— С этого дня, вы мужчина! — Она поняла и соответственно вела себя.
Кроме акул, больше всего хлопот причиняли нам ядовитые животные. На дне тропического моря необходимо быть очень осторожным, прежде чем прикоснуться к чему-либо. Есть ядовитые кораллы, о которые можно сильно обжечься — огненные кораллы из группы Hydrozoa; морские ежи и морские звезды с коварными иглами; наконец, много рыб с ядовитыми шипами в основании хвоста, у жаберной крышки или в спинном плавнике.
Когда гарпунированные рыбы скрывались в щель между кораллами, мы остерегались сразу доставать их из отверстия. Если не повезет, можно натолкнуться на мурену. Эта змееподобная рыба достигает в тропиках двухметровой длины. У нее ядовитые зубы, и она нападает, если ее раздразнить
Напротив, пользующиеся дурной славой барракуды[4] почти всегда оказывались безобидными. Бредер в своей книге «Морские рыбы атлантического побережья» сообщает, что эти большие рыбы были причиной некоторых несчастных случаев, приписываемых акулам. Мы не смогли подтвердить этого ни в Карибском, ни в Красном морях. Правда, отдельные большие барракуды иногда угрожающе приближались к нам, но всегда останавливались за четыре или пять метров, а потом долго следовали за нами, как верные псы. Иногда они разевали зубастую пасть — и только. Один-единственный раз на меня двинулась стая молодых барракуд, как будто и в самом деле собиравшихся напасть. Я не испугался, вел себя спокойно, и через некоторое время они сами уплыли. Правда, может быть, они не ведут себя одинаково у всех берегов. Мне было очень важно заснять сцену, из которой было бы видно, что эта рыба не опасна. Такой случай подвернулся, когда я встретил в проходе между двумя рифами стаю в тридцать или сорок барракуд, чопорно и неподвижно стоявших в воде. Он» явно были сыты и все же хватали проплывавшие мимо по течению лакомые куски на десерт. Увидев меня, они, как это им свойственно, угрожающе уставились, потом зашевелились одна за другой, и вся стая заинтересованно приблизилась ко мне. Я поплыл наверх к лодке и взял Лотту. Она должна была ждать, пока стая подплывет совсем близко, и потом спугнуть ее. Лотта только что ныряла в течение часа, и ее прибор не был готов к употреблению. Ксенофон дал ей один из наших запасных приборов.
— Он, правда, немного велик для вас, — сказал он, — но сойдет.
Она быстро надела его, и мы поплыли в глубину. Барракуды были на прежнем месте. Я подвел Лотту к кораллу, на который она должна была сесть, а сам быстро отплыл в сторону, чтобы вести съемку с необходимого расстояния.
Барракуды не заставили себя упрашивать и повторили все, что проделали при мне. Как штурмовики, одна за другой покидал и эскадрилью и сплошным строем плыли к Лотте. Я увидел в видоискателе, как Лотта посмотрела на меня, затем на барракуд и внезапно, энергично заработав ластами, поплыла наверх.
Я догнал ее у самой поверхности, за ногу снова стащил вниз, отбуксировал к кораллу и сделал знак сидеть спокойно. Когда барракуды приблизятся достаточно, она должна прогнать их движением рук. Я не мог понять ее внезапного страха, так как до этого Лотта обнаруживала скорее избыток, ем недостаток мужества. Ведь барракуды были просто любопытны.
Лотта тоже хотела объяснить мне что-то, но на это сейчас не было времени. Снова приближались барракуды. Я усадил ее на куст, помчался на свое место и повернулся. Тут я увидел, что Лотта опять понеслась вверх, махая ластами. В лодке выяснилось, что ее поведение было совершенно не связано с барракудами. Просто в спешке Ксенофон забыл затянуть гайки дыхательных трубок. В наших приборах для ныряния выдыхаемая углекислота поглощается содержащимся в спинном мешке химическим веществом. Раньше для этого употреблялся едкий натр, однако попадание воды на щелочь было опасным для ныряльщиков. Мы применяли для очистки воздуха известь Дрегера, которая совершенно безвредна, хотя и имеет горьковатый вкус.
Дыхательный мешок Лотты был полон воды. Она сплевывала и содрогалась:
— Тьфу, какой ужасный вкус! Это началось, когда я поплыла вниз, но я не хотела мешать съемке и вот глотала воду. Но потом мне в рот полилась такая горечь! Когда вы меня снова потащили вниз, я даже не успевала глотать. Тьфу, пакость!
В эти дни прибыл Лео Рорер, которому я телеграфировал после выхода нашего оператора из строя. Он был хороший ныряльщик и мог помочь мне при подводных съемках. Сильно загоревший, в прекрасном настроении, он появился в Суакине за неделю до срока.
Обрадовавшись вызову, но опасаясь, что телеграмма основана на недоразумении, он не дождался отхода корабля, на который имел билет, а отправился на свой страх и риск В Александрии у него кончились деньги. Он нырял в порту, гарпунировал рыб и продавал их. Потом нашел судно, которое взяло его с собой, — и вот он здесь.
