Я встретилась взглядом с Михеем и улыбнулась в ответ.
Даже очень неплохо.
Глава 3Каллум
— В жизни не делал ничего ужаснее!
Парнишка, сидевший передо мной, фыркнул и похлопал себя по руке, которую я помог пришить на место. Кожа уже начала затягиваться, скрывая кровь и кость.
— Смотри не загордись. — Он вскочил и пригладил темную шевелюру. — Спасибо.
— Да не вопрос. В следующий раз будь осторожнее.
Он хохотнул, так как мы оба знали, что от бомбы, когда она взрывается в паре шагов, никуда не денешься. После прощания с Рен мне повезло оказаться в стороне от основной схватки, но первому и второму эшелонам пришлось туго. Многие рибуты пострадали.
Я уже начал паниковать, пока не увидел, как Рен заходит в ворота вместе с Михеем. Он препроводил ее и группу сто двадцатых в одну из больших палаток, и больше я их не видел.
— Айзек, кстати, — представился паренек, протягивая руку.
Штрихкода на запястье я не заметил. Ему было лет пятнадцать или чуть больше, но выглядел он младше — наверное, из-за небольшого роста и хрупкого телосложения.
— Каллум, — сказал я и ответил рукопожатием, после чего показал на его чистую смуглую кожу. — Что, не был в КРВЧ?
— Не-а.
— А сюда как попал?
— Повезло, наверно. — Он уставился в какую-то точку за моей спиной, словно не хотел это обсуждать, и сунул руки в карманы, а плечи ссутулил. — Какой у тебя номер?
— Двадцать два.
Он издал отрывистый смешок:
— Ну ничего! У тебя наверняка есть другие достоинства.
— Спасибо, — отозвался я сухо.
— Да уж, повезло мне с тобой, — ухмыльнулся он. — Я Восемьдесят два. Тоже, впрочем, не бог весть что.
— Откуда ты знаешь свой номер, если не побывал в КРВЧ?
— Здесь есть таймеры смерти.
— Я не знаю, что это такое.
— Они измеряют температуру тела и устанавливают, как долго ты был мертв. У рибутов всегда одна и та же температура, поэтому таймером можно пользоваться, даже если с Перезагрузки прошло какое-то время. — Айзек махнул рукой в сторону рибутов, собравшихся с мисками возле костра. — Есть хочешь?
Я кивнул, встал на ноги и отряхнул штаны. Затем всмотрелся в большую палатку, щурясь от лучей заходящего солнца, но полог был по-прежнему закрыт. Рен не появлялась.
— Это штабная палатка Михея, — объяснил Айзек, проследив за моим взглядом. — Без приглашения вход воспрещен.
— Что они там делают?
— Да кто ж их знает. Может, хлопают друг дружку по спинам за то, что так долго оставались мертвыми и теперь круче всех.
— Только не Рен, — сказал я.
— Сто семьдесят восемь? Да они небось перед ней и виляют хвостами!
Я вздохнул; меня так и подмывало отправиться ей на помощь. Но Рен не нуждалась в моей помощи. Она найдет меня сама, когда сочтет нужным.
Вслед за Айзеком я тоже подошел к костру и взял миску, наполненную чем-то вроде овсянки. Большинство рибутов, стоявших вокруг огня, не скрывали своей радости, хотя попадались и мрачные лица. Праздник кончился, теперь их одолевали усталость и скорбь о погибших товарищах.
Я отыскал в толпе Адди и нашел местечко возле нее. Айзек устроился рядом с нами.
— Адди. Айзек, — представил я их. — Адди помогла Рен освободить остинских рибутов.
— Привет, — кивнула ему Адди, отдавая пустую миску рибуту-сборщику, потом повернулась и быстро окинула меня взглядом. — Молодец, что не помираешь. Я бы взбесилась, если бы ты взял и умер после стольких стараний добыть тебе антидот. — Улыбка чуть тронула края ее губ.
— Я старался как мог, — рассмеялся я. — Спасибо сказать не забыл? За помощь Рен?
— Не благодари, — отмахнулась она. — Я знаю, что такое сидеть на тех препаратах.
Наши взгляды на миг встретились, я кивнул и поспешно уставился в миску. Кроме Рен, только Адди знала, что я, находясь под действием уколов КРВЧ, убил ни в чем не повинного человека. В ее глазах угадывалось сочувствие, а я этого не хотел. Уж не знаю, чего я хотел, но сочувствия я точно не заслуживал.
— Значит, вы каждый раз отстраиваетесь заново? — спросила Адди у Айзека, махнув рукой в сторону лагеря.
Палатки вдоль дорожек справа от меня были уничтожены, и сильный ветер трепал обрывки материи. Многие палатки поменьше, особенно в тылу, уцелели, но примерно пятьдесят разорвало в клочья.
Душевая с туалетами тоже приняли на себя удар. Я уже побывал там и обнаружил на месте мужского отделения огромную воронку, однако водопроводно-канализационная сеть работала.
Правую вышку снесло начисто вместе с небольшим участком забора, однако в целом мы понесли меньший ущерб, чем корпорация. Обломки ее челноков усеивали все поле вокруг лагеря, насколько хватал глаз.
— Ага, наверное, завтра и приступим, — подтвердил Айзек. — Сначала залатаем палатки, какие сможем.
— И правда зачетно, — сказала Адди. — Да вы, ребята, крутые.
— Мы готовились год, — пожал плечами Айзек. — К тому же у нас новые системы слежения. В КРВЧ и знать не знали, что нам известно точное время атаки.
