- Я собирался спросить вас, почему вы позволили отдать все лавры мэтру Майлону, но теперь вижу, что для вас эта новость столь же неожиданна, сколь и для меня.
Девушка только прикусила губу и кивнула.
- Собираетесь восстанавливать справедливость?
- Пожалуй, - неуверенно кивнула она.
- Удачи, - пожелал ей лорд Россер и скрылся в толпе.
* * *
- При чём тут вы, леди Сарейя? – удивлённо вскинул тонкие брови мэтр Майлон. – Это я создал ёмкости для запуска огней в воздух.
- Но это я создала разноцветный огонь, которым вы их наполнили.
- И кто вам поверит? – удивился алхимик.
Девушка вздрогнула.
- Но даже если и поверят – что толку? – продолжил рассуждать мэтр Майлон. - Вашего ума всё равно не хватит на то, чтобы воспользоваться плодами вашей случайной удачи. Да, вам удалось добиться небольших взрывов над котелком – но это я превратил смесь в огромные огни над городом. И именно я превращу эту смесь в оружие, которым мы можем покорить любого... Никто никогда не узнает, что именно вы создали сам порошок.
- Однако без него ничего бы этого у вас вообще не было! Это открытие сделала я!
- Открытие! Какие громкие слова! - небрежно взмахнул изящной рукой алхимик. – Это обычная случайность.
- Случайность? Случайность – это то, что вы смогли повторить мой опыт по созданию порошка! Ведь у вас не было мистического компонента! Вообще удивляюсь, как у вас получилось!
- Лишнее доказательство тому, что вы совершенно не знаете науку. Мистический компонент для этого опыта вовсе не нужен, порошок прекрасно выходит и без него, требуется всего несколько изменений к процессу… Идите домой, леди Сарейя. Идите домой и, мой вам совет, займитесь лучше вышиванием.
* * *
Три дня Сарейя не подходила к своим колбам и ретортам. Алхимия потеряла для неё и привлекательность, и смысл.
А на четвёртый она с неожиданной решимостью бросилась в свою лабораторию и яростно взялась за дело, собираясь путрефицировать лилового василиска – она полагала, что из полученного остатка у неё выйдет универсальный растворитель, который безуспешно пытались создать уже многие алхимики.
- Ах, моего ума, значит, не хватит на то, чтобы воспользоваться открытием? Случайность, говорите? Не знаю науку? – зло бормотала она себе под нос, гремя колбами и ретортами.
Только дойдя до последней части опытов, когда в алембике бурлил, обращаясь в лилового василиска, хвост огненного павлина, Сарейя поняла, что у неё нет мистического компонента – у неё больше не осталось любви.
Ворвавшись на следующий день в замок лорда Россера, она в порога спросила:
- Вы можете наложить на меня любовное заклятие?
Чернокнижник прищурил глаза.
- Зачем вам, леди Сарейя?
- Затем, что я хочу продолжать алхимические опыты! Я ему ещё покажу, какая это случайность! Я создам эликсир вечной жизни! Сама, без его помощи! Тогда посмотрим, кто из нас не познал науку алхимии! – запальчиво выкрикнула девушка, а потом сникла и куда тише добавила: - Только вот любви у меня больше не осталось, а без неё ничего не получится... Так что, наколдуете мне любовь?
- Заклятая любовь – не настоящая, - предупредил чернокнижник. – И потому силы от неё в опытах будет совсем немного.
- Лучше немного, чем совсем нисколько! Я не могу позволить себе терять время и ждать, когда снова полюблю. Да и не хочу я снова полюбить недостойного.
- Заклятая любовь будет действовать недолго – несколько недель, не больше.
- Даже за несколько недель я могу успеть сделать много полезных опытов!
Сарейя была исполнена решимости и отступать не намеревалась.
Лорд Россер скрестил на груди руки, куда больше подходящие воину, нежели чернокнижнику, отвернулся и спросил:
- И кого же вы желаете полюбить по воле заклятия?
И серьёзно озадачил этим девушку. Действительно, кого?
- Да вот хотя бы вас, - выпалила вдруг она. – А что, лорд Россер, так оно даже и лучше будет, ведь вы будете знать, что моя любовь ненастоящая. И не воспользуетесь ситуацией. А если мне полюбить кого другого, то столько проблем появится...
Что-то вспыхнуло в тёмных глазах лорда Россера – и тут же погасло.
- Как пожелаете, леди Сарейя, - только и ответил он.
* * *
Сил от заклятой любви было и впрямь немного. Но всё-таки они были. Во всяком случае, их хватало на более простые алхимические процессы – например, на создание чудодейственных бальзамов. Цветные же огни, видимо, требовали более сильного мистического компонента; первое время после того, как лорд Россер провёл колдовство, порошок у Сарейи получался, но с течением времени заклятие ослабевало, и цветные огни выходить перестали. Заметив это, девушка расстроилась и разозлилась. Расстроилось, потому что это означало, что если заклятой любви не хватает даже на цветные огни, о больших свершениях – о философском камне, об эликсире вечной жизни или о палигинезе, иначе говоря - о восстановлении животного из пепла можно было и не мечтать. Разозлилась потому, что мэтр Майлон создавал его как-то и без мистического компонента, а она вот не могла.
