Марина рассмеялась:
– Забавно. Вот уже тридцать лет я не слышала ничего о кино, музыке. Не видела ни одной картины. Тридцать лет мы живём в мире апокалипсиса, а ты пришёл из мира, в котором всё по-прежнему, и говоришь – мне нечего рассказывать. Что хоть сейчас модно в твоём мире?
Вилен улыбнулся:
– Я в этом отношении – неважный источник информации. Могу пару часов рассказывать о новинках оружия или о политике. А весь рассказ о современном искусстве уместится в двадцать минут. Пятнадцать из которых я буду материться. Например, недавно один му… гм… один современный художник прибил свою мошонку к брусчатке Красной площади. Сказал, что – перформанс. Вот такое оно, современное искусство. А в Миланском музее современного искусства уборщица выбросила на помойку кучу мусора, который оказался экспонатом. Попала тётка на двадцать тысяч евро.
– Классный анекдот, надо будет не забыть, папе рассказать. А в музыке что?
– Новое слово в музыке – дабстеп. Конвульсивное дёрганье под дребезжание пилы, короче, какая-то электронная хрень. А, вот ещё – «Евровидение», знаешь такой конкурс?
Марина кивнула.
– Там победил бородатый трансвестит из Австрии. Короче, кошмар. Ну и чтобы закрыть тему: в Голливуде – кризис жанра, снимать им нечего, поэтому переснимают заново всё подряд: фильмы, сериалы. Вот такой мирок. Правда, Россия начала крепнуть, похоже, новый президент выполнил своё обещание, и началась чистка. Её результаты мы на себе ещё почувствуем…
– Думаю, о моде тебя спрашивать бесполезно?
– Отнюдь, – улыбнулся в ответ Вилен и поймал себя на мысли, что ему очень нравится разговаривать со своей спасительницей. – О моде я знаю много. Например, новейший камуфляж «горка-5», тот самый, что лежит у меня в рюкзаке, он очень удобный и практичный. А ещё в армию поступил комплект индивидуальной защиты «Бармица». Очень хороший комплект.
И тут оба не выдержали и рассмеялись. Вечер прошёл весело, в комнате вкусно пахло жареным мясом. Поскольку всё готовилось в печи, то вышел почти что шашлык, жестковат, конечно, но Вилен не привередничал, спорол килограмм в одиночку и ещё картошкой дикой закусил.
Весь вечер сидели, разговаривали. Вилен расспрашивал Марину о её жизни, чем ещё она занимается, кроме отстрела ренегатов и ловли мутантов. Выяснилось, что в основном девушка искала всё, что могло быть полезно для того, другого, мира. Например, запчасти к технике и, конечно же, топливо, его очень сильно подчистили в городе за последние годы. А там, где ещё можно что-то раздобыть, места уж слишком поганые. Лезть туда было опасней, чем играть с «макаровым» в русскую рулетку. Пока был жив Олег, они вдвоём лазили, а в одиночку это грозило верной смертью.
Другой добычей были мутанты, точнее, те их виды, что обладали уникальными свойствами. Например, как те же шипы, которыми плевались кусты на химзаводе, или же «электрики». Ну и ещё с десяток видов, например тварь под названием «сказочник».
– Паскуднейшая тварь, и лично мне она без надобности, – пояснила девушка, – но в том мире из её крови делают сильнейший галлюциноген. Телевизоры там есть, но сами мы, кроме кратких новостей, ничего не делаем. А за тридцать лет люди пересмотрели по сорок раз всё, что было вывезено из этого мира. Театров тоже нет, да и музыкантов среди военных и учёных не нашлось. Людям скучно, вот они и начали принимать этот галлюциноген. Вреда от него для организма никакого, разве что работать под этой штукой нельзя, да и не сможешь. А так – выпил порцию, и час глюков тебе обеспечен. Причём глюков очень красивых и естественных, как будто в игру попал или в виртуальную реальность. Всё ограничено лишь твоей собственной фантазией. Специальные салоны есть, кресла, в которых сидят люди с застывшими на лицах улыбками дебилов. Понимаешь, там – безопасный и скучный мир. Работа, дом, старые фильмы, от которых уже тошнит. Вот и приходится мне охотиться на «сказочников», у меня иммунитет к их воздействию. Для любого другого человека они смертельно опасны. Правда, попадаются редко.
– А как выглядит «сказочник»?
– Что-то вроде паука с белёсой кровью. Среднего размера, где-то с полметра, прячутся в домах, очень любят солнце. Охотятся как на мутантов, так и на людей, если, конечно, встретят. Обычно прячутся в мебели или под потолком – короче, в укрытиях, куда человек не сразу посмотрит. Передвигаются медленно, живут колониями, там, где есть один «сказочник», точно можно найти ещё двух-трёх.
– Возьмёшь на охоту? – заинтересованно спросил Вилен.
– На «сказочника» не возьму, – покачала головой Марина. – Давай объясню, что с тобой будет, если не повезёт. Они излучают психотропные волны, действующие почти мгновенно. Попавший под удар человек в течение минуты забывает обо всём на свете, погружаясь в иллюзорный мир. Если, конечно, не выйдет из зоны поражения, это примерно метров семь-восемь. В течение минуты ему кажется, что место рядом со «сказочником» – самое лучшее и безопасное на всём белом свете. А если через пять минут не вывести жертву из иллюзии, мозг затем просто откажется воспринимать реальность. Короче, человек просто сходит с ума, застревая в иллюзорном мире. После этого он не будет есть, не будет пить, ничего не будет делать. Он будет жить, пока его не убьёт «сказочник» или пока не умрет от голода и жажды, если его всё же вытащат друзья.
