показывали, что огонь ведется с правого фланга.
Этот фланговый обстрел был очень эффективным, и уже с первых залпов начались попадания в крайние корабли. Вскоре это заставило отвернуть и выйти из атаки крайний правый во фронте миноносец, парящий в средней части корпуса. Он выпустил свои торпеды с 8 кабельтовых и скрылся в ночи.
Остальные продолжали нестись вперед, быстро набирая ход, но тут шедший в середине строя «Киджи», видимо, получил прямое попадание в котел, так как в одно мгновение весь скрылся в облаке пара. А когда из него выскочил, то уже имел сильный дифферент на нос и катился вправо с развороченным корпусом позади мостика, из которого продолжал клубами валить пар. Миноносец явно не мог управляться и тонул. На его палубе никого не было видно. Исчезли расчеты орудий и торпедных аппаратов.
После этого четыре оставшихся миноносца круто отвернули влево, выстрелив торпеды с 2–3 кабельтовых, и на полном ходу скрылись на юге. Их проводили огнем, пока хватало света прожекторов, но попаданий больше не было. Прожекторы вскоре погасли, а короткая перестрелка покидавших пролив «японцев» с дозорными катерами также не имела последствий для обеих сторон.
Из всех выпущенных торпед лишь три взорвались на берегу в скалах, чуть впереди «Донского», остальные не видел никто. Очевидно, японские минеры стреляли с упреждением, считая, что русский крейсер на ходу, что и не удивительно. Дымил он исправно, держа пар на марке в половине котлов, пока остальные были на подогреве.
Едва стихла стрельба в проливе, как на всех кораблях и береговых постах стали слышны частые хлопки выстрелов на западных румбах в открытом море, куда еще недавно ушли крейсера. Вскоре там сверкнула яркая вспышка, намного перекрывавшая по силе любой выстрел. Спустя полминуты докатился глухой рокот взрыва. Видимо, наши крейсера вступили в бой с миноносцами. Перестрелка то стихала, то разгоралась с новой силой. А через три-четыре минуты воцарилась полная тишина.
Туман почти совсем исчез, ветер стих, и море, по крайней мере в проливе, совершенно успокоилось. На хронометре в боевой рубке «Орла» было 20:15. Ночь еще только начиналась.
Самая длинная ночь
Глава 1
Сигнальщики на эскадре и наблюдатели на берегу до рези в глазах вглядывались в ночную тьму, пытаясь увидеть приближающиеся японские миноносцы. Нарушенные внезапной атакой дозорные линии катеров спешно восстанавливались, лишь два катера задержались в самом проливе, в миле от «Мономаха» вылавливая из воды остатки экипажей погибших миноносцев. Спасли в том числе и капитан-лейтенанта Вакабаяси, из которого взрывной волной выбило воинственный дух, а холодная вода остудила горячую голову. Будучи доставленным на русский флагман, он уже к утру смог спокойно ответить на все заданные ему вопросы.
А японцы, развернувшись полумесяцем, приближались. С наступлением темноты они были уже в виду берега и по мелькающим вдали лучам прожекторов и вспышкам дульного пламени русских пушек смогли точнее определить местонахождение своих целей.
32 миноносца и 11 истребителей подходили с запада, северо-запада и севера. Они планировали провести стремительную массированную атаку на русские корабли одновременно с севера и юга, для чего начали расходиться к обоим входам в пролив, разделившись на две большие группы.
Низкие, прижатые к воде, силуэты почти сливались с ночным мраком, скользя к своим исходным позициям. Ход держали не более 12 узлов, чтобы уменьшить вероятность столкновений. Были согласованы очередность движения отрядов и время начала общей атаки. Несмотря на недостаток времени на подготовку, удалось довести общий план действий до всех командиров отрядов.
С каждого корабля можно было разглядеть лишь миноносцы своего отряда. Все остальное тонуло в темноте. С юга заходили 1-й и 3-й отряды истребителей, а за ними 14-й, 9-й, 1-й и 5-й отряды миноносцев под руководством капитана первого ранга Фудзимото, начальника первого отряда истребителей. С севера остатки 4-го отряда истребителей и 10-й, 11-й, 15-й, 17-й и 20-й отряды миноносцев. Командовать северной ударной группой был назначен капитан-лейтенант Кабаяси, командир истребителя «Мурасаме». Казалось, все было спланировано, согласовано и учтено, но русские снова преподнесли сюрприз.
Около 20:05 из ночи прямо по курсу развернутого во фронт 14-го отряда миноносцев возникли четыре тени, быстро превратившиеся в трехтрубные русские крейсера, идущие цепью на полном ходу, прямо в лоб. Приближаясь с востока, из темной части горизонта, они, на фоне остатков вечерней зари, первыми увидели своего противника и навели на него орудия.
Прежде чем японцы успели что-либо понять и предпринять, на них уже посыпались наши снаряды. С боем пройдя сквозь строй вражеского отряда и обстреляв его напоследок кормовыми плутонгами, крейсера также стремительно растаяли во тьме.
Японцам же оставалось лишь латать дыры в своих кораблях. «Хаябуса» получил большую пробоину в носу и быстро погружался, несмотря на все усилия команды. «Чидори» лишился одного котла и имел подводную пробоину в корме, а «Касасаги» и «Минадзуру» имели большие проблемы с рулевым управлением и серьезные повреждения корпусов. Начав маневр уклонения от внезапной атаки, миноносцы потеряли из вида друг друга, а после полученных повреждений начали отходить поодиночке к югу. Так что о продолжении атаки 14-м отрядом речи уже идти не могло. А русские продолжали начатый погром.
Добротворский, наткнувшись на японские миноносцы, решил сначала пройти их цепь насквозь, чтобы благодаря большой взаимной скорости избежать поражения своих крейсеров торпедами. Затем, развернувшись на северо-восток, прочесать с тыла все атакующие порядки японцев.
Обстреляв четыре обнаруженных миноносца и не видя больше никого впереди, он развернул отряд вправо на 9 румбов. Идя в строе уступа этим курсом, русские вскоре вышли прямо в борт 1-му отряду истребителей, одновременно крайний левый в их цепи «Жемчуг» обнаружил у себя на левом траверзе еще четыре миноносца.