— Я впрыснула ей немного консерванта и решила заплести в кокон. Для сохранности, — сдержанно произнесла она. — Я подумала, вы же, наверное, захотите сохранить тело, чтобы дома провести положенные обряды.
— Вы что, хотите положить ее в холодильник… к еде? — поддержала подругу Грустный Смайлик.
Мелисанда опустилась на стул около стола и зарыдала. Напряжение отпустило ее, и она больше не могла сдерживаться. Испуганная Волна нервно потерла лапки.
— Ее внутренности… — Волна замялась и неловко закончила: — Я положила внутрь. В некоторых религиях, я знаю, очень много значения придается тому, чтобы тело, гм-м… было в полном комплекте. Насколько это возможно.
— Прости, — всхлипывая, сказала Мелисанда. — Спасибо тебе. Продолжай, конечно.
Волна последний раз покосилась на нее и вернулась к своему занятию. Когда она уже практически покончила с этим и тело Илины скрылось в серебристом коконе, в кают-компанию вошли Форс и Факел.
— Я отнесу нашу капитанку в ее каюту, если никто не возражает, — сказала Волна. — А потом обсудим, как мы с вами дальше будем.
Возражений не последовало. Форс устроился на стуле рядом с Мелисандой, откинулся на спинку. Факел заняла свое место на диване. Форс посматривал на девушку — обхватив голову руками, та полулежала на столе, и тело ее содрогалось, — но молчал. Наконец, решившись, он положил руку на плечо Мелисанды и осторожно пожал, сочувствуя.
Но эту тишину надо было нарушить.
— Почему Волна все время так смешно говорит, в женском роде? — рассеянно спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Капитанка, навигаторка?
— Так что, по-твоему, Илина не была капитанкой нашего корабля, а Мелисанда — не навигаторка? — насмешливо фыркнув, спросила Факел в свою очередь. — Если бы капитаном был ты, мы так и говорили бы: господин капитан. Но капитанкой была она.
— Да, но… — начал сбитый с толку Форс.
Робот под руководством Грустного Смайлика вымыл наконец стену, она отослала его и тоже присела к столу.
— Кстати, что здесь было написано? — осведомилась паучиха.
Мелисанда подняла голову.
— Одно глупое оскорбление, я же говорила, — вяло ответила она и стерла слезы тыльной стороной ладони.
Форс, тонко почувствовав момент, убрал руку с ее плеча.
— Я помню, — кивнула Грустный Смайлик. — Но все же что за оскорбление?
— Говномиксер, — неохотно ответила Мелисанда. — У нас по четыре клыка, и когда они вращаются, правда похоже…
Все, собравшиеся за столом разом вспомнили ее бивни. Сейчас невидимые, это именно они подняли корабль.
— А не сочти за невежливость, что это за говно вы мешаете своими клыками? — осторожно продолжала расспрашивать Грустный Смайлик.
— Пространство и Время, — шмыгнув носом, ответила Мелисанда.
Форса это не удивило. Но на паучих произвело сильное впечатление.
— Есть еще навигаторы… с двумя бивнями… те только через Пространство могут корабли водить, — пояснила Мелисанда. — А мы с Илиной вот такие.
— Продвинутые навигаторы, — заключила Факел.
— Я так и знала! — восхищенно воскликнула Волна, появляясь из коридора. — Ты остановила Время!
Паучиха, очевидно, слышала конец разговора.
— Нет, — отрицательно покачала головой Мелисанда и продолжала уже почти нормальным голосом: — Понимаете, эта планета… Блуждающая… Ее на самом деле не было здесь. И эта звезда… Их тащил сюда мощный мотор, который…
— Давайте я объясню, — перебил ее Форс. — На Нру — а это Блуждающая и есть — были искусственно созданы две Нити Времени. Планет стало как бы две. Одну тащил сюда мощный двигатель. Кстати, я думаю, что они черпали энергию не из ядра планеты, как ты говоришь, а самой звезды, и преобразовывали ее. Вторая, на которой те, кто понимал, что им готовит это путешествие — вечное небытие, сон между смертью и жизнью, — она осталась на своем месте, там установили, видимо, какой-то огромный тормоз. Но Нру и Блуждающая по-прежнему оставались одной планетой, и…
— Я тебя спросила? — рявкнула Волна.
— Что? — сначала не поняв, изумленно переспросил Форс.
— Ты классно умеешь драться, — сказала Волна.
— Мы все видели то сияние, которое вы с Энебом устроили, — подхватила Факел. — Ты — молодец.
— Но кораблем управлял не ты, — жестко закончила Волна. — Не ты тащил эту яхту на своих жвалах…
— Мы вообще называем их бивнями, — машинально поправила Мелисанда.
— На своих бивнях! — энергично повторила Волна. — Так вот она и будет объяснять!
Форс поднял руки успокаивающим жестом и замолчал. Волна устроилась рядом с подругами на диване.
— Короче говоря, представьте себе два камня на резинке, — сказала Мелисанда.
Она сама не знала, откуда к ней пришло это сравнение. Оно всплыло в памяти, словно далекий, давно забытый шепот, она будто видела самодельную рогатку, грубый камень, вложенный в нее.
— Хотя Форс прав — на самом деле это один камень, да ну это не так важно, действительно, — продолжала она. — Эту резинку растягивали, растягивали… а потом с одной стороны отпустили. Мы с вами отпустили, когда вытащили из тайника кристалл.
— Илина говорила, что этот кристалл — как ключ зажигания в машине, — кивнула Факел.
Грустный Смайлик свирепо посмотрела на нее. Губы Мелисанды дрогнули, но она нашла в себе продолжать:
— Да. И как только мы ее отпустили, камень стал двигаться обратно.
— Еще бы! — хмыкнула Волна.
— Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, — рассказывала Мелисанда. — Все, кто прилип к этому камню… то есть находится в его потоке времени… тоже полетят назад и назад. Они проделают весь путь, который прошли, только очень быстро. И в итоге я не знаю, эти два камня столкнутся…
— Не хотела бы я быть на одном из этих камней в тот момент! — усмехнулась Волна.
— Живые организмы очень плохо переносят такие броски во Времени, тем более в обратную сторону, — согласилась Мелисанда. — Эти твари, которых мы видели, они знали, что так будет. Я видела, они послали двоих в храм, поставить какую-то защиту, наверное… Не знаю, в общем. Короче говоря, камни сольются и станут одним, и на Нру снова будет жизнь. Я не остановила Время, как ты, Волна, говоришь. Я создала для нашего корабля капсулу автономного времени, чтобы нас не втянуло в эту воронку. Зацепилась бивнями за общий поток Времени Вселенной, и, когда Блуждающая умчалась, мы остались там, где были. В пустоте меж звезд.
— Понятно, — сказала Волна. — Много поразительного есть в нашем мире, вот что я скажу.
— Кстати, где ты хочешь нас высадить? — спросила Грустный Смайлик.
— Я заложила петлю подпространственного нырка на Саэдран, это ближайшая планета здесь, — ответила Мелисанда. — Это нейтральная планета.
— Очень мудро! — заметила Грустный Смайлик. — Илина как раз так и собиралась поступить. У них там сейчас страшный бардак, Блуждающая задела их, когда летела мимо. Я читала в новостях. На нас никто не обратит внимания среди всяких переселенцев и гуманитарных конвоев.
— Мы тут с девочками подумали и вот что решили, — сказала Волна. — Кристалл — тебе, Мелисанда. Илина говорила, что он принадлежит ей. Я так смекаю, ты тоже имеешь на него кое-какие права. А яхту — нам.
— Но вы же не сможете ею управлять, — озадаченно сказала Мелисанда. — Зачем вам кусок железа?
— Мы поменяем систему управления. Умельцы королевского технического университета Саэдрана и не то еще делают, — ответила Грустный Смайлик. — А сейчас они будут браться за любой заказ.
— А потом продадим, не яхта ведь — игрушечка! — закончила Факел.
— Нам кажется, это будет справедливо, — сказала Волна. — Наши лопоухи заплатили нам только аванс за эту экспедицию, а так мы получим оставшееся.
— И выплатим Энебу его долю, — добавила Грустный Смайлик.
Мелисанда растерянно пожала плечами и, очевидно, уже готова была сказать «ну, хорошо», но тут вмешался Форс.
— Сколько вам еще оставались должны ваши наниматели? — спросил он.
— Пятнадцать тысяч кхатов, — ответила Волна.
Если в Союзе в качестве валюты использовались креды — слово это когда-то означало меру доверия, которую банк считал возможным оказать клиенту, — то в Альянсе ходили в обращении кхаты, очень старая валюта. Как и многое, она досталась в наследство от эллоритов и означала меру энергии, достаточную, чтобы перенести определенную массу на расстояние парсека.
— Я предлагаю другое, — сказал Форс. — Я заплачу вам двадцать три тысячи кхатов, и кристалл, и яхта останутся у Мелисанды.
Волна задумчиво прищелкнула хелицерами, оценивая предложение. Мелисанда озадаченно посмотрела на Форса.
— Неродные движки всегда плохо стоят, — заметила Грустный Смайлик. — Здесь-то все сделано под себя, под собственные жвалы…
— Откуда у тебя столько денег, красавчик? — осведомилась Волна. — Просто для интереса? Ты же и в казино проиграл, и Илине кучу бабок отвалил за проезд?
— Насчет казино я соврал. У каждого эллорита был его личный банковский счет. Если эллорит умирал, не оставив наследников или завещания… — Форс помолчал. — Его средства распределялись между счетами остальных в равных долях. Автоматически. Я не знаю, зачем ввели такую норму — просто скопировали из какого-то старого кодекса. Видимо, когда-то она имела смысл. Но эллориты не умирают. Никогда. Однако гетейне изменили это. Они… они сократили нашу численность на порядок, так скажем.
— Это как? — спросила Факел.
— Ну это из восьмиста человек осталось восемьдесят, — сказала Грустный Смайлик.
— Да, — сказал Форс. — На самом деле, даже меньше.
— Теперь понятно, почему ты по самые жвалы в деньгах, — заметила Волна.
Паучихи обменялись серией щелчков и посвистываний.
— Нас устраивает твое предложение, — сказала Волна. — Пойдем, у меня в каюте есть переносной терминал, сделаешь перевод. Когда пройдет подтверждение, я скажу Мелисанде код цепей, которыми кристалл принайтован к грузовой платформе.
Форс поднялся со своего места. Мелисанда проводила их с Волной задумчивым взглядом.