– И много порций галлюциногена получают из крови этой твари? – Вилена аж передернуло от перспективы попасть под такой удар.
– Около двух десятков, – пожала плечами Марина. – В том мире это очень дорогая вещь. Представь себе отпуск, совершенно реальный по ощущениям, в который ты можешь поехать, не вставая с кресла. Я знала парня, который за один час прожил несколько лет в доме с женщиной, которую называл женой. Правда, побочный эффект всё-таки есть, но его гасят.
– В смысле, те, кто побывал под глюком, хотят вернуться обратно в ту иллюзию?
– Да. В ту или в иную – неважно. Просто реальный мир потом кажется слишком тусклым и скучным. Но это состояние снимается настоем одной травки, она растёт недалеко отсюда, и её много, хоть косой коси. Сразу после сеанса тебя поят чаем с этой настойкой, и эффекта полной реальности – как не бывало. Словно просто в кино сходил.
– И зачем тогда всё это?
– Я же сказала – там очень скучно. Пожалуй, самая насыщенная жизнь у поисковиков, они постоянно на грани. А остальные живут в маленьких шахтёрских поселках, редко больше двух тысяч жителей. Работа в шахте, или в управлении, или на обслуживании. Вот и всё, что у них есть.
– Я бы там спятил от скуки, – согласился Вилен. – А ведь у меня тоже маяк есть, – неожиданно вспомнил он, – надо будет поболтать с твоими новыми знакомыми, как у них это работает. Может, смогу помочь и тебе, и себе.
Марина задумчиво приподняла бровь:
– Ты собираешься уйти к своим соотечественникам?
Вилен отрицательно покачал головой. И он был готов ручаться – спрашивала Марина одно, но думала совсем о другом.
– Что мне с ними делать? Выживать, строить новую жизнь? Ещё две недели назад я был счастлив увидеть хоть какого-то человека, был готов вернуться в Москву, чтобы примкнуть к тому отряду в банке. Теперь – всё иначе, я больше не один. Если не прогонишь, останусь с тобой.
Марина несколько минут молчала, но потом всё-таки решилась:
– Не прогоню. Видимо, правда – судьбы наши связаны. Два осколка своих миров.
Глава седьмаяДвое
К вечеру Вилен выглядел вполне здоровым. Марина осмотрела его раны и признала, что больше в повязках он не нуждается.
– Поразительно, – бегая пальцами по царапинам, затянувшимся твёрдой коркой, а кое-где и молодой кожей, произнесла девушка, – я такое впервые вижу. Два дня назад ты с трудом на ногах стоял, а теперь прямо живчик.
– У меня всегда было всё в порядке с регенерацией, – пожал плечами Вилен. – Даже странно, что она раньше не сработала. Какие планы?
– А ты шустрый, – усмехнулась Ведьма. – Завтра ещё посидишь под замком, а вот послезавтра с утра пойдём в гости. Посмотрим, сдержит ли твой соотечественник слово. Мороженого хочу, – мечтательно добавила она.
– Мне с ними тоже интересно пообщаться, – отозвался Ильич. – А ещё очень интересно, как функционирует мой канал связи, и функционирует ли он вообще.
– И как ты планируешь это выяснить?
– Да просто. Мой маяк не стандартный, он настроен на определённую установку и имеет код «свой-чужой». Если с Валерой всё в порядке, он получит мой вызов и ответит. Странно, вроде сейчас говорю о твоем отце, а вы с ним – словно чужие люди.
– Так и есть, – согласилась Марина. – Человек из другого мира – это же копия, он не может быть моим отцом. Значит, попробуешь запустить свой канал?
– Завтра, в шесть вечера. Пошлю запрос, если сработает – хорошо, если нет, то попробую связаться через врата твоего нового знакомого.
Следующий день прошёл спокойно. Марина, ходившая в город, сказала, что видела две группы в «афганке», они обыскивали квартиры в центральной части и грабили магазины.
– У них ещё транспорт появился, по ходу, они отреставрировали один из инкассаторских бронеавтомобилей. Где только выкопали? Теперь носятся по всему городу, мутантов пугают. Всё перебаламутили, там, где раньше было спокойно, теперь не пройти.
Именно в этот момент Пепел поднял голову и предупреждающе заворчал, а во дворе через мгновение хлопнула сигналка. Марина сориентировалась мгновенно, и за винтовкой она даже не потянулась. Оказалось, что у неё под кроватью нехилый арсенал. Она скрылась под ней, продемонстрировав Вилену обтянутый узкими джинсами великолепный зад, и выбралась оттуда, сжимая в руках старый добрый АКМС. Подпрыгнув, она распахнула люк, которого Вилен раньше и не замечал, так хитро тот был устроен, и взбежала по лестнице на чердак.
– Давай сюда, – крикнула она, – и автомат свой не забудь. Лавина пошла, кто-то всполошил большое гнездо «гномов».
Вилен схватил свой АЕК и взлетел по ступенькам на чердак: