54.
Из всех детей запомнились Надежда и Наталья, «Воспоминания» которых будут воспроизведены в этой книге. Жизнь Николая Семёновича глазами детей дает наиболее колоритное восприятие событий. Но, пожалуй, самый большой след в жизни семьи оставил младший сын Мордвинова Александр. Он, как и отец, прославил знатный род, оставив память о нем на века.
«Александр Николаевич Мордвинов… не получил систематического живописного образования. Просто во время поездки в Италию (1832–1833) молодой Мордвинов стал выполнять наброски с натуры, которые по возвращении в Петербург воплотил в картины… Он пользуется советами и уроками известных художников, много работает. Его виды городов, в которых он побывал, свидетельствуют о высоком исполнительском мастерстве. Во многих своих пейзажах, написанных в соответствии с требованиями классицизма, художник вносит и элементы собственного видения исполнения картин. Так, розовый туман над вторым планом величественного собора как бы намечает отход от чисто академических требований»55.
Вспоминает его сестра Наташа: «Брат мой, Александр Николаевич, с малых лет выказывал свой талант к живописи. Сколько картиночек я сберегала с пятилетнего его возраста, на которых так мило ясно выражалось его пылкое живописное воображение! Однажды, когда ему было восемь лет, он скульптировал ножичком на кусочке разбитой алебастровой вазы лошадь и воина, который держал ее за узду; фигура их была так прекрасна и поза так натуральна, что отец мой был удивлен талантом ребенка и сохранил этот кусочек между своими редкостями, говоря: “Как жаль, что этот талант не дан бедному мальчику, он был бы русским Рафаэлем”.
Отец мой готовил его быть государственным человеком, и брат мой никогда не имел хорошего учителя живописи, но всегда любил рисовать. После кончины первой своей жены он начал пользоваться своим врожденным талантом. Пробыв несколько месяцев в Италии, он брал этюды с натуры в Венеции, Риме и Неаполе, по которым написал несколько картин, возвратясь в Россию. После того он постоянно занимался этим искусством и оставил много отличных картин, которые известны и оценены знатоками»56.
«Из его произведений [отметим] два вида Canale Grande в Венеции – в музее Александра III, “Неаполитанский вид” – в академическом музее, “Море, озаренное солнечным светом” – в Румянцевском московском музее, “Площадь св. Марка в Венеции” – в Третьяковской галерее»57.
Вид Венеции. Художник А. Н. Мордвинов. 1851 г.
«Известен А. Н. Мордвинов и тем, что рисовал натюрморты-обманки, редкий в XIX веке вид живописного творчества, когда художник в соответствии с мифом Древней Греции пытается своим достоверным изображением предметов ввести в заблуждение неискушенных зрителей»58.
Умер Александр Николаевич в 1858 году и был похоронен рядом с предками.
Вскоре после женитьбы капитан 1 ранга Мордвинов перевелся на Черное море. «В царствование Екатерины II и Павла I деятельность Мордвинова была посвящена исключительно флоту. 27 сентября 1785 года, в Херсоне, благодаря стараниям Потемкина было открыто Черноморское адмиралтейское правление; но еще 11 сентября по его же лестному ордеру, был приглашен туда на должность старшего члена, капитан 1 ранга, Н. С. Мордвинов, как офицер “отличнейших познаний в морском деле”, причем ему было поручено составление правил для сооружения парусного и гребного флота»59. Из письма Потемкина Мордвинову от 4 августа 1790 года, которое хранится в Решетиловском архиве, видно, что на его выбор играло также не последнюю роль то уважение, которое Потемкин испытывал к отцу.
Там же в учрежденном в Херсоне Адмиралтейском правлении, по представлению князя Потемкина60, Мордвинов за особые достоинства был назначен ее председателем.
«“Между тем, когда стал возникать на Черном море наш флот и было учреждено в Херсоне Адмиралтейское правление61, тогда по представлению князя Потемкина, которому сделались известны достоинства Н. С. Мордвинова, находившегося в то время только в чине капитана 1-го ранга, он определен председательствующим в том правлении” [Выписка из речи г-на Усова, сказанной им в Вольском экономическом обществе].
Когда императрица Екатерина Вторая путешествовала62 для обозрения новоприобретенного края и была в Херсоне, при устроенной ей великолепной встрече участвовал и отец мой. Еще с приближением к Херсону, чтобы не наскучил государыне вид новороссийских степей, когда она ехала по Днепру, Потемкин приказал загонять к берегам табуны лошадей и стада коров и овец, чтобы оживить виды, а вдали устроены были декорации, весьма живо изображая города и деревни.
К приезду императрицы приготовлен был в Херсоне спуск корабля, а вместо пристани устроена была большая баржа для императрицы, ее двора и для сопровождавших иностранных царских особ. Баржа украшена была парчовыми парусами с золотыми кистями, которые отец мой выписал из Константинополя.
Когда Екатерина взошла на приготовленную пристань, то, окинув взором блестящие украшения, с улыбкой сказала своим гостям: “У нас, за недостатком холста, употреблена парча на паруса”. После спуска корабля обеденный стол был убран разнообразными моделями судов»63.
Отметился Мордвинов и в благоустройстве и создании обороны в российском уже Крыму после присоединения того к России, сделав много для его обороны. Отдельного внимания заслуживает подробный рапорт, составленный им на тот момент капитаном 1 ранга князю Г. А. Потемкину по строительству Адмиралтейства в городе Севастополе, который в этой книге публикуется впервые: «По повелению Вашей светлости, сообщил