— Нет, что-то не хочется. Вы не против, если я закурю?
— Нисколько. — Она принялась собирать на стол к чаю. — Вы ирландец, но выговор у вас совсем не такой, как у ирландцев.
— Я родился на севере Ирландии. В том месте, которое у вас называется Ольстером, а у других — шестью графствами.
— В стране ИРА?
— Совершенно верно, — спокойно ответил он.
Она налила чай.
— А здесь вы чем занимаетесь, мистер Диллон? Права ли я буду, предположив, что бригадный генерал поручил вам присматривать за мной?
— А почему вы так думаете?
Усевшись напротив него, она стала маленькими глотками пить чай.
— У вас вид человека, который получил такое задание.
— А каким образом вы распознаете таких людей, мисс Грант?
— Зовите меня Дженни. Случилось так, что мне довелось познакомиться с самыми разными мужчинами, мистер Диллон, и, как правило, они оказывались негодяями. — Она на мгновение задумалась. — Но Генри спас меня от всего этого. — Она подняла голову, и он увидел, что глаза у нее заблестели. — А теперь он умер.
— Хотите еще чашку? — Он протянул руку к чайнику. — А что вы делаете на Сент-Джоне?
Глубоко вздохнув, она с видимым усилием ответила.
— У меня свое кафе с баром, которое называется «У Дженни». Вы непременно должны как-нибудь заглянуть туда.
— Знаете, что я вам скажу? — Диллон улыбнулся. — Возможно, я поймаю вас на слове. — Он отхлебнул еще чаю.
В кабинете Трэверс был в ужасе.
— Боже правый, Чарльз! ИРА? Да я просто в себя не могу прийти от изумления.
— Гарт, можешь изумляться столько, сколько тебе заблагорассудится, но этот подонок мне нужен позарез. Мне ненавистна сама мысль о том, что приходится признать это, но он — настоящий мастер своего дела. После того как мне удастся все уладить, я хочу направить его на Сент-Джон. А пока он может оставаться здесь и служить тебе в качестве телохранителя на случай, если возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства.
— Ну ладно, — неохотно согласился Трэверс.
— Если у девушки возникнут вопросы, я сказал ему, чтобы он говорил ей, что занимается нырянием и я обратился к нему за помощью в розысках лодки.
— Ты считаешь, она этому поверит? По-моему, она довольно сообразительная молодая женщина.
— Не вижу причин думать иначе. Он действительно занимается нырянием, помимо всего прочего. — Фергюсон встал. — Кстати, к тебе, по-моему, сегодня заходил сотрудник моего отдела, который поставил подслушивающее устройство обратно в твой телефон и дал тебе радиотелефон?
— Совершенно верно.
Вслед за Фергюсоном Трэверс вышел из кабинета. Вместе они прошли на кухню, где Дженни и Диллон все еще сидели за столом.
— Итак, друзья мои, я покидаю вас, — обратился к ним Фергюсон.
— Встречаемся в полном составе за ужином в восемь. По-моему, в «Речном зале» отеля «Савой». — Он повернулся к Трэверсу. — Тебе это подходит?
— Но там полагается появляться в смокинге и при галстуке, а у меня нет иной одежды, кроме той, что сейчас на мне, — сказал Диллон.
— Будет вам, Диллон, отправиться по магазинам сможете и завтра, — устало ответил Фергюсон и повернулся к Трэверсу. — Как здорово, что ты такого же невысокого роста, что и он, Гарт. Уверен, твой блейзер ему подойдет. Увидимся позднее.
Входная дверь за ним захлопнулась. Диллон улыбнулся.
— Этот парень вечно спешит.
— Ну ладно, — неохотно проговорил Трэверс, — лучше пойдемте со мной, я покажу, где вы будете спать, и подыщу вам что-нибудь из одежды.
Он направился к двери. Подмигнув Дженни, Диллон двинулся за ним.
В это время неподалеку лжемеханик телефонной компании, назвавшийся Смитом, свернул в аллею, где был припаркован старенький фургон, и постучал в заднюю дверцу. Ее открыл Джонсон, и Смит влез в салон. Внутри находились кое-какая звукозаписывающая аппаратура и приемник.
— Есть что-нибудь? — поинтересовался Смит.
— Вообще ничего. Приемник был включен целый день. Экономка звонила несколько раз в бакалейную лавку, просила прислать мастера для ремонта стиральной машины. Сам адмирал звонил в Лондонскую городскую библиотеку, чтобы заказать какую-то книгу, а также в клуб армии и флота насчет какого-то мероприятия, запланированного на следующий месяц. Все это начинает уже надоедать. А у тебя что новенького?
— Некоторое время назад я наблюдал за домом, когда там появился Фергюсон.
— Ты уверен?
— Ну конечно, это, без сомнения, был он. Фотографии из досье, которые дал нам мистер Сантьяго, превосходного качества. Вместе с ним был какой-то парень.
— Кто это мог быть, как ты думаешь?
— Понятия не имею. Коротко остриженные, очень светлые волосы, черная кожаная куртка. Он остался в доме, а Фергюсон ушел.
— Что будем делать?
— Не выключай магнитофон. Утром я прогоню всю пленку и непременно услышу, если подвернется что-нибудь интересное. Я буду наблюдать за домом, а ты пока отдохни немного. Если они выйдут, я последую за ними и дам тебе знать по телефону прямо из машины.
