Черноволосая не отреагировала и продолжила сидеть на мраморном полу.
— Ты не ответила мой вопрос,
— Зачем отвечать на глупые вопросы?
Загорелая ладонь резко нырнула в миску с водой и выхватила четки.
— Глупые? Глуу-упые! — начала она дразниться и махать мокрым розарием возле лица. — Я сама — глу-у-упая!
Октава резко встала, чуть не опрокинув миску, подошла к несносной собеседнице.
— Такие, как ты, — никогда не находят свой Путь! — твердо сказала Октава. — Верни, что взяла.
— Глу-упая! — Вторая показала язык и побежала к выходу.
***
Лунный свет падал в квадратный колодец, отражаясь от строгих граней. На нижнем ярусе стояла Квинта, придерживая отнятые четки. Днем свет был так ярок — только вперед смотри, чтобы не ослепнуть от великолепия этого места. И за день так находишься, что на ночные прогулки сил уже не оставалось. А она все равно сюда пошла ночью — хоть на полчаса. Ночью можно нарушать запреты, например, спрыгнуть на ярус пониже или попробовать забраться вверх без ступенек. А то и вовсе — найти путь наверх, где стоят Смотрители!
Со звездного неба ее взгляд опустился на дно колодца. В лунном свете трепалась белая ткань — остатки, которые так и остались лежать вместе со своими бывшими хозяевами — послушниками. Квинта села на край колодца и стала рассматривать его содержимое — в некоторых местах ткань покрыта бурыми пятнами. А может, это и не ткань? Болтая босыми ногами над вечностью, она снова посмотрела в небо. Отсюда виден балкон Смотрителей — наверное, в самом низу колодца лучшее место для обзора.
Вытянув руку со сжатыми в ней четками, она разжала кулак. Розарий продолжал болтаться на нитке, зажатой между указательным и большим пальцами. Квинта присвистнула и подбросила четки — они ударились о мрамор у нее за спиной.
— Спасибо, — прозвучало у нее за спиной. Квинта услышала, как бусы шуршат о камень.
— Так ты все-таки пришла? — не унималась девушка. — Тебя привела сюда путеводная ниточка!
— Да. И мы сейчас с тобой отсюда вместе уйдем.
— Нет, ты что, посмотри, какая ночь! Мы же только начали гулять! Вот увидишь — храм может быть очень интересным местом! Стоит только посмотреть!
Октава промолчала. Квинта же встала, одернула робу и пошла по ступенькам вверх.
— Идем, — поманила она. — Я покажу тебе кое-что.
— Только если после этого ты успокоишься и мы пойдем спать.
***
Это точно была какая-то проверка. Октава молчала и не подавала вида, неторопливо следуя за новенькой. Квинта же еле сдерживалась, чтобы не побежать вперед, но все же останавливалась и ждала свою знакомую. Внутри все горело и рвалось — как же ей хотелось побыстрее показать свою находку!
Они дошли до тринадцатого яруса квадратного двора, и Квинта остановилась.
— Смотри!
Прямо перед третьей ловушкой, где солнце слепило глаза так, что приходилось делать три шага практически вслепую, в углу стены виднелся небольшой проход.
— Его можно заметить только с этого ракурса! — торжествовала Квинта. — Понимаешь! Я уже весь колодец так оббегала и поняла, что это так! Представляешь! Тут точно может пройти человек! Как ты думаешь, что может быть там, а?
Октава молчала. Она не думала, что здесь и правда могло быть нечто такое, что поразит ее. Женщина продолжала смотреть на этот проход, больше похожий на щель. Да, там определенно можно пройти! Только если понять, когда сворачивать! И сделать это незаметно под взглядом Наблюдателей…
— Надо уходить. — Октава, сама того не ожидая, схватила Квинту за запястье и повела ее вверх по ступеням.
— Подожди! — кричала Квинта. — Давай посмотрим, что там! Вдруг там что-то есть! Там точно что-то есть! Иначе его бы не стали там делать! Ну сама подумай! Здесь же все выверено до мелочей, каждая ступенька, каждый круг, каждый камешек! А если что-то выбивается из этого — ну, скажем, какой-то мусор из пустыни принесет или еще что! Это же сразу же убирают! Так что эта щель не случайна!
— Что ты сказала про мусор из пустыни? — Октава остановилась на пороге ворот. Балкон отбрасывал тень на Квинту.
— Ветер занесет. Я несколько дней назад в пустыню убегала, подумать там, развеяться. Наломала сухих веток с кустов, игралась с ними, в воздух побрасывала. А ветер налетел, унес их — я видела, что понес их за стену храма, и вот я и решила…
Женщина ударила Квинту по щеке и поспешила к себе в келью. Девушка в недоумении стояла в тени балкона, потом провела ладонью по щеке.
На пальцах и запястье краснела кровь Октавы.
***
Квинта снова зашла к Октаве через неделю. Лоб девушки был замотан мокрой тканью — на девятом круглом коридоре она не успела вовремя пригнуться.
— Я решила!
— Хватит приходить ко мне.
— Ты не хочешь узнать, что я решила?
— Нет.
— Так вот! — Квинта поджала под себя ноги. — Сегодня, во время Пути, я уйду в проход!
— Ты не сможешь.
— А вот и смогу!
— Каким образом?
— Я тренировалась! Я смогла пройти этот путь с закрытыми глазами! Мне просто нужно повторить это днем! Я выучила все повороты, количество шагов — это просто, если сосредоточиться!
Октава раздраженно посмотрела на свою неугомонную товарку — эти бессмысленные разговоры по ночам ее раздражали.
— Лучше сосредоточься на Пути, чтобы пройти его правильно.
— А кто сказал, что правильно, а что нет?
— Смотрители. Если ты забыла, то они говорили с тобой, когда ты в первый раз пришла в храм.
— Все, что я помню, так это то, что они сказали, что каждый сам найдет свой Путь.
— Вот именно.
— Как можно найти свой Путь, если все время идти в одном направлении, сворачивать в нужных местах, знать, что вон там перед тобой за вон тем углом только что скрылся кончик капюшона того, кто шел до тебя! Одно и то же, одно и то же, каждый день! Сначала двадцать квадратов, потом черт их пойми сколько кругов!
— Одна тысяча пятьсот двадцать.
— А между этими интересными деталями — башни! О, наши любимые башни в виде спирали! Их целых восемь штук, а когда спускаешься с последней — закат! И прогулка по коридору на полусогнутых ногах! Финишная прямая! Поздравляю! Ты прожил еще один день! Иди, отдыхай в свою гробницу под пирамидку!
— Ты говоришь так, как будто сходишь с ума. — Октава продолжала полоскать четки в тазу, не поднимая голову.
— Не я сошла с ума, а те, кто не замечает того, что здесь происходит.
— А зачем ты тогда сюда пришла?
— Я не хотела приходить. Меня мать сюда отправила.
— И, кажется, я понимаю почему.
— Да? Правда? А вот теперь я не понимаю, что я здесь делаю и почему трачу свое время на тебя.
Квинта встала со ступенек и подошла к выходу из пирамиды.
— У меня свой путь, и я с него не собьюсь, — сказала она, не оборачиваясь.
— Спокойной ночи, — прозвучал ответ. — И не приходи сюда больше.
***
Квинта исполнила просьбу своей знакомой. Прошла неделя — она не появлялась. А потом и вовсе пропала. Октава на первой же спиральной бусине поняла, что перед ней уже не идет черноволосая девушка — она не заметила ее следов.
В душе Октава надеялась, что Квинта все же оступилась и упала на дно квадратного колодца. Но, может быть, она ушла в тот самый проход, который обнаружила? Кто знает — так или иначе, она ее больше не будет беспокоить. И завтра на ее место придет уже новый послушник, и все будет по-старому.
***
Ночью Октаве не спалось. Поднявшись с плетеной циновки, она поспешила в треугольные ворота, на тринадцатый ярус квадрата. Запыхавшись, в первый раз за ночь она подняла взгляд и со стоном опустилась на колени.
Никакого прохода в стене больше не было. Да, все верно, его уже убрали — она видела новые камни, все такие же белоснежные, как и остальные кругом. Может, она ошиблась?
— Ты только посмотри, какие же ровные прямоугольники! — раздался знакомый голос у нее за спиной. — Они уже были готовы заранее! Оставалось только задвинуть, когда все вышли, — и! — хватило всего пяти минут, чтобы этот проход канул в небытие!
Октава обернулась.
Перед ней, на ярусе повыше, стояла Квинта. Красный плащ, повязанный бывшей черной вуалью с лица, с высоким колпаком и широкими полами — один из красных конусов спустился к ней с балкона.
— Ты, — выдохнула Октава.
— Я! — все так же задорно ответила Квинта. — Ну, иди сюда!
Не дождавшись ответной реакции, девушка сама заключила Октаву в объятия.
— Неужели ты не соскучилась! Смотри! Новый наряд! А мне идет красный! К моей коже — самое то!
— Что ты? Ты украла его?
— Нет! Нет! Слушай же!
Квинта села на ступень и стала болтать в воздухе ногами, обутыми в легкие кожаные сандалии.
— Как только я прошла в этот проход — ты и не заметила, да? — я стала думать: а не тупик ли это? Иду я, иду и тут вижу лестницу наверх. Решила подняться — ну не возвращаться же! — поднимаюсь и вижу, что я на балконе, за Смотрителями! Ну и решила подождать! Вот уже и вечер, они оборачиваются, видят меня, ну, думаю, ругать будут! А нет.
— Что они сказали? — прошептала Октава.
— Что я нашла свой Путь! — гордо ответила Квинта. — Ну ладно, мне пора! Ты только это, не смотри, куда иду я! Не подглядывай! Ладно? Вот и хорошо! Я уверена! Ты тоже найдешь свой Путь!
Последние слова она уже сказала с верхнего яруса квадрата. Красный колпачок исчез, Октава осталась сидеть на холодном камне. Она посмотрела на розарий, который все еще сжимала в руке, — бусины разных форм опять покрыты кровью из порезов. Октава встала, размахнулась и бросила нитку бус в каменный колодец в середине двора.
Капли крови сверкнули в лунном свете.
***
На следующий день с балкона вели наблюдение уже пять Смотрителей. Внимательный взгляд строго следил и выявлял тех, кто мог сбиться с Пути.
— Необходимо искать еще одного послушника, — сказал первый Смотритель.
— Одна женщина ушла ночью. И я нигде не могу найти ее розарий, — пояснил второй.
— Ясно. Я пошлю объявление в ближайший город, — ответила третья.