— Его можно понять. Он снова впал в мальчишество. Ему удалось сделать удивительное открытие. — Трэверс улыбнулся. — Но в конечном счете он нам все выложит. Ну, что ты думаешь? Я знаю, что, в общем, это не по твоей части.
— Вот тут ты ошибаешься, Гарт. Я полагаю, что как раз по моей, поскольку я работаю на премьер-министра и считаю, что ему нужно показать все это.
— Есть одна неувязка. Если Борман высадился на Сэмсон-кей, для этого должна была быть причина. Ведь встречался же он там с кем-то, черт побери?
— Возможно, кто-то должен был встретить его на скоростном катере, ночное плавание… словом, ты понимаешь, что я имею в виду. Я хочу сказать, что он, возможно, оставил чемоданчик на борту в качестве меры предосторожности, пока не убедился в том, что все в порядке. Впрочем, мы можем достаточно легко выяснить это. Я поручу своему помощнику, инспектору сыскной полиции Лейну заняться этим делом. Это настоящая ищейка. — Он сунул бумаги, включая дневник, обратно в конверт. — Дай мне немного времени. Мой водитель возьмет все это и отвезет на Даунинг-стрит. Документы просмотрит лишь премьер-министр, а потом посмотрим, как скоро он сможет нас принять. Я скоро вернусь.
Выйдя из комнаты, он направился в свой кабинет, а Трэверс налил себе еще чашку чая. Почувствовав холод, он в тревоге подошел к окну и выглянул наружу. По-прежнему шел дождь, день выдался на редкость хмурым. Он повернулся как раз в тот момент, когда вошел Фергюсон.
— Он сможет принять нас не раньше двух часов, однако я переговорил с ним лично, и он согласился бегло просмотреть бумаги, как только они будут доставлены. А пока мы с тобой, старина, невзирая на раннее время, поедем завтракать в клуб «Гаррик».[5] Я сказал Лейну, что мы будем там, если ему удастся быстро выяснить хоть что-нибудь насчет Сэмсон-кей.
— Погода отвратительная. Как же я ее ненавижу!
— Большой бокал джина с тоником творит чудеса, старина. — Пропустив Трэверса вперед, Фергюсон следом за ним вышел из комнаты.
В «Гаррике», усевшись друг против друга за длинным столом в столовой, они съели по бифштексу и куску пирога с почками, а затем, перейдя в бар, заказали по чашке кофе. Именно там их и застал Джек Лейн.
— А-а, вот и ты, Джек. Ну что, есть для меня что-нибудь? — поинтересовался Фергюсон.
— Ничего особенного, сэр. Сэмсон-кей принадлежит одной американской компании, владеющей сетью отелей. Она называется «Сэмсон холдингз». Ей принадлежит по одному отелю в Лас-Вегасе и Лос-Анджелесе, три — во Флориде, но, судя по всему, отель на Сэмсон-кей — их краса и гордость. Я раздобыл для вас рекламный проспект. Укромное местечко, ничего не скажешь, но по карману оно только миллионерам!
Он пододвинул буклет к ним, и они углубились в его изучение. Привычные картинки — пляжи, покрытые белоснежным песком, пальмы, коттеджи на фоне безмятежной природы.
— Если верить тому, что здесь изображено, это настоящий райский уголок, — сказал Фергюсон. — Я вижу, у них есть даже взлетно-посадочная полоса для легкомоторных самолетов.
— Да, и казино в придачу.
— Что касается казино, то оно вряд ли большое, — вставил Трэверс. — Оно может обслужить от силы человек сто.
— Дело не в количестве людей, старина, — сказал Фергюсон. — Главное — сколько денег поставлено на кон. Ну а как обстояли там дела во время войны, Джек?
— Там постоянно работал какой-нибудь отель. В те дни он принадлежал одной американской чете по фамилии Херберт, которая подвизалась заодно на ниве гостиничного обслуживания. Не забывайте, что Сэмсон-кей входит в состав Виргинских островов, принадлежащих Великобритании, а это значит, что он находится под контролем Тортолы в том, что касается соблюдения законов, таможни и тому подобного. Я связался с управлением, которое у них ведает архивами государственных учреждений. Как явствует из досье, во время войны отель пустовал. Время от времени в нем жили рыбаки из Тортолы, одна семейная пара обеспечивала уход за собственностью — вот, собственно, и все.
— Негусто, но все равно спасибо, Джек, ты поработал на славу.
— Может, что-нибудь из этого и выгорело бы, если бы я знал, в чем суть дела, сэр.
— Позже узнаешь, Джек, позже. А теперь проваливай и дай Великобритании пожить спокойно. — Осклабившись, Джек ушел, а Фергюсон повернулся к Трэверсу.
— Ну что ж, старина, Даунинг-стрит ждет нас.
Премьер-министр сидел за письменным столом у себя в кабинете, когда они вошли в сопровождении одного из помощников. Поднявшись и обойдя вокруг стола, он поздоровался с Фергюсоном за руку.
— Добрый день, бригадный генерал.
— Господин премьер-министр, позвольте представить вам контр-адмирала Трэверса.
— Разумеется. Прошу садиться, джентльмены. — Вернувшись к столу, он сел. — Невероятная история.
