Любить вас вопреки ушедшим дням.
Уж не знаю почему, а прозвище с тех пор появилось только у меня и Ведьмака. Теперь в Лесу я зовусь Бродским, а Ведьмака называют Ульям.
О, сколько нам открытий чудных, как говорится.
Неяшка (автор Петр Новичков)
Дед услышал звук разбившейся крынки и вошел в избу. Машуня, стоя на лавке, с виноватым видом теребила тряпочку, которой протирала полки. Кот Прохор уже примостился у растекающейся лужицы сметаны и, урча, лакал.
— Это не я, — протянула Машуня, — я к ней спиной стояла.
— Точно не ты? — спросил дед и хитро прищурился. — Смотри, станешь как Неяшка и пропадешь с белого света.
— Точно не я! — Машуня поняла, что ругать дед не будет.
Она сползла с лавки и стала собирать черепки.
— Деда, а кто такой Неяшка?
— Жил тут у нас один сорванец, Яшкой звали, озорник был, каких мало. — Дед достал трубку и стал набивать ее, как делал всегда перед долгим рассказом.
Машуня выкинула черепки, села на лавку, мимоходом огладив кота, и стала внимательно слушать.
— Значит, дело как было — Яшка не только сорванцом был, в таком-то возрасте кто не озорничает, но он, что ни сделает, тут же — «Это не я». И правда, никто не мог его за шкодой поймать. То козу кто-то отвяжет, то ведро в колодец спихнет, то горшки на плетне разобьются, а то и камень кому в окошко залетит. Видят Яшку рядом, а он знай себе — «Это не я, это не я!». Так и стали его звать Неяшкой. Нравилось Неяшке, что нашкодил, а наказания нет, и озоровал он все пуще. И все бы ничего, да только скоро стало его сверстникам за его проделки попадать. А Неяшка все на своем стоит — «Это не я!». Перестали с ним друзья его бывшие играть и разговаривать, даже видеть его не хотели. Да и взрослые, как начнут в очередной раз виновника искать, скользнут по нему взглядом и как будто не замечают, даже если он перед ними стоит и твердит свое «Это не я!». За людьми и живность домашняя перестала Неяшку замечать. Стал он навроде домового бездомного. Никто его не видит, да уж и не помнит почти никто. Разве что вспоминают его, когда малышей остерегают, да и то все реже.
— Дедушка, — чуть не плача, спросила Машуня, — как же так? Он же живой, нельзя так! Неужто помочь ему нельзя?
— Сложно это. Он теперь сам, как озорство какое заметит, кричит: «Это я! Я это!» — но разве сдюжить призраку-небылице против живых ребятишек, которые говорят «Это не я», а он от каждого «Это не я» все дальше от нашего мира уходит.
Машуня, вскочив, воскликнула:
— Это я крынку задела! Я! Я нечаянно.
— Ну и ладно, — улыбнулся дед и погладил ее по голове. — Пусть у Прохора сегодня праздник будет.
Кот, расправившись со сметаной, умывал морду. Он нализывал лапу и тер ею уши и нос, одним глазом наблюдая, как в темном углу улыбается полупрозрачный и невидимый людям чумазый мальчишка.
Редкая порода (автор Василиса Павлова)
— Доигрались! — Хозяйка с досадой шваркнула сковородку на плиту и вытерла руки о клетчатый фартук. Затем сложила ладони рупором и зычно рыкнула в сторону комнат: — А ну все сюда, общий сбор!
Из комнат на кухню потянулись домашние: глава семейства, худощавый интеллигент в очках, с газетой под мышкой, пацан лет пятнадцати в драных джинсах, старшая дочь — без пяти минут студентка и младшая дочурка, чье перемазанное красками личико и взъерошенные волосы выдавали творческую натуру. Прибывшие на зов растерянно смотрели на гостя, невысокого упитанного мужчину средних лет, одетого в форму зоополиции.
— Доигрались вы со своим любимцем! — Хозяйка обвела присутствующих грозным взглядом. — Теперь из-за вас придется штраф платить!
— Ну зачем сразу штраф? — успокаивающим тоном произнес зооинспектор. — На первый раз обойдемся предупреждением. Ну и постараемся совместными усилиями все исправить.
— А в чем, собственно, дело? — решил наконец прояснить ситуацию глава дома, осторожно присаживаясь на край табуретки.
— Поступил сигнал, что у вас проживает незарегистрированный домашний любимец. Вы же понимаете, по законам Светлофаунска это серьезное нарушение.
— Нет, кто стукнул, интересно?! — снова рявкнула хозяйка и тут же подозрительно сощурилась. — Гадюкины накапали? Позавидовали, что у нас любимец лучше?
— Я не вправе раскрывать служебную информацию, тем более что в данном случае неважно, откуда поступил сигнал. Факт остается фактом — вы подтверждаете наличие в вашем доме любимца без паспорта?
— Подтверждаем, — недружным хором отозвались домашние, бросая робкие взгляды на хозяйку. Та лишь горестно махнула рукой: — Подтверждаем, куда ж деваться.
— Так в чем же дело? Давайте зарегистрируем, — обрадованный тем, что обошлось без препирательств, проверяющий достал из портфеля фирменный бланк и ручку: — Имя, порода?