— О'кей. Увидимся позже.
Они выбрались из фургона. Джонсон запер двери, и они разошлись — каждый в свою сторону.
Фергюсона еще не было, когда контр-адмирал, Диллон и Дженни приехали в «Савой» и поднялись в «Речной зал». Впрочем, столик был уже заказан, и метрдотель подвел их к нему.
— По-моему, мы вполне можем выпить, — предложил Трэверс.
Диллон повернулся к официанту, отвечающему за выбор вин.
— Бутылку невыдержанного шампанского «Крюг». — Он бросил взгляд на Трэверса и приветливо улыбнулся ему. — Предпочитаю эту бурду из разных сортов винограда.
— В самом деле? — чопорно спросил адмирал.
— Да, — ответил Диллон и предложил Дженни сигарету. На ней была простая белая блузка и черная юбка. — Вы просто прекрасно выглядите. — Он заговорил совсем другим тоном и со стороны производил впечатление вылощенного английского джентльмена, говорящего на классически правильном языке и обладающего всеми остальными непременными достоинствами настоящего денди.
— Неужели вы и пять минут не можете побыть одним и тем же человеком? — спросила она.
— Боже мой, разве это не было бы скучно? Давайте потанцуем. — Взяв за руку, он повел ее к танцевальной площадке.
— Как по-вашему, вид у вас приличный? — спросила она.
— Ну, блейзер сидит как надо, но галстук военно-морских сил, по-моему, выглядит несколько неуместно.
— А-а, теперь понятно. Вам не нравятся вещи, связанные с институтами власти?
— Не совсем так. В первый раз, когда я побывал в «Речном зале», я принадлежал к числу представителей как раз вот такого института, который назывался Королевской академией драматических искусств.
— Вы шутите?
— Нет, я проучился там всего год, затем мне предложили работу в Национальном театре. Я играл роль Лингстранда в пьесе Ибсена «Женщина у моря», того самого, что постоянно заходился в кашле.
— Ну, а затем?
— А затем в дело вмешались обязательства перед семьей. Мне пришлось вернуться домой, в Ирландию.
— Стыдитесь! А последнее время чем вы занимались?
В первый и единственный раз в своей жизни он сказал правду.
— На самолете я доставлял груз медикаментов в Югославию.
— А-а, так вы, оказывается, летчик.
— Балуюсь время от времени. Кем я только не был! Мясником, пекарем, изготовителем свечей. Ныряльщиком.
— Ныряльщиком? — Выражение ее лица говорило о том, что она сильно удивлена. — В самом деле? Вы серьезно?
— Да, а с какой стати мне вешать вам лапшу на уши?
Они кружились в танце по периметру танцплощадки, она откинулась назад в его объятиях.
— Знаете, вы производите на меня странное впечатление.
— Что вы хотите этим сказать?
— Мои слова, возможно, покажутся вам плодом воспаленного воображения, но если бы кто-нибудь обратился ко мне с просьбой пофантазировать на тему о вас, я бы, повинуясь какому-то необъяснимому импульсу, не имеющему ничего общего с логикой, сказала бы, что вы — солдат.
Диллон улыбнулся, но улыбка вышла какой-то кривой.
— И что же меня выдало?
— Значит, я права. — Она была очень довольна собой. — Вы когда-то были солдатом.
— Можно сказать и так.
Музыка смолкла, он отвел ее обратно к столику и попросил прощения за то, что собирается оставить ее.
— Хочу посмотреть, какие сигареты здесь в баре.
— Послушайте, дорогая, — обратился к ней контр-адмирал, когда он ушел. — Знаете, не стоит слишком близко сходиться с ним, он вам не пара.
— Не будьте старым занудой, адмирал. — Она закурила. — Он мне очень понравился. Он только что занимался доставкой груза медикаментов в Югославию, а когда-то был солдатом.
Фыркнув, Трэверс не смог удержаться.
— Да, солдатом ИРА, погрязшей в крови.
Она нахмурилась.
— Вы серьезно?
— Отвратительный тип. Еще хуже, чем Карлос. Его уже многие годы разыскивают по всей стране. Единственная причина, по которой он здесь, состоит в том, что Чарльз заключил с ним сделку. Он намерен помочь нам в этой истории, отправиться на Сент-Джон, найти подводную лодку и так далее. Наверное, этот подонок ко всему прочему занимается еще и нырянием.
— Не верится.
Выходя из бара, Диллон столкнулся с входившим в ресторан Фергюсоном, и они вместе подошли к столику.
— Вы прекрасно выглядите, дорогая, — сказал Фергюсон, обращаясь к Дженни. — Кстати, судебный осмотр трупа коронером и присяжными заседателями назначен на завтра, на 10.30 утра. Вам нет необходимости появляться там, потому что Гарт уже формально опознал труп.
— Но я бы хотела там быть.
— Ну что ж, если таково ваше желание…
— Как скоро после этого можно будет кремировать тело?
— А вы хотите именно этого?
— Да, я хотела бы получить его прах, — спокойно ответила она. — Я не надеюсь, что его будут отпевать в церкви. Генри не был верующим.
— Вот как. — Фергюсон пожал плечами. — Ну что ж, если вы пожелаете воспользоваться услугами наших людей, все это можно сделать сразу же.