– Ты чего так рано? – кивнул он на руку с бидоном. Обычно все за молоком по вечерам или в обед ходили. Ради утреннего мало кто вставал.
– Вчера взять не успела. Мне оставили.
– А вчера чего?
– Чего? – Ритка не сводила с Толика глаз.
– Ничего не слышала, чем всё закончилось?
– Так дождь. И не выпустили меня. Про молоко только ночью вспомнили. Тебя наказали?
Толик разулыбался и замотал головой.
– Нет. Наоборот, мать блинов с утра нажарила.
Ритка поморщилась, потёрла свободной рукой бок.
– Я теперь только за молоком и в магазин. Ну и с сеструхой.
Она качнула бидоном. С такими маршрутами Ритка явно домой не торопилась.
– Съёмка же, – напомнил Толик.
– Так её отменили. Погоды никакой. Говорят, как солнце выйдет, они и снимут.
– Ты-то откуда знаешь?
– Я костюм утром Наташе относила. Она с фотографом как раз разговаривала. А твой где?
– Кто? – Толик испугался, что пропустил важное – у него была договорённость с фотографом, но он проспал.
– Костюм.
Тут он второй раз испугался, потому что совершенно не помнил, где расстался с костюмом. Он его снял, нёс в руках, но домой пришёл уже без него. Ещё хотел, чтобы мать зашила.
– Чёрт, – похолодел от воспоминаний Толик. – А ты зачем всем рассказала, что это мы разыграли новеньких?
На это Ритка ничего не ответила, а сделала быстрый шаг в сторону, обходя Толика, и побежала по дороге. Толик свернул в другую сторону. Прежде чем что-то предпринимать, надо было разузнать новости. Он сунулся к Соньке, но из окон её дома звучал ор – взрослые с удовольствием ругали друг друга. Слышен был тонкий голосок Соньки: «Не надо! Ну не надо!» Повернул в другую сторону. Сонный Игорёк на крыльце своего дома надевал сапоги.
– Тебя куда? – присел рядом с ним Толик.
– Мать на покос велит съездить, стожки проверить. Говорит, ветер сильный, может раскидать.
– А слышал, что съёмок не будет?
– Да какие уж теперь съёмки, – поморщился Игорёк.
Толик внимательно посмотрел на него. Выглядел приятель помято, словно его сначала хорошенько побили, а потом всю ночь не давали спать.
– Как думаешь, это что вчера с городской было?
– Чего? – хмуро глянул Игорёк.
– Ну, почему она в воду и тонуть сразу?
Игорёк вздохнул. Покосился на огород. Опять вздохнул.
– Плавать не умеет, – произнёс, наконец, он.
– А полезла зачем?
– Так может, она в птицы нырки подалась? Знаешь, есть такая…
Игорёк сошёл с крыльца, накинул капюшон на голову и побрёл к сараю за велосипедом. Говорить об этом ему было неинтересно. Толик проследил за ним взглядом и вдруг почувствовал, что тоже хочет куда-нибудь съездить. На денёк исчезнуть из деревни.
– А чего?.. – начал Толик. Стоило спросить, как быстро всё забудется и станут ли их обвинять.
– Не надо об этом, – пробормотал Игорёк. – Мне и так этой историей мозги всю ночь полоскали. Короче, лучше забыть.
Игорёк скрылся за поворотом, а Толик стал лихорадочно придумывать, у кого он сейчас может достать средство передвижения. Его велосипед стоял с порванной цепью, никак руки не доходили починить. Зато у хозяйственного Коляна всё всегда в отличном состоянии. Толик рванул к нему.
Пугало опять укутали в зелёный плащ, только теперь его подхватили верёвкой. Сверху на противогаз нахлобучили чёрную шляпу с обвисшими полями. Толик покричал, но в доме никто не отозвался. Заметил, что дверь подпёрли палкой. Ага, придут не скоро, он, может быть, успеет вернуться. Выкатил из сарая велосипед и, мысленно пообещав не задерживаться, поехал следом за Игорьком.
Покосный луг у Григорьевых был неподалёку от деревни Кондобережской, чуть в стороне от дороги. На небольшой полянке стояли ладные стожки. Игорёк обнаружился за дальним стожком – уютно закопавшись в сено, он читал журнал.
– Чего это ты? – удивился Толик.
– Да отец оставил. Тут про компьютерные игры.
– А как же сено? – Толик упал рядом, тоже стал сооружать тёплую и сухую норку.
– А чего с ним? Всё в порядке, не разметало. Потом скажу, что пару стожков поправил.
Толик вгляделся в серую действительность. На память почему-то опять пришла история с утопленником.
– А всё равно странно, что она бухнулась.
Игорёк перевернул страницу.
– А может, она нас разыграла? – продолжил Толик. – Я легенду рассказал, вот она и… Может, она в театральный кружок ходит?
– Может, – машинально согласился Игорёк, а потом вдруг резко сложил журнал. – Тебя били?
– Нет, блинами накормили.
– А мне батя сказал, чтобы близко ко всей этой истории не подходил. Чтобы даже имени этих городских не называл. Увидит меня рядом с ними – отправит на всё лето в город.
– Это к тётке, что ли?
– К тётке.
– Да ладно! – от неожиданности Толик выпал из стожка. Григорьевская тётка жила в Медвежьегорске, работала в библиотеке, и тоска в этом Медвежьегорске была смертная.
– А сегодня велел в селе вообще не показываться. Заняться стожками и ещё чем-нибудь. Может, в Сибово сгоняем?