— А кто ж его знает, — вздохнула хозяйка и приказала младшей: — Неси, у тебя небось разлегся!
Юная художница гордо тряхнула золотой головкой и направилась в третью комнату от кухни. Вернулась она, неся на руках что-то непонятное, розоватого окраса. Под ярким светом любимец недовольно заворочался и сполз на пол, а затем свернулся уютным калачиком на свободной табуретке и, казалось, моментально задремал. Зооинспектор приподнял очки, пытаясь понять, кто перед ним, но потом сдался и повторил свой вопрос, обращаясь к хозяйке:
— И все-таки — имя, порода?
— Не знаем! — воскликнула хозяйка с истеричными нотками в голосе. — Все как с ума сошли, видят свое. И зовут по-разному. А он откликается! Поэтому и зарегистрировать до сих пор не можем… Но я-то знаю, что это поросенок!
Сказав это, она умоляюще посмотрела на инспектора, ожидая подтверждения своих слов. Тот же в свою очередь перевел взгляд на главу семейства и обратился к нему:
— А вы что видите?
— Соб-баку, — неуверенно протянул муж и заерзал на табуретке.
— Да кот это! Мурзик! Только окрас редкий, Дыня Крайола, — заспорила почти-студентка.
— Сама ты кот! Глаза протри! — нахально заявил пацан и указал на любимца. — Попугая не узнаешь? Кеша, скажи «Дура!».
— Ну а ты как думаешь? — обратился представитель зоологического надзора к младшей.
— Это пушарик неизвестной породы, — важно произнесла шестилетка. — И зовут его тоже Пушарик. Потому что он пушистый и похож на шарик.
— Тэ-экс, ну мне теперь, кажется, все ясно, — тоном доктора, ставящего диагноз, произнес инспектор. Присутствующие напряженно замерли в ожидании вердикта. — Вам очень повезло, дорогие граждане Ивановы. Вы не сошли с ума, и со зрением все в порядке, просто у вас поселился зоометаморф — животное редчайшее, занесенное в Зеленую книгу и повсеместно охраняемое. Содержать такого в доме — большая ответственность и не меньший почет. Примите мои поздравления!
Семейство Ивановых радостно захлопало, а хозяйка даже утерла уголком фартука набежавшую от облегчения слезу. Инспектор продолжил:
— Животное очень добродушное и принимает обличье того любимца, который каждому из вас больше нравится. Поэтому вы и не смогли договориться. Но это не беда, для регистрации зоометаморфов существует специальная процедура. Мы можем зарегистрировать вашего любимца как Иванова Первого, если нет возражений.
Возражений, конечно же, не было. Успокоенное хорошей новостью семейство желало побыстрее вернуться в число законопослушных граждан Светлофаунска. Инспектор быстро выписал документ и откланялся. Все вздохнули с облегчением и разошлись по своим делам. Любимец остался на кухонной табуретке, шевеля ушами и помаргивая глазками на яркий свет.
Хозяйка вернулась к выпеканию оладий, радостно бормоча себе под нос:
— Борька, все равно ты Борька! Хры-хры, моя прелесть!
Выложив стопочкой оладьи на тарелку, она выбрала самый аппетитный и, воровато оглянувшись по сторонам, сунула его любимцу. Оладушек исчез в розоватом комке, послышалось довольное урчание. Иванова-старшая расплылась от умиления.
— А кто у нас с Бо… с Первым сегодня гулять пойдет? — опомнившись, крикнула хозяйка в недра квартиры.
На пороге кухни, боясь, как бы его не опередили, возник глава семейства.
— Я пойду, — твердо заявил он и вытащил из кармана поводок.
И убедившись, что хозяйка покинула кухню, с чувством добавил:
— Ко мне, Мухтар! Гулять!
Пан или пропал (автор Мелалика Невинная)
Эта игра называется «Пан или пропал», но между собой мы зовем ее «Бег с препятствиями». В «Пан или пропал» играют парами, реже тройками. Если не добежишь до цели первым или хотя бы вторым, если играете втроем, теряешь жизнь. Правда, есть один секрет: не обязательно терять собственную —можно отдать чужую. Я никогда не играю на свою жизнь —только на чужие.
В этот раз мы бежим до булочной в Крестьянском переулке. Я стартую от казарм на Красного Курсанта, а Макс — от Дворца молодежи на Профессора Попова. Это только кажется, что играть в «Пан или пропал» легко. Во время игры любая часть города может стать препятствием на пути к цели. Предсказать препятствия невозможно — они всегда разные.
Первое препятствие я обнаруживаю на пересечении с Чкаловским проспектом. Лужа покрывается пузырями, и из нее вырастает Петрович. В другие дни он — неприметный питерский алкоголик, сегодня — рассерженный водяной дух.
— Пан или пропал? — ревет он.
Молниеносно извлекаю из рюкзака бутылку водки и, отвернув крышку, одним движением выливаю содержимое в лужу. Петрович ныряет обратно, а я легкой трусцой устремляюсь вперед.
На Съезжинской меня подрезает Колесница. Колесница — это голем, возникший из отрыжки эгрегора Таро и вечной городской сырости. Обычным прохожим она не страшнее резкого порыва ветра, а вот меня может и раскатать. Единственное спасение — забежать в парадную и переждать. Вот только парадные теперь закрываются на кодовые замки.
Пан или пропал?