– Где тонет? – спросила она, хватая Толика за плечо. Маринка была всё ещё в своих светлых джинсах и свитере, сейчас уже порядком изгвазданных.
– Там, – показал Толик, и Маринка ринулась в просвет кустов.
– Чёрт! – повторил его ругательство Игорёк, уронил велосипед и поскакал за Маринкой.
Толик помчался следом. Вместе они оказались на берегу.
Иринка стояла по колено в озере и продолжала всматриваться в тёмную поверхность. Маринка напрыгнула на сестру и повалила на спину. Та завизжала.
– Это ты! Ты виновата! – выла она. – Ты не хотела! Ты была против!
Иринка ужом выскользнула из-под сестры, нависла над ней. Потом с чудовищной силой вздёрнула её в воздух и бросила в Онегу. Маринка сразу вынырнула, но Иринка стала её топить – давить на плечи, удерживая под водой.
– Ничего себе! – выдохнул Игорёк. – Прав был батя, психи.
Толик рванул к драке и стал оттаскивать Иринку, но тело её вдруг стало знакомо деревянным и неухватистым. Иринка с разворота влепила Толику кулаком по лицу, и он на мгновение ослеп. А потом удары посыпались как горох, он еле успевал уворачиваться, держа в голове, что надо поскорее выбраться на берег, а то нахлебается. Стоило ему шагнуть на землю, как Иринка вдруг перестала драться, плашмя рухнула на мелководье, изогнулась дугой и с размаху ударилась о дно.
– Вот чёрт! – прошептал Толик, не зная, что делать. – Бесноватая.
Смотреть на Иринкины судороги было страшно. Он дотащил девчонку до берега, сдёрнул с себя куртку, кинул сверху. Игорёк выволакивал на травку ослабевшую Маринку. Иринка захрипела.
– Хватит, – попросил Толик. – Хватит уже!
Иринка обмякла и закатила глаза. Толик обессиленно опустился рядом. Игорёк подполз ближе.
– Чего это она? – прошептал он.
– Я её не трогал, – на всякий случай предупредил Толик.
– Её домой надо, – прохрипела Маринка, мотая головой, – в столкновении с сестрой ей здорово досталось.
Толик потрогал разбитую губу, прищурился, глаз вроде видел. Но в черепной коробке что-то пульсировало, Иринка хорошо приложила его кулаком.
– Вот только не надо говорить, что это из-за меня, – кивнул на Иринку Толик. – Я вообще не понял, что у вас вчера произошло. Рядом не стоял. И сегодня не подходил.
Маринка наградила его ледяным взглядом. Как насквозь голову прошила и посшибала птиц с веток у него за спиной. Но ничего не сказала.
– Мы вас вчера спасли, – напомнил Толик.
– Да не знаю я, что произошло, – закричала Маринка и стала рассказывать, передразнивая сестру и корча страшные рожи – с её лицом это было несложно. – Эта дура весь день хотела куда-то убежать. Кричала, что Великая Губа лучшее место на земле.
Кривлялась она знатно. Толик поджал губы. За Великую он ей позже ответит.
– Я следила, – выкрикивала Маринка. – А потом отвлеклась, раз, и её нет! Я – искать. Но в ваших чёртовых переулках только инопланетянин не запутается!
Толик обернулся. Игорёк выжимал рукава куртки, кивал чему-то своему. Иринка затихла. Толик потянул с себя сапоги, стал выливать воду.
– Это всё ваша кривая деревня, – с яростью говорила Маринка. – Дыра дырой. Глушь медвежья. Одни ненормальные здесь жить будут.
– Село, – тихо произнёс Толик.
– Что? – презрительно скривилась Маринка.
– Я говорю, у нас село. Церковь. Большая разница.
– Очень большая, – Маринка посмотрела на свою мокрую одежду. – Прям такая большая… – Она с отчаянием всплеснула руками. – Если сходят с ума, то в большом объёме и сразу.
– С ума – это вы привезли, – разозлился Толик. – До вас ничего такого не было. Гуляли, рыбу ловили, грибы вон собирали, – он кивнул на мешки с лисичками. – А с вами сплошной аквапарк!
– Это ваш аквапарк, местный!
– Не было у нас такого никогда!
– Ты слепой?
Вопрос озадачил, и Толик немного поморгал, чтобы правильно ответить. Всё нормально у него со зрением. Видит он.
Маринка повернулась к сестре, толкнула её в плечо.
– Вставай! Купание закончилось. – И в сторону прошептала: – Как мне здесь всё надоело!
Иринка не отреагировала.
– Мы на великах можем довезти, – вдруг предложил Игорёк.
Толик от удивления открыл рот. Если Григорьев-старший узнает, Игорька точно отправят в Медвежьегорск, и плакала тогда регата.
– А грибы?
Сейчас Толик был готов скорее утопить Иринку, чем куда-то везти.
Игорёк не ответил. Осмотрелся, потом присел около Иринки, подсунул руки под колени и голову, глянул на Толика.
– Сам говорил, не подходить к ним! – напомнил Толик.
– Так получилось, – мотнул головой Игорёк, – помогай.
Толик вздохнул, всадил ноги в сапоги, подошёл и склонился с другой стороны. Вдвоём они дотащили Иринку до дороги, потом долго усаживали на Толиков велосипед, у него была рама. Маринка устроилась к Игорьку на багажник. Грибы пришлось сгрузить под кусты.
Ближе к дому Иринка пришла в себя, села ровнее и стала сосредоточенно смотреть вперёд.
– Бабке не говорите, – прошептала она, когда показался их забор. – Фартук отберёт.
