Теории Успенского о работе мозга
Когда-то мне довелось изучать труды Петра Успенского, написанные в начале прошлого века. В них он рассуждал о скорости работы мозга. Главная идея его чудной теории: мозг – это не хранитель информации. Он всего лишь модем – устройство, принимающее сигнал. Причем в то время модемы еще не изобрели. Они появились только во второй половине столетия. Но Успенский задолго до появления интернета предположил, что существует некое облачное хранилище. В нем и содержатся все данные мира. Некоторые из них мы не можем прочитать только потому, что современный технологический уровень пока не соответствует уровню информации.
В доказательство существования связи мозга и «облака» Успенский приводил полную или частичную потерю сознания. Она отключает индивидуума от «глобальной сети». И только восстановив связь, человек снова приобретает возможность думать и принимать решения.
Также Успенский вывел принцип скорости работы мозга. Он условно разграничил его на двенадцать отдельных центров. Я упростил его теорию. Мы рассмотрим три основных центра.
Существует некое облачное хранилище. В нем содержатся все данные мира. Некоторые мы не можем прочитать потому, что современный технологический уровень пока не соответствует уровню информации.
Что такое центры мозга. Эмоционально-оценочный центр
Сразу стоит уточнить, что понятие, о котором мы с вами говорим, – это не географический центр и не точка в мозгу. Его нельзя найти и пощупать, в него нельзя ткнуть пальцем. Центр – это свод программ в «бортовом компьютере», которые отвечают за всю нашу психологию восприятия.
Первый центр мозга – эмоционально-оценочный. С его помощью мы воспринимаем все, что видим вокруг.
Одна из задач мозга – фотографирование действительности – скан или фиксация увиденного. Вторая, и самая главная, задача – распознавание фигур и фона. Этому ребенок учится в первые часы жизни. Бывает, педиатр спрашивает: «Ваш ребенок вас узнает?» Это значит, ему надо понять, научился ли ребенок выделять ваше лицо среди всех увиденных.
Центр мозга нельзя найти и пощупать, в него нельзя ткнуть пальцем. Центр – это свод программ в «бортовом компьютере», которые отвечают за всю нашу психологию восприятия.
Слышали про 25-й кадр? Так вот, 24 кадра в секунду – приблизительная скорость, с которой наш мозг фиксирует и обрабатывает информацию, поступающую извне.
Сетчатка глаза каждую 1/24 секунды делает снимок. Фиксирует, что мы увидели в эту долю секунды. Из такого калейдоскопа изображений наше сознание выделяет самое важное. Например, фигуру. Все остальное остается фоном. Дальше идет распознавание – обработка информации. Наш «бортовой компьютер» делает запрос на соответствие в имеющуюся у него базу данных. Что это за силуэт? Это опасно или полезно? Это пища, половой партнер, препятствие? Что с ним надо сделать? Съесть, поиграть, обойти?
Вот мы распознали объект и оценили исходящую от него опасность как минимальную. Теперь из мозга идут команды на железы внутренней секреции. Если это еда, то начинает вырабатываться желудочный сок. Если партнер, то гормоны удовольствия и т. д.
Чтобы не выпадать из реальности, мозг оценивает, сколько времени он потратил на этот процесс. Также он создает прогноз, как увиденное будет выглядеть и вести себя через секунду. Чтобы успевать проделать эту громадную работу, наш эмоционально-оценочный центр должен работать в 30 000 раз быстрее, чем двигательный.
Двигательный центр мозга
Двигательный центр – свод программ в «бортовом компьютере», которые отвечают за моторику организма. То есть это тоже информационный центр, но занимающийся другими задачами. Он рассчитывает, какую мышцу насколько сжать, чтобы взять яблоко. Насколько ослабить, чтобы отпустить. В какой последовательности должны работать те или иные сухожилия, мимические или другие мышцы, как изогнуть скелет.
Даже когда человек просто стоит, в его теле напряжено множество мышц. Они помогают ему сохранять вертикальное положение. Если он решит съесть яблоко, добавится перистальтика. Если решит произнести пару слов, подключатся голосовые связки, диафрагма, легкие, язык, гортань.
Для каждого действия мы прорабатываем лично ему подходящий алгоритм. Если мы привыкли держать ложку в правой руке, то мы ее всегда будем брать именно в эту руку. Ребенок учится владеть телом до трех-четырех лет. К этому возрасту у него формируются основные двигательные навыки. Позже могут сформироваться и другие, но происходит это гораздо медленнее и более трудоемко. Поэтому существует выражение: «Чему не научили Ванечку, трудно научить Иван Иваныча».
Наш почерк зависит не от рук. Почерк – это система построения букв. Вот почему неважно, какой рукой вы будете писать. Схема построения букв получится одна и та же.
Для разговора двигательный центр должен рассчитать поток воздуха из легких, натяжение голосовых связок и артикуляцию. Тогда получится хотя бы более-менее связная речь. Чтобы к ней подготовить наш организм, двигательный центр должен работать в 30 000 раз быстрее, чем интеллект.