– В Сибово? – Толик посмотрел по сторонам. Трава, кусты, деревья, всё мокрое и грустное. Отсюда до Сибова было час ходу. А по такой дороге и все два. Делать в Сибове нечего. Приехал, развернулся и обратно. Это только от большой тоски можно туда отправиться. Лучше уж с телефоном залечь дома и фильм смотреть. Вспомнилось вдруг, что Коляна тоже нет. А он вроде не говорил, что они куда-то собираются. Вдруг сорвались и поехали? Ритку не выпускают. Сонька сегодня точно не выйдет. Родители словно сговорились запереть всех дома.
– А я слышал, что к Сибову медведи пришли, – вспомнил вдруг Толик.
– Они каждое лето приходят! – Игорёк открыл и снова закрыл журнал.
– Медвежата точно, – с азартом стал уверять Толик. – Тут приезжие в гостях были. Пошли с собакой гулять, она и учуяла.
– Может, тогда за грибами? – предложил Игорёк, выглядывая из-под сена. – Всю ночь дождь шёл. Холодно. Самая для них погода.
– Ага, – сразу согласился Толик. – А если медведя встретим, прикинь, сколько разговоров будет.
– Да от нас до Сибова десять километров. Чего они сюда прибегут?
– А чего? Медведи много ходят. Им есть надо. Грибы там всякие.
– Грибы, – согласился Игорёк.
– Прикинь, – толкнул Толик его в плечо, – если встретим, тебя точно из дома больше не погонят.
Игорёк свернул кулёк из вырванной страницы журнала.
– И что нужно, чтобы их встретить? – спросил он.
– Я знаю, что нужно, чтобы их не встретить, – важно произнёс Толик. – Надо громко говорить.
Игорёк снова посмотрел на изморосную даль.
– Хотя, наверное, лучше не встретить, – пробормотал он.
Они пошли к лесу.
– Но если встретим, про утопленницу точно забудут, – предположил Толик.
Игорёк кисло кивнул. Видимо, разговор с отцом у него был очень неприятный.
Поход за грибами оказался удачным. Они набрели на крупное семейство белых. Потом под ноги стали попадаться чёрные лисички. Кулёчков из журнала стало не хватать, и Толик стянул с себя футболку, оставшись в одной куртке. Завязал рукава и горловину, стал кидать в получившийся мешок. Через полчаса опять стало некуда класть. Медведи не встретились.
– Спят, наверное, – предположил Толик.
– Спят, – согласился Игорёк. Выглядел он так, как будто у него отобрали любимую лодку.
Домой ехали в молчании. Толик прокручивал в голове странные события вчерашнего вечера и сегодняшнего дня. Хотелось об этом поговорить, но Игорёк ехал впереди и притормаживать не собирался. От Онеги полз холод, словно там открыли холодильник. Накатила усталость. Колесо велосипеда постоянно сползало в глубокую колею, пробуксовывало. Подумаешь, вчера… Подумаешь, ругали… Подумаешь, городские…
Проплыла табличка «Великая Губа». До домов было ещё далеко. Тянулся берег, заросший кустами и деревьями, из сумрака выступил недострой новосёлов.
Краем зрения Толик заметил светлую человеческую фигуру, обочиной проскочившую по дороге и нырнувшую в кусты. Нога с педали сорвалась, и Толик вместе с велосипедом брякнулся в грязь.
– Ёлки зелёные! – вскрикнул он, больше переживая за грибы, чем за себя.
– Чего там? – остановился Игорёк.
– Ты видел? – Толик показал в сторону Онеги.
– Опять утопленники?
– Ещё нет, но скоро будут. – Толик выбрался из-под велосипеда и вгляделся в придорожные кусты. – Кто-то прошёл к воде.
– Кошка, – Игорьку не хотелось задерживаться. Он тоже устал и промок.
– Тогда уж корова. Только очень быстрая.
– Милый! – раздался шёпот.
Толик замер, соображая, к кому это обращаются. За собой особой милоты он не замечал, значит, говорили не ему. Игорёк всё ещё сидел на велосипеде и смотрел в другую сторону. Вряд ли шёпот предназначался ему.
– Я пришла.
Толик с трудом сдержался, чтобы не брякнуть: он тоже пришёл.
Плеснулась вода.
Толик напрягся. Со вчерашнего дня к воде он относился настороженно.
– Где же ты?
Толик осторожно двинулся к озеру. Ветка под его рукой хрустнула, но за кустами продолжали плескаться, не отвлекаясь на посторонние звуки. Толик пролез вперёд и, к своему удивлению, увидел Иринку. Та на коленях сидела перед озером. Распущенные волосы полоскались в Онеге. Сама она, наклонившись довольно сильно, но без нарушения законов гравитации, вглядывалась в воду, водя рукой над самой её поверх- ностью.
– Милый, – шептала она своему отражению.
– Вот чёрт, – вскрикнул Толик и, уже не осторожничая, стал ломиться обратно через кусты. – Игорёк! – крикнул он, вываливаясь на дорогу. – Там эта, новенькая.
– Опять тонет? – Игорёк весь подсобрался, словно с места готов был рвануть прочь. Батя. Запрёт. Медвежьегорск.
– Пока нет, – замахал руками Толик, испугавшись, что сейчас может остаться один. – Ты не уходи…
– Где тонет?
Тут уже Толик заорал вместе с Игорьком. Из-за поворота дороги порывом ветра к ним вытолкнуло невысокую Маринку. Взгляд сумасшедший. Растрёпанные волосы увеличивали сходство с ведьмой.