Я хотел спросить, где они взяли оборудование, но услышал шорох, и в следующую секунду рядом со мной уже сидела Рен. Под глазами у нее залегли темные круги, но, когда она взяла меня под руку и улыбнулась, вид у нее был по-настоящему счастливый. Я познакомил ее с Айзеком, она наскоро пожала ему руку и снова приникла к моему плечу.
— Все нормально? — спросил я, быстро взглянув на палатку Михея.
— Да. Михею просто хотелось подробностей — как мы сбежали из Розы, как попали в Остин и встретились с повстанцами. — Она посмотрела на меня и весело, и раздраженно. — У него был миллион вопросов.
Я наклонился, убрал с ее лица прядь волос и прижался губами к холодному лбу, нежно проведя ладонью по ее шее. Солнце только начинало садиться, но мне вдруг захотелось найти какую-нибудь палатку и спрятаться в ней вместе с Рен, чтобы вот так, обнявшись, просто пролежать весь вечер.
— Айзек, не подержишь ее пару минут?
Я поднял глаза и увидел девушку, которая протягивала Айзеку круглощекого младенца. Айзек в восторг не пришел, но взял малышку, пристроил на колени и обхватил за животик.
— Что за… — Рен отстранилась от меня и с разинутым ртом уставилась на ребенка. — Неужели эта кроха?..
Я посмотрел на младенца и чуть не задохнулся, когда до меня дошло. На маленьком лице светились ярко-синие глаза рибута.
— Неужели она умерла и перезагрузилась? — спросила Рен.
— Не, она такой родилась, — ответил Айзек, взял ребенка за ручку и помахал ею. — Правда жуть?
— Еще какая, — согласилась Рен и оттолкнула ручонку, как будто боялась, что малышка укусит ее. — И что, все они такие, если рождаются от рибутов?
— Ну да.
— И исцеляться могут? — спросила Адди.
— А как же, — отозвался Айзек. — Они настоящие рибуты.
— Но… насколько я понимаю, без номеров? — спросила Рен.
— Да уж какие тут номера. Мы считаем, что им можно присваивать номер по высшему родительскому, но это в конечном счете не имеет значения.
— Это твоя? — поинтересовался я, стараясь не выдать ужаса. Конечно, малыши — это сплошное очарование, но Айзек был маловат для отцовства.
— Да ты что! Нет, конечно, — состроил гримасу он. — Я просто держу! — Оглядевшись, он протянул ребенка Рен. — Побудь с ней минутку. Мне надо в туалет.
— Что? Нет! — отшатнулась она.
— Одну минуту! Я сейчас вернусь. — Айзек сунул ей младенца и вскочил.
Рен отвела руку с ребенком подальше и нахмурилась. Кроха не оценила этого жеста и моментально расплакалась.
— На-ка, — сказала мне Рен. — Возьми этого маленького мутанта.
Смеясь, я так и сделал. Прежде мне никогда не приходилось держать младенца, — во всяком случае, я такого не помнил. Мой братишка Дэвид родился, когда мне было четыре, но вряд ли родители разрешали мне брать его на руки. Очевидно, я взял не так, потому что ребенок продолжал орать. Я посмотрел на Рен.
— Ты ее рассердила.
— О боже, — не вытерпела Адди, выхватила у меня малышку и принялась качать, пока крики не начали затихать.
Рен растерянно заморгала, взирая на него, потом повернулась ко мне. Глядя на ее ошалелое лицо, я крепче сжал губы, чтобы не прыснуть.
— Никакой ты не мутант, — сказала Адди, взяла девочку за ручку и легонько потрясла. Потом с тревогой посмотрела на Рен и спросила, понизив голос: — Мы чего-то не знаем?
— О чем? — спросила та, прикрывая ладонью зевок.
— О Михее? И об остальных местных?
— Я знаю не больше твоего, — пожала плечами Рен и быстро огляделась. — Впрочем, бойцы они хоть куда.
Адди закусила губу и чуть кивнула, не спуская глаз с младенца. Мне показалось, что она ждала от Рен утешения — мол, мы в безопасности и можно расслабиться. Но Рен смотрела прямо перед собой, наблюдая за компанией рибутов, веселившихся по другую сторону костра.
Мне пришла мысль, что неплохо бы объяснить ей, что не только Адди будет ждать от нее ответов, но, когда Рен устало потерла глаза и снова зевнула, мне вдруг стало жаль ее. Наверно, сейчас был неподходящий момент.
— Эй, — сказал я и погладил ее по спине. — Когда ты спала последний раз?
Она нахмурилась и склонила голову набок:
— Пару дней назад? В твоем доме.
— Пойду поищу нам палатку или еще какое-нибудь место, — сказал я, вставая. — Есть хочешь? Могу прихватить.
— Нет, — отказалась она. — Михей меня накормил.
— Ладно. Скоро вернусь.
Она улыбнулась мне через плечо, а я направился к большой палатке. Похоже, в ней всем заправлял Михей, и я надеялся, что для Рен он уж точно расстарается.
Полог был закрыт, я потоптался на месте, не зная, как поступить. Хоть бы дверной молоток повесили, что ли.
— Михей! — позвал я.
Он высунулся через секунду и сдвинул брови:
— Чего тебе?
Его дружелюбие явно не распространялось дальше Рен. Я скрестил руки на груди:
— Рен не спала уже двое суток и устала. У тебя найдется место, где ей отдохнуть?