Не проходило ни одного праздника, ни одного турнира и ни одного пира, после которого мэтр Майлон не устраивал бы представление с цветными огнями. Публика восторженно охала и поглядывала на него с опаской и уважением, а градоправитель не уставал повторять:
- Вот каким должен быть настоящий алхимик! Это вам не какой-то там шулер, по которому виселица плачет!
Злилась Сарейя ещё и потому, что заклятая любовь, будучи слабой в алхимических опытах, в жизни слабой вовсе не была. Как ни напоминала себе девушка, что это всего лишь результат чернокнижия, сердце едва не выпрыгивало из груди при виде лорда Россера, а смятённые чувства желали лишь его улыбок и его внимания.
Лорд Россер держал слово и не делал попыток воспользоваться ситуацией. Он исправно пропитывал её заклятой любовью лазоревый яхонт и вёл себя совершенно как прежде. Только вот прежде, увлечённая мэтром Майлоном и своими опытами, Сарейя его не замечала. А ведь лорд Россер и тогда интересовался её успехами и охотно помогал в опытах. Несколькими скупыми словами он утешал в неудачах, молча разделял её радости и не осуждал за неженское влечение к науке. У него и прежде был завораживающие своей загадочной темнотой глаза и замечательная улыбка, пусть и редко появляющаяся на лице... Только прежде ничего этого Сарейя не видела и потому не ощущала неистового трепетания в груди.
Пытаясь отвлечься от чувств, которые вызывало в ней заклятие, Сарейя с головой погружалась в опыты, хоть и понимала, что силы мистического компонента у неё сейчас не хватит на по-настоящему значимые достижения. Однако она упорно продолжала работать над эликсиром вечной жизни и считала, что была очень близка к успеху.
- Естественный компонент у меня полностью выверен, - говорила она лорду Россеру. – Осталось только дождаться, когда я снова по-настоящему полюблю – и с нужным мистическим компонентом эликсир у меня непременно получится. Должен получиться!
Лорд Россер молча кивал, и в его тёмных глазах девушке почему-то виделись улыбка и даже что-то, похожее на гордость.
Пока же оставалось Сарейе оставалось только ждать настоящую любовь и продолжать различные алхимические эксперименты. Во время одного из таких девушка случайно создала удивительную тинктуру, которая светилась в темноте.
Удостоверившись, что опыты выходят стабильными, девушка дождалась ближайшего торжества в замке градоправителя, налила светящуюся зелёным цветом тинктуру в причудливый стеклянный сосуд и собралась нести на пир.
- Зачем? – коротко спросил её лорд Россер. – Всё ещё хочешь доказать Майлону, что ты – настоящая алхимичка?
- Не только ему, - возразила Сарейя. – Хочу доказать всем.
- Зря, - только и сказал чернокнижник.
* * *
На стеклянный сосуд со светящейся красноватым цветом тинктурой собрались поглазеть все собравшиеся на пир гости замка градоправителя.
- Это результат моих алхимических трудов, - гордо сообщила Сарейя.
Заявление девушки было принято с откровенным недоверием. Казалось, лишь двое среди собравшихся поняли, что Сарейя говорит правду – побагровевший от едва сдерживаемой ярости отец и надменно вскинувший подбородок мэтр Майлон.
Градоправитель не спешил с выводами.
- Не согласитесь ли, леди Сарейя, показать нам с мэтром Майлоном, как вы получаете эту удивительную тинктуру?
- Леди Сарейя не сможет этого показать, - вмешался тут мэтр Майлон, - Потому что на самом деле это не её работа, а лорда Россера. Леди Сарейя уже приходила ко мне однажды и сама призналась, что тот ей помогал. Да и подумайте сами – женщина-алхимичка? Разве женщина может что-то смыслить в настоящей науке? Разве может разгадать mysteria alchemia?
По толпе прокатился согласный смех, а девушка от возмущения не смогла вымолвить ни слова. Она только смотрела на элегантного алхимика, окружённого флёром загадки и чего-то запретного, и поверить не могла, что была когда-то так слепа. И так влюблена.
- Но, может быть, мы всё-таки позволим ей показать нам свои опыты? – настаивал градоправитель. – И тогда раз и навсегда всё выясним.
- Не позволю! – рявкнул тут отец Сарейи. – Не позволю под своей крышей творить эти непотребства!
- Она может продемонстрировать опыты в моём замке, - раздался тут сильный, с отзвуком серебра, голос. Из темноты в пиршественный зал выступил лорд Россер.
«Венефиций! Чернокнижник!» - разнеслось по толпе, и люди в испуге отпрянули.
Лорд Россер только усмехнулся криво, подошёл к градоправителю и повторил:
- Она может показать вам свои опыты у меня в замке.
- Так ты что, с этим чернокнижником путалась? – возопил тут отец Сарейи. – Я тебя в башню запру! И дурь из тебя выбью – раз и навсегда! И алхимическую, и чернокнижную!
Но в этот миг девушке было ни до гнева отца. И даже не до лорда Россера, хотя она и была благодарна за его вмешательство. Сарейя с вызовом смотрела на градоправителя и на мэтра Майлона и думала, что вот он, тот момент, когда она покажет всем и каждому, что она – настоящая алхимичка!