Впятером мы исследовали в окрестностях рифы и даже отваживались проникать в довольно опасные районы. Я изучал законы роста коралловых рифов, одновременно мы наблюдали и снимали встречающихся здесь рыб, главным образом акул.
Капитан Кусто, который организовал экспедицию в Красное море год спустя, выразил мнение, что от акул можно ждать всего. Я не хотел бы присоединяться к этому суждению без оговорок. Это верно, что они не везде ведут себя одинаково. Нам пришлось, особенно в Австралии, пережить немало неожиданностей, но в общем и целом поведение разных видов достаточно устойчиво.
Мы долго ныряли у одного и того же рифа и хорошо изучили обитавших там акул. Как в Карибском, так и в Красном море каждая акула имеет свое излюбленное место, где ее почти всегда можно встретить. Некоторых акул с особыми приметами мы без труда узнавали. Чаще всего они появлялись сразу же, как только мы начинали работать, некоторое время наблюдали за нами, а потом исчезали до конца дня. Если мы хотели заснять их, это необходимо было сделать в течение первых тридцати минут. Акулы — полиция моря. Своими очень чувствительными органами они ощущают даже на большом расстоянии звук бросаемого якоря и шум ныряющих в море людей и быстро подплывают, чтобы посмотреть, что случилось.
Что касается небольших песчаных и бурых акул, то иногда они вдруг стремительно приближаются и кружат в непосредственной близости от ныряльщика. Кто переживает это в первый раз, тот может подумать, что они нападают, — на самом же деле молодые животные просто играют. Молодая акула испытывает таким образом свои силы; кроме того, ей доставляет удовольствие пугать другие существа. Я видел, как они бросались на стаи рыб и на черепах — наверняка не в целях нападения, а просто чтобы попугать их.
Большие же акулы — я имею в виду акул длиной в три с половиной метра и более — не часто встречаются в рифах и обычно неторопливо плывут своей дорогой. При встречах с ними лучше всего вести себя спокойно. Обычно человек остается незамеченным, и акула плывет дальше. Ловцы жемчуга в Австралии ведут себя именно так. Один из них рассказывал мне, как он раз сидел задыхаясь, но тем не менее неподвижно, уцепившись за коралл, пока не исчезла кружившая вблизи большая акула.
Если акула вас заметила и приближается с намерением напасть, ни в коем случае нельзя проявлять страх. Если вы поспешно уплываете, то в самом деле обращаете на себя внимание многих акул и пробуждаете их охотничий инстинкт. То же ведь наблюдается и у наземных хищников. Еще во время наших первых встреч в Карибском море в 1939 году мы обнаружили, что можно обратить в бегство даже больших акул, если не мешкая поплыть на них. Акула привыкла к тому, что другие животные спасаются от нее бегством. Если чужое существо, человек, направляется к ней с намерением напасть, она сама может испугаться и обращается в бегство.
Тогда же мы сделали открытие, что подплывающих акул можно отпугнуть с близкого расстояния криком под водой. Над этим много смеялись, однако подводные охотники с успехом пользовались нашим средством в различных морях мира. В 1943 году оно спасло жизнь трем морякам немецкой подводной лодки у западноафриканского побережья. Когда на них напали акулы, они в последнюю минуту вспомнили мои советы, и им удалось, держа головы под водой и испуская крики, отогнать акул. В официальном докладе американских Военно-воздушных сил «Летчик против моря» на основании накопленного опыта всем упавшим в море летчикам подводный крик рекомендуется в качестве важнейшего защитного средства от акул.
Правда, мы установили, что есть и исключения. Например, акулы того вида, с которым нам предстояло познакомить»: позже на Азорских островах, вообще не реагируют на крик. В некоторых местах, например в водах греческих островов, акулы мало чувствительны к крику. По нашим наблюдениям в 1942 году, чувства рыб притуплены там взрывами, так как рыбаки применяют динамит. То же может быть и с теми акулами, которые обитают вблизи открытых пляжей и привыкли к человеческим голосам, или же с теми, которые следуют за кораблями и привыкают к шуму винта.
Кроме того, все акулы изменяют поведение, как только в воде появляется кровь. Почуяв кровь, акула теряет обычную трусливость и нерешительность и становится явно неспокойной. Ее движения нервны и, по крайней мере, вдвое быстрее, ее реакцию уже нельзя предусмотреть. Однако и в таких случаях акулы могут медлить с нападением; об этом свидетельствуют сообщения потерпевших кораблекрушение или упавших в море летчиков, которые долго находились в воде, при этом иногда часами и даже днями их преследовали акулы. Один американский офицер, чей эсминец был потоплен у Гуадалканала, рассказывал, как акулы откусывали от него небольшие кусочки. Они постоянно сопровождали его, тем не менее между отдельными атаками лежали промежутки десять-пятнадцать минут.
Еще более поразительно сообщение эквадорского летчика, которого носило по морю более тридцати часов, причем два его спутника умерли и были съедены акулами. Целый день акулы кружили так близко от него, что он неоднократно касался их ногами, и тем не менее не был укушен.