— Это еще мягко сказано, господин премьер-министр, — отозвался Фергюсон.
— Вы абсолютно правильно поступили, обратив на нее мое внимание. Больше всего меня беспокоит то, что в данном деле замешан один из членов королевской семьи. — Зазвонил телефон. Он поднял трубку, приложил ее к уху, затем сказал: — Пришлите их сюда. — Положив трубку, он продолжил: — Мне известно, что у вас, бригадный генерал, непростые отношения с Управлением безопасности, но, как мне кажется, это один из тех случаев, когда мы, согласно нашей договоренности, должны ставить их в известность обо всем, что представляет обоюдный интерес. Помните, вы согласились поддерживать контакт с заместителем директора Саймоном Картером и сэром Фрэнсисом Пэймером?
— Совершенно верно, господин премьер-министр.
— Прочитав дневник, я сразу же вызвал их обоих к себе. Я попросил их посидеть внизу и самим прочитать дневник. Сейчас они придут.
Мгновение спустя дверь отворилась, и в сопровождении того же помощника вошли двое мужчин. Саймону Картеру было пятьдесят лет. Это был мужчина низкого роста, с совершенно седой головой. В прошлом преподаватель вуза, он никогда не был действующим агентом спецслужб, а сейчас являлся одним из тех предпочитающих держаться в тени людей, которые руководили британской разведкой. Сэру Фрэнсису Пэймеру было сорок семь. Высокого роста, он выглядел элегантно в синем фланелевом костюме. На шее у него был повязан галстук члена королевской гвардии, так как он три года прослужил в качестве младшего офицера в гренадерском полку. В уголках губ у него постоянно играла улыбка, которая безмерно раздражала Фергюсона.
Обменявшись рукопожатиями с присутствующими, они сели.
— Итак, джентльмены? — обратился к ним премьер-министр.
— Не перестаю надеяться, что это мистификация, — сказал Пэймер. — Сногсшибательная история.
— Так или иначе, она проливает свет на многие стороны легенды, окутывающей имя Бормана, — вставил Саймон Картер. — Артур Аксман, руководитель гитлерюгенда, рассказывал, что видел тело Бормана, лежавшее на шоссе около берлинского вокзала Лертер, уже после того, как ему удалось скрыться из бункера.
— Теперь уже можно предположить, что увиденный им труп принадлежал человеку, который был похож на Бормана, — сказал Трэверс.
— Можно, — согласился Картер. — Тем фактом, что Борман оказался на борту этой подводной лодки и уцелел, можно будет объяснить то, что в течение ряда лет его неоднократно видели в Южной Америке.
— Симон Визенталь, занимающийся розыском нацистских преступников, всегда считал, что он жив, — сказал Пэймер. — До своей казни Эйхман рассказывал израильтянам, что Борман жив. С какой стати будет лгать человек, стоящий одной ногой в могиле?
— Все это очень хорошо, джентльмены, — обратился к ним премьер-министр, — но, по правде сказать, я полагаю, что вопрос о том, остался Мартин Борман в живых после войны или нет, носит сугубо академический характер. На ход истории он оказал бы мало влияния, а вот газеты постарались бы раздуть эту историю.
— Это еще куда ни шло, если принять во внимание содержащийся в «Голубой книге» список, который упомянут здесь. Парламентарии, представители аристократии. — Картер поежился. — От одной этой мысли страшно становится.
— Дорогой Саймон, — сказал Пэймер. — До войны было черт знает сколько людей, находивших отдельные стороны теории Гитлера довольно привлекательными. К тому же в этом списке фигурируют лица, которые проживают в Вашингтоне.
— Да, но их дети и внуки не станут благодарить тебя, если их имена будут преданы огласке. Но что, черт побери, понадобилось Борману на Сэмсон-кей?
— Теперь там курорт, один из тех укромных уголков, где проводят время богачи, — сказал Фергюсон. — Во время войны там был отель, но затем на продолжительное время он был закрыт. Мы выяснили это по архивам государственных учреждений в Тортоле. Он принадлежит одной американской чете по фамилии Херберт.
— Как вы думаете, что там понадобилось Борману? — спросил Пэймер.
— Можно только догадываться, но я представляю себе дело следующим образом, — сказал Фергюсон. — Возможно, он хотел, чтобы подводная лодка номер 180 продолжила свое плавание к берегам Венесуэлы, но уже без него. Рискну предположить, что его должен был кто-то встретить, а местом встречи был избран Сэмсон-кей. Он оставил чемоданчик на борту судна в качестве меры предосторожности на случай, если что-то произойдет. В конце концов, он же дал Фримелю инструкции насчет того, как им распорядиться, если с ним что-нибудь случится.
— Назревает грандиозный скандал. Джентльмены, я согласен со всем, что здесь было сказано, но представьте, какой шум поднимется, если станет известно, что герцог Виндзорский заключил соглашение с Гитлером, — сказал премьер-министр.
— Лично я считаю более чем вероятным, что этот так называемый Виндзорский протокол на поверку окажется фальшивкой, — произнес Пэймер.
— Может статься и так, но газеты разгуляются вволю, к тому же, по правде сказать, весь минувший год или около того королевская семья и так не вылезает из скандалов, — ответил премьер-министр.