Двигательный центр отвечает за моторику организма. Он рассчитывает, какую мышцу насколько сжать, насколько ослабить.
Интеллектуальный центр
Интеллектуальный центр – тот самый ум, которым мы так гордимся. На удивление, это самое тормозное, что у нас есть.
Как-то я попытался вычислить скорость работы мозга и сравнил его с компьютером. Скорость работы последнего измеряется в герцах (количество колебаний в секунду). Я получил неудобоваримое число:
30 000 × 30 000 = 900 000 000.
Сколько же времени проходит за 1 секунду в эмоционально-оценочном центре? Я перевел секунды в минуты, минуты в часы, часы в сутки и т. д. В итоге у меня получилось 28,5 года. На семинарах я часто говорю: «Пока вы пялились на меня пару-тройку секунд, ваше подсознание сверлило меня сотню лет».
Интеллектуальный центр, которым мы так гордимся, – самое тормозное, что у нас есть.
Наше мышление – айсберг
Главная заслуга Зигмунда Фрейда: он первым ввел понятие «подсознание». Позже психологи добавили к нему «бессознательное», а Карл Густав Юнг дополнил эту градацию понятием «коллективное бессознательное». Если правильно сопоставить масштабы этих трех составляющих ума, то получается приблизительно вот такая схема:
Шкала важности
Жизнь не делится на мелочи и важные вещи. В жизни всё одинаково важно.
Этот эпиграф я добавил не чтобы на него опереться. Наоборот, я с ним поспорю.
Помимо каких-то базовых различий, люди делятся на тех, кто подчиняется чужому мнению, и тех, кто имеет собственное. Я из второй категории. У меня есть замечательное качество, которое нравится мне, но не нравится многим другим, особенно начальству. Это отсутствие чинопочитания. И даже фразы великих я тоже подвергаю сомнению. Как заповедовал еще один великий – Сократ.
Итак, вернемся к самой фразе. Я примерил ее к своей жизни и понял, что у меня по-другому. В жизни я все делю на важное и ерунду (пустяки).
Но самое интересное, что все конфликты укладываются в одну банальную фразу: «Мое “важно” никто не уважает, все заняты какой-то ерундой».
Причем не имеет значения, кто конфликтует – муж и жена, ребенок и родитель, начальник – подчиненный и т. д.
ВАЖНО – ПУСТЯК
Помимо базовых различий, люди делятся на тех, кто подчиняется чужому мнению, и тех, кто имеет собственное.
В чем измеряется важность?
Представьте бытовую ситуацию. Вы стоите в кухне и помешиваете молоко в кастрюле. Заходит ваш муж и говорит: «Я от тебя ухожу!» Молоко вот-вот сбежит, и в это время на подоконник выползает таракан! И пока в сознании тянется эта секунда, эмоционально-оценочный центр выбирает, что важнее. Я всегда предлагаю на своих семинарах расставить приоритетность:
1) Муж, молоко, таракан.
2) Муж, таракан, молоко.
3) Таракан, молоко, муж.
4) Таракан, муж, молоко.
5) Молоко, муж, таракан.
6) Молоко, таракан, муж.
А потом еще прошу слушателей убедить в своей правоте соседа, если его мнение оказалось другим.
Что из перечисленного важнее? То, что быстрее убежит, – молоко, таракан или муж? Или то, что нужнее? Тогда таракан точно лишний. Прихлопнуть что мешает (таракана), или спасти что важно – мужа и молоко?
Некоторые так и говорят: «Важнее то, что скорее убежит». И перечисляют: «Молоко, потом таракан, потом любимый». Вот такая приоритетность.
Или еще пример. Муж получил зарплату, отдал долги, отложил на проездной, купил чупа-чупс сыну и еще пару сотен припрятал себе на чекушку. И вдруг жена говорит, что ребенок приболел, нужны таблетки. И что в этом случае важнее: чекушка или таблетки?
Я, например, считаю, что важнее чекушка. И могу это обосновать. Я целый месяц пахал как папа Карло. Если вечером я не расслаблюсь, то взорвусь и заболею. И семья лишится кормильца. То есть тогда не только на таблетки не хватит, но и на все остальное. Но жена этого не понимает. А даже если и согласится с моими доводами, осадочек у нее останется на всю жизнь.
Так чем же определяется степень важности? Пока мы не договоримся об общих единицах измерения, мы ни к чему не придем.
Мерило важности
Основное мерило важности – опасность. Если вам к горлу приставили нож, все остальное покажется ерундой: и таракан, и молоко, и даже муж. Впрочем, это другая ситуация.
В фильме «Блеф» главный герой спрашивает бандитов, направивших на него пистолет: «Я правильно понимаю? В этом пистолете разрывные пули? Мне всегда нравились убедительные доводы».