Толик дёрнул руль. Что отберёт? В этот момент ему страшно захотелось действительно оказаться отсюда подальше. В Медвежьегорске. Или даже в Петрозаводске. Или у отца в Архангельске.
Рассказывать ничего и не пришлось. Баба Света встречала их, стоя в калитке, скрестив руки на груди. Одарила каждого нехорошим взглядом. Мокрую одежду внучек заметила особо.
– Опять вы? – крикнул она, разворачиваясь к спасателям и потрясая сжатым кулаком.
– Давай быстрее, – остановил велосипед Игорёк.
Маринка спрыгнула с багажника, на мгновение припала к плечу Игорька, словно благодарила, и поскакала к сестре. Та сидела, вцепившись в руль, и на какой-то момент Толик подумал, что так и вернёт велик Коляну – вместе с новенькой. Прислонит его к стене, оставив посылку на раме. Вот Снегирёв удивится, когда придёт. И отец его удивится тоже. Обычно дядя Миша мало чему удивляется. Но здесь будет повод.
– Куда ж вы бегали, баламошные? – накинулась баба Света на внучек. – Говорила вам, дома сидите!
«И этих дома посадили», – мелькнула мысль у Толика.
Маринка топталась около сестры.
– Ну, что ты? – коснулась она её плеча. С этого плеча сползла Толикова куртка. Иринка вздрогнула, качнула головой и спустила ноги на землю.
– А мокрые-то, мокрые! – запричитала баба Света, когда внучки прошли мимо неё.
– Там дождь, – огрызнулась Маринка, не повернув головы. Вдвоём с сестрой они пересекли двор, поднялись на крыльцо. Толик внимательно следил за ними. Шли вроде нормально, не падали.
Сброшенная куртка валялась на земле. Толик её подобрал, чувствуя, что порядком продрог.
– Где они были? – строго спросила баба Света.
– На озере, – ответил Игорёк. – А чего с ними? Почему они такие странные?
– Заблудились в незнакомом месте, – сухо ответила баба Света. – Не привыкли ещё к сельской жизни. А мокрые они почему?
– Подрались, – коротко ответил Игорёк.
Баба Света резко подалась вперёд:
– С кем?
Толик, не ожидавший этого, отпрянул.
– Друг с другом. – Игорёк развернул велосипед, поставил ногу на педаль, посмотрел на приятеля.
Баба Света жгла Толика взглядом, словно это он лично подрался с каждой из сестёр.
– Вот, – показал Толик на свой лоб. Он не видел, но чувствовал, что там должна быть либо ссадина, либо шишак, Иринка приложила его от души.
– Хорошо, что всё время ты, – мрачно произнесла баба Света.
– Мы мимо… – опешил Толик. И заторопился. – Мы спасли. Она стала в воду кидаться и звать кого-то. Она вообще у вас припадочная.
Калитка грохнула. Вертушка повернулась. Баба Света быстро пошла к дому. Толик подумал, что на такой скорости она сейчас ворвётся в дом и начнёт внучек бить. Но старуха поднялась на крыльцо, открыла дверь и громко произнесла неожиданное:
– Это ничего. Будет что потом в городе рассказать.
Дверь закрылась. Толик заметил, что не моргает. Давно уже. Ему даже как будто стало жарко.
– Совсем ничего не понятно. – Толик кашлянул. Захотелось вернуть в мир нормальный звук вместо вот этого всего.
– Развлекаются они так, – Игорёк толкнул велосипед.
– А правда, почему всё время мы? – Толик тоже стал разворачиваться.
– Потому! – Игорёк покатил по дороге. Толик еле его слышал. – Мать мне рассказывала что-то, да я не слушал. Про утопленников.
– А что утопленники?
Игорёк через плечо посмотрел на Толика. Нехорошо так посмотрел. Словно спрашивал: «Спишь, что ли?»
Он не спал. Вроде бы. Посмотрел на ярко освещённый дом бабы Светы. Лампочки горели во всех комнатах, но окна были плотно зашторены. По ним скакали тени.
– Это про мёртвую свадьбу, что ли? – заторопился за приятелем Толик.
– Ну да. Что она на самом деле была.
– Конечно, была! – Велосипеды поравнялись. – Когда поляки…
Игорёк свернул в свой проулок.
– Нет, лет пятьдесят назад, – крикнул он. – Ты у матери спроси, тёти Любы.
Толик остановился, посмотрел по сторонам. Удивительно, но село как-то разом обезлюдело. На улице никого. Собак не слышно. Коровы пропали. Толика опять пробрал озноб. Он заторопился, надо было забрать грибы.
От воды тянуло холодом. По воде полз туман. Вдалеке ухнуло, а потом вдруг отозвалось совсем рядом, за ближайшими камнями.
Накрыл испуг. Невозможный, а поэтому неожиданный. Всё Толик знал в родном селе, каждый камешек, каждую волну в Онеге. Но сейчас вдруг понял, что есть что-то, ему не знакомое, тёмное и страшное. Словно сама местность изменилась. Перевернулась в один момент и разом дохнула могильным холодом.
Толик схватил кулёк с грибами и, срываясь с педалей, заторопился домой.
В Онеге громко плеснуло. Толик заспешил в первый же проулок, только бы поскорее уйти от воды, от её холода, от её тайн.
Глава четвёртаяЗамена
На следующий день сиверик продолжал злиться, гоня плотный строй облаков по небу. Дождь больше не шёл, но теплее не стало. Наоборот, порывы ветра несли зиму. Недалеко было и до снега. А что снег? Снег дело привычное. Выпадет да растает.