Мю Цефея. Игры и ИменаАльманах фантастики №№10(11)—11(12), 2019
Авторы: Давыдова Александра, Орлов Дмитрий, Хохлова Александра, Колюжняк Виктор, Титов Олег, Костюкевич Дмитрий, Хушкевич Татьяна, Орел Дмитрий, Вуйковская Яна, Зеленый Медведь, Тихомиров Максим, К.А.Терина, Головина Дарья, Новичков Петр, Павлова Василиса, Невинная Мелалика, Самойлов Лев, Цветкова Ольга, Приемышев Денис, Гогоберидзе Юрий, Рагозина Ирина, Шульман Нелли, Соловьев Алексей, Леднева Дарья, Орнадская Наталья, Бовичев Дмитрий, Коробанов Игнат, Бурштейн Алексей, Сивинских Александр, Лисенкова Ольга
Редактор Александра Давыдова
Дизайнер обложки Ольга Степанова
Дизайнер обложки Борис Рогозин
Корректор Наталья Витько
ISBN 978-5-0050-8145-2 (т. 10, 11)
ISBN 978-5-4493-8223-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Слово редактора, или This game has no name (тм)
Иногда мне кажется, что все читатели пропускают вступительное слово редактора. В самом деле, что нового можно узнать из него? Расширенную аннотацию? «Что хотел сказать автор своим рассказом?» «Пф-ф-ф», — говорит человек с журналом в руках и перелистывает страницу, сразу приступая к художественным текстам. «Что же, — пожимаю я плечами, — значит, мои слова не для тебя».
С другой стороны, читать формализованное представление номера и вправду скучно.
Хотите, я вам расскажу, как появился этот, отойдя от традиционного формата? Раньше все журналы собирались вокруг определенной темы, причем десять тем были придуманы еще до того, как первый номер отправился в печать. То есть все предсказуемо — плюс-минус. Конечно, итоговый облик журнала складывался из рассказов-кирпичиков и авторских трактовок, но изначально я продумывала дизайн хотя бы в целом. Этот же номер, про игры и имена, родился сам, причем довольно внезапно.
На конкурсных площадках «Прикл» и «Фантлаб» нашлись рассказы, которые полностью захватили меня — не как редактора, но как читателя. Как ни странно, они были про игры. Меня вообще хлебом не корми — дай почитать про этот феномен, про homo ludens, про аддикции, про геймеров, про несуществующие игры с невозможными правилами и взрослые игрушки для тех, кто давно вырос из конструкторов, кукол и пластмассовых вертолетов на дистанционном управлении. Параллельно я как раз обдумывала тему следующего номера — имена. В конце концов, что может быть круче, чем рассказывать словами о магии слова?
И тут в мозгу у меня щелкнуло, и всплыла та самая фраза — this game has no name. И сразу стало понятно, что будет у сдвоенного номера внутри. Кстати, обратите внимание, когда будете читать — в первой части авторы частенько заигрывают с именами, а во второй — именуют игры. Иначе как перекрестной магией игры-и-имени я это назвать не могу.
Люди погружаются в игру с головой, ставя на кон свою судьбу и жизнь. Игра использует людей, расставляя их на полотне текста, как фигуры на шахматной доске. Именование и геймдизайн в какой-то момент становятся важнее, чем желания и стремления личности. Ты винтик в гигантской шкатулке с куколками. Ты пешка, ты игрок, ты создатель правил, ты жертва чужого проигрыша. Стикер с буквами, наклеенный на лоб, в какой-то момент станет важнее, чем все, что внутри тебя. Страшно? Захватывающе? Не думай. Наслаждайся процессом, пока игра не кончилась. Или не началась…
И, главное, читайте по порядку. Это как раз тот случай, когда я очень тщательно подбирала тексты в последовательности. Чтобы они дискутировали друг с другом и несли больше смыслов вместе, чем поодиночке.
Я очень надеюсь, что вам понравится. Have fun :) В конце концов, играть и именовать — это всегда весело.
ИГРЫ
РАССКАЗЫ
Грандасанго (авторы Александра Хохлова, Дмитрий Орлов)
Иди, где не ждут,
Бери, что дают.
Колоду собери —
Жизнь измени…
Боль тупым шилом постучала в висок. С трудом оторвав отяжелевшую голову от подушки дивана, Иветта обвела сонным взглядом крошечную спаленку двухкомнатной квартиры.
Кто-то пел. Не в этой комнате, в коридоре.
Не громко, но отчетливо в коридоре квартиры Иветты Борисовой кто-то пел песню о необходимости собрать колоду карт. Пел слабым голоском, ужасно фальшивил и бесцеремонно дергал ящички старого серванта. Заставив себя встать, Иветта отбросила истлевшую до фильтра сигарету (как только диван не подожгла!) и, пошатываясь, побрела на звуки.
Потемневшее дерево, испещренное морщинами и прорезями, еще не совсем утратило блеск. Звериные лапы вместо скучных ножек стояли крепко, а шишки по бокам верха серванта выглядели как новые. В резных дверцах поблескивали ромбы хрустальных вставок, за которыми прятались чашки, ложки, сахарница и чайничек с заваркой. Ниже, на полочке для всякой всячины, стояли коробочки, шкатулочки, стакан с бабулиными расческами и прочие мелочи. И все это просто ходило ходуном! Худая, слегка кособокая девица в нелепых очках безжалостно тормошила рассохшиеся ящики и шарила в них тощими ручонками.
— Ты что делаешь?! Чего роешься?! — заорала Иветта, превозмогая головную боль. — Ты кто такая?!
Сорвав со стены красную сувенирную веревку «обезьянью лапу», завязанную большим и тугим морским узлом, Борисова принялась охаживать незваную гостью по костлявой спине и бокам.
Завизжав, как ужаленная, гостья забилась в угол, прижимая к груди маленький картонный прямоугольник. Потом забормотала, униженно и перепуганно:
— Веточка, ну чего ты? Чего?
Незнакомка оказалась не такой уж и незнакомой.
— Лизка? Лизка Фрейзе? Сколько лет, сколько зим! Какими судьбами?
— Ты мне сама позвонила в три часа ночи, — простонала Лиза, вставая с пола. — Сказала: срочно приезжай.
— Зачем? — искренне удивилась Иветта.
С Фрейзе они были знакомы с юности — зависали в одной компании, но никогда особо не дружили, просто чудо, что у нее сохранился Лизин номер телефона.
— Я тебе звонила три дня назад, не помнишь? — спросила Лиза. — Ты меня послала, а сегодня сама ночью позвала. Поесть просила привезти. И выпить… Я сразу сорвалась и поехала, даже на работе никого не предупредила, — почти с гордостью заявила Лиза. — Хорошо, что ты дверь не забыла оставить открытой, а то…
— Ну да, ну да.
Последние слова Лизы о том, что она сорвалась и приехала, никого не предупредив, царапнули память Иветты, напомнив ей кое-что далекое из прежней жизни.
Когда Иветта Борисова была еще подающей большие надежды спортсменкой, а также заводилой в веселой компании, на одной из пляжных тусовок или туристических вылазок за МКАД, к ним, молодым и дерзким, прибилась чудаковатая Лизка Фрейзе. По виду — откровенный ботан, по разговорам — тихий, но лютый фрик. Такие девочки-припевочки дома должны сидеть, крестиком вышивать, мамкам в рот заглядывать, а не шляться с кем попало, где попало.
Запомнился Иветте случай. Однажды, отдыхая на турбазе, девчонки решили совершить марш-бросок за продуктами в соседний поселок. И нарвались на кучку невменяемых байкеров. Окружив их, байкеры потребовали женской ласки. Заявили, что никого не отпустят, пока хотя бы одна из подруг не согласится составить им компанию. Иветта была не робкого десятка, но, честно говоря, струхнула она тогда сильно. Неизвестно, чем бы это все закончилось, скорее всего, ничем хорошим, если бы позади самого страхолюдного из байкеров по имени Мирон не приземлилась бы Фрейзе. Крепко обняв гамадрилоподобного мотоциклиста за мощную жирную спину, она с совершенно гагаринской интонацией сказала: «Поехали!» И, помахав подругам на прощание, кося лупатыми глазками за толстыми стеклами очков, исчезла в неизвестном направлении дня на два. Так Фрейзе получила репутацию стремной, но безбашенной оторвы, способной решительно на все.
— Так чего рылась в бабкином серванте? — спросила Иветта, рассматривая стоящие на кухонном столе привезенные Лизой продукты: бутылку водки «Белая гора», хлеб, банку домашних маринованных огурцов и качалку колбасы «Сервелат финский с сыром».
— Вот, — смущенно улыбнувшись, Фрейзе выложила на стол бумажный прямоугольник, что держала в руке. — Искала карту.
Карта была странной, явно не игральной. Мужчина в оранжевой робе сидел на нарах и смотрел на закат сквозь маленькое окошко с решеткой. Сверху в золотом вензельке поблескивала цифра «21», на рубашке карты сверкал девятью куполами собор. Купола были без крестов.
— Это что?
— «Грандасанго»! — разливая водку, ответила Фрейзе. — Помнишь, я рассказывала?
— Нет, — презрительно фыркнула Иветта. — Хотя постой, не та ли это игра, из-за которой тебя до трусов раздели и обыскали?
Фрейзе расхохоталась, попыталась, смеясь, опрокинуть в себя рюмку водки, поперхнулась и закашлялась, а Иветта вспомнила второй случай. Случай, после которого Лизу в их компании стали считать чем-то вроде «местечковой» сумасшедшей, на безобидные бзики которой можно смотреть сквозь пальцы.