1 методом вдумчивого рассматривания его внутренностей.
Обескураженный, но не сломленный Ричард засек направление на центр глаза и поставил стилус на планшетку.
Двадцать минут спустя, намного более обескураженный, он вошел в лабораторию и плюхнулся на свой стул, заставив встряхнуться развалившегося в соседнем кресле и похрапывающего Билла:
— Ничего не понимаю! Его мотает туда-сюда, как шарик в пинболе! По пути сюда я встретил Джастина; стоило мне заговорить о посадке сквозь глаз циклона, как он побледнел и посоветовал мне выкинуть эту мысль из головы!
— Твой сосед не по годам умен, особенно если учесть, что лететь придется ему, — зевнул Билл. — Хочешь попробовать объяснить мне, почему глаз циклона ведет себя так неподобающе?
Рик почесал в затылке стилусом.
— Ну…
— О, новенький предлагает план посадки через глаз, — щелкнула жвачкой материаловед Эвелина, отрываясь от важных расчетов на экране своего компьютера; стоявший за ее спиной авиаинженер Натан почти сумел скрыть за кашлем фразу «червовую десятку на пикового валета». — Послушаем!
Уильям Харди торжественно простер десницу:
— Атмосфера тяжелая и очень плотная, при таком весе она раскручена, как гироскоп. А у гироскопов есть прецессия.
— Масса атмосферы настолько велика, что влияние силы притяжения между звездой и атмосферой Сармы становится заметным, — пояснил Натан. — Возникает возмущение…
— Возмущение?! Да я просто взбешен!
— …Которое выводит гироскоп атмосферы из равновесия. А когда на гироскоп действуют неуравновешенные внешние силы, его ось начинает колебаться, это и называется прецессией. Поэтому атмосфера, вращаясь вокруг планеты, еще и покачивается; ось вращения атмосферы не совпадает с осью вращения самой планеты и описывает в пространстве фигуру типа двух соединенных вершинами конусов, похожую на песочные часы. Вдобавок есть еще нутация — это дополнительные мелкие покачивания оси.
— А если прибавить сюда возмущения атмосферы, нагрев планеты звездой, вулканы, силу Кориолиса и внезапный разогрев во время спонтанных ядерных реакций, ты понимаешь, что этот самый глаз циклона, — Билл ткнул пальцем в потолок лаборатории, — просто не может оставаться на месте достаточно долго, чтобы челнок успел снизиться, погасить скорость, высадить людей и успеть взлететь обратно. Там ведь не только людей высаживать надо, но еще оборудование, а людям предстоит успеть возвести какую-никакую защиту от ветра и радиоактивной пыли.
— Мы считали, — добавила Эвелина. — Нам нужно окно часа в четыре длиной, а глаз бури не остается на одном и том же месте дольше десяти стандарт-минут. Вот если бы закрепить его в одной точке…
Джастин уже храпел, а Рик все еще не мог заснуть. В голове продолжала крутиться Сарма, похожая на жемчужину. Жемчужина на нитке…
Рик вздохнул, взбил подушку, улегся на спину и устроился поудобнее. Затем он протянул руку, взял лежащую у кровати гантель и аккуратно пристроил ее на груди, следя за тем, чтобы она не сползла.
Кота у него может и не быть, но это еще не повод отказываться от ощущений сна с котом.
Данхилл закончил расчеты и отложил в сторону стилус. Получившийся результат казался обескураживающим, невозможным, но физика неумолима.
— Эй, ребята, — негромко позвал он, отвлекая остальных ученых от их ответственных занятий: сна, пасьянса и судоку. — Проверьте меня, пожалуйста.
— Я весь внимание, — пробурчал Харди, пытаясь протереть глаза.
— У меня получается, что нечего и думать остановить ветер. Титаническая масса исключает любые попытки замедлить вращение атмосферы при помощи разумных затрат энергии. Единственным вариантом посадки остаются «глаза циклона», которые мотаются по поверхности, как капли воды на горячей сковородке.
— Да, каждый из нас после прибытия на станцию делал такие расчеты, — подтвердила Эвелина.
— И тут я задумался: а почему атмосфера вращается именно в эту сторону, как колесо?
— Ну как же. Сила Кориолиса отклоняет ветер в сторону, противоположную вращению планеты.
— Все верно. Но тогда скорость, которую атмосфера приобрела благодаря силе Кориолиса, должна быть сопоставима со скоростью вращения самой планеты. Однако на Сарме атмосфера вращается почти в три раза быстрее.
Рик вывел изображение планеты на общий экран и добавил стрелки направления преобладающих ветров с указанием их силы. Выдержал небольшую паузу, позволив коллегам задуматься о причине такого необычного явления, и затем нанес coup de grâce:
— Атмосфера вращается намного быстрее, чем должна. Значит, должна быть еще одна, неучтенная сила, дополнительно раскручивающая атмосферу. — Рик щелкнул клавишей, показывая вулканические цепи. — И я ее нашел. Эти вулканы, то есть почти все действующие вулканы планеты, имеют очень странную конфигурацию кратера. Видите, они все словно срезаны только в одном направлении?
— Но это логично, — возразил Харди. — Ветер такой силы вызывает чудовищную эрозию. А над кальдерой восходящий горячий воздух нарушает горизонтальные потоки ветра и снижает эрозийный эффект.
Данхилл кивнул, соглашаясь, и щелкнул кнопкой на пульте, выводя на экран спутниковые фотографии нескольких вулканов:
— И ты был бы прав, если бы стенки кратера были срезаны с наветренной стороны. Но они срезаны с подветренной, как раз там, где эрозия должна быть меньше.
Эвелина встала из-за стола и подошла к экрану, пристально всматриваясь в овальное отверстие кратера:
— А какова скорость истечения вулканических газов?
— Мысль правильная. К сожалению, замерить скорость извергающихся газов можно только косвенно, но, похоже, она очень большая. Намного больше, чем можно ожидать от обычного вулкана.
— Все на этой планете не как у людей, — пробурчал Натан, украдкой разворачивая шоколадный батончик.
— Затем я проверил спектрографом состав газов и удивился. Там куча цинка, йода и прочего металлического мусора, который обычно в них не встречается, — продолжил Рик. — Действительно не встречается, я проверил — написал скрипт, который прошерстил местную копию энциклопедии и не нашел ни одного случая, чтобы вулканы извергались практически только металлами. И все одинаково! Даже на маленьких планетах есть различия в продуктах извержения, а тут все, как на подбор, швыряют в небо металлы примерно в одинаковых пропорциях! Неслыханно!
Физики продолжали слушать. Вулканологом никто из них не был, но, во-первых, хоть какое-то развлечение, а во-вторых, делать все равно больше нечего.
— Это гарантированно неспроста! — распалился Рик. — И тут мне пришло в голову проверить уровень гамма-излучения в кальдерах. Здесь, на орбите, счетчики начали сходить с ума!
— Рик, не хочу гасить твой энтузиазм, — мягко начал Хейди, — но эта планета очень радиоактивна. Ради этой радиоактивности мы тут и болтаемся. Ничего необычного в том, что счетчики сходят с ума, нет; тем более продукты извержения в кальдерах наверняка содержат кучу радиоактивного материала, выброшенного из глубины.
Данхилл вместо ответа снова щелкнул кнопкой. На экране появилась радиационная карта планеты, наложенная на физическую; активные вулканы сияли хвостатыми ярко-белыми точками на тускло-красном фоне.
— Хвосты — это ветер подхватывает радиоактивные изотопы, — объяснил он. — Видите, какая колоссальная разница? А знаете почему?
Еще один щелчок. Теперь экран показывал кратер крупным планом. Рваные полосы облаков Сармы были удалены при помощи фильтров.
— Внутренности кратера просто усыпаны радиоактивными веществами. Они разогревают поступающий по жерлу вулкана металлический расплав, кипятят его и заставляют испаряться, а затем перегревают получившийся металлический пар. В обычных вулканах поток может достигать скорости в семьсот километров в час, но тут, вырываясь из жерла, газ приобретает дополнительную скорость за счет формы кратера. Вы посмотрите на нее внимательно; если бы я был авиаинженером, я бы назвал такую чашу соплом, но я всего лишь оптик, поэтому назову ее ветрогонным устройством. Господа и дамы, перед нами искусственно построенная, самоподдерживающаяся система по закручиванию атмосферы. А значит, эта планета, целиком, — артефакт внеземной цивилизации.
В лаборатории повисла тишина, затем Натан громко захрустел оберткой шоколадного батончика:
— Хорош заливать, шеф. Какая же это цивилизация способна приспособить под свои нужды целую планету? И какими могут быть эти нужды, раз на поверхности нет ни одного строения?
— А откуда мы знаем, что на планете нет ни одного строения? — ответил вопросом на вопрос Данхилл. — Мы понятия не имеем, что это за цивилизация, как она выглядела и как жила. Мы знаем только, что она была достаточно технически развита, чтобы сделать реактивные двигатели размером с гору, которые способны работать неограниченное время, то есть в технологическом отношении они превосходили нас. Если это раса муравьев с коллективным разумом, то мы и не увидим на поверхности никаких строений, потому что примем их сооружения за естественные объекты.
— Ты меня не убедил, — зевнула Эвелина, изящно прикрывшись ладошкой. — Зачем им понадобилось устраивать эту чехарду с атмосферой?
— Разве это не очевидно?! — вскинул бровь Рик. — Чтобы защититься от тех, кто захочет обобрать их планету.
Прошло еще две недели. Рик работал, как проклятый, составляя программы и прогоняя через них данные о планете и о звезде, затем меняя программы и раз за разом перепроверяя результаты. В конце концов у него накопилась критическая масса фактов, с которыми уже можно было идти к Монотонному Астону.
Во-первых, у планеты была хорошая, плотная атмосфера. На таком расстоянии от звезды, расточительно расшвыривающей собственную материю, любую атмосферу должно было сдуть, но проверки газового следа над затененной стороной планеты показали, что утечка атмосферы намного ниже расчетной. При этом маршрут полета станции вокруг Сармы никак не соответствовал подобной толщине атмосферы; если бы планета действительно была настолько тяжелой, орбита станции давным-давно превратилась бы в короткую, но впечатляющую спираль. Значит, или в установленных века назад физических законах имелась неучтенная ранее дыра, что автоматически отправляло в мусорку все накопленные за века исследований данные космологии, или атмосферу Сармы что-то защищает. Какой-то вид силового поля. Очевидно, оно сдерживало только атмосферу, но никак не препятствовало телам извне достигать поверхности, потому что зонды с орбитальной станции проходили вниз без проблем и разбивались ветром уже у поверхности.