ОПАСНО – ПОЛЕЗНО
Как уйти от опасного к полезному?
То есть первый критерий и советчик в вопросах важности – инстинкт самосохранения. И он есть у всего живого. В моей терминологии это умение уйти от опасного к полезному. Даже у одноклеточной амебы это где-то в ДНК заложено. Она понимает, что нужно держаться подальше от соленой воды и поближе к свету.
У растений нет мозгов, но они так же тянутся к солнцу. Без него они просто погибнут. И чем сложнее организм, тем больше у него критериев опасного и полезного. Человеческий организм настолько сложный, что критерии полезного и опасного не умещаются в простейшую запись его ДНК.
За годы эволюции человеческая ДНК укоротилась, зато наш организм приобрел центр удовольствия и центр неудовольствия.
ЦЕНТР УДОВОЛЬСТВИЯ – ЦЕНТР НЕУДОВОЛЬСТВИЯ
Это как компас. Как только появляется опасность, срабатывает центр неудовольствия. Тогда у нас вырабатываются гормоны стресса, помогающие адаптироваться к конкретной ситуации. По-русски это называется «беда». А как только мы справляемся с ней, наступает по-беда. То есть ситуация после беды.
ЦЕНТР УДОВОЛЬСТВИЯ – ЦЕНТР НЕУДОВОЛЬСТВИЯ
БЕДА – ПОБЕДА
В этот момент выделяются гормоны радости (эндорфины и энкефалины). И центр удовольствия работает на всю катушку. Возникает ликование – верх торжества и радости.
И то, что мы сделали для победы, обводится в рамочку как полезное. А все, что привело к беде, – как неполезное. Так мы приобретаем опыт. Потому что главная задача живого организма – накопить опыт, проверить его, перепроверить, записать в ДНК и передать следующим поколениям.
Главная задача живого организма – накопить опыт, проверить его, перепроверить, записать в ДНК и передать последующим поколениям.
Первый сигнал опасности – боль
Вы помните про основной инстинкт: уйти от опасного к полезному. Но опасное тоже полезно, как ни парадоксально это звучит. Первый сигнал опасности для тела – это боль. А прогноз опасности – страх.
Боль – это сигнал, что тело разрушается в каком-то конкретном месте. К примеру, когда мы обжигаемся, то сразу отдергиваем руку, чтобы прекратить контакт с горячим. То есть боль в этом случае помогает выжить нашему организму. Мозг запоминает, что горячее хватать нельзя.
Некоторые (например, военные) воспринимают боль просто как ненужное и мешающее. С 1940-го по 1960-й проводилось множество секретных экспериментов по созданию идеальных солдат, не испытывающих боли. Но через некоторое время экспериментаторам пришлось признать провал. Мальчики не доживали и до 12 лет.
Эти сверхлюди могли выпить кипяток, не замечали ран, не чувствовали ожогов. Но плюс прератился в минус. Приобретенные сверхспособности и оказались тем самым губительным фактором, который сильно сократил их продолжительность жизни.
На сегодняшний день многие врачи признали, что бессистемное применение обезболивающих сыграло для людей пагубную роль. Больные часто обращаются за помощью, когда их уже поздно спасать. Так как они вовремя не услышали или неверно отреагировали на важнейший сигнал организма – боль.
Боль – это сигнал, что тело разрушается в каком-то конкретном месте.
О пользе страха
Страх – это прогноз опасности. Он так же необходим и так же полезен. Хотя на эту тему у нас много споров и дискуссий. Во-первых, каждый человек учится бояться и справляться со страхами. Не путайте это с паникой. Паника – это как раз то состояние, когда страх взял над вами верх.
Для чего мы в детстве рассказывали друг другу страшилки, ходили на спор на кладбище, в темные подвалы? Мы учились контролировать собственный страх, не давали волне эмоций накрыть лодку разума.
Однажды рассказывал эту тему вожатым, которых готовили для летнего лагеря. И неожиданно я получил вопрос-протест: «Вы что, хотите сказать, что нами управляет страх?! И мы все делаем из-за страха?» Я ответил, что только 80 % наших поступков совершаются из-за страха. Остальные 20 % – из-за прогноза.
К примеру, я упал с табуретки. Я предполагаю, что с десятого этажа приземляться будет еще больнее. Хотя с такой высоты я не падал, а те, кто это сделал, поделиться впечатлениями уже не могут.
Вспомним эксперименты по созданию суперсолдат – людей без страха. Тогда военные довольно быстро признали тупиковость этого направления. Они осознали, что бояться не стыдно. Стыдно не прислушиваться к страху.
К чему я веду? Большая часть наших поступков основана на страхе. Не боятся только дураки и маленькие дети. Но дети просто еще не знают, чего бояться, а чего нет. Дураки же так никогда уже и не узнают.
Страх – это прогноз опасности. Он так же необходим и так же полезен. Не боятся только дураки и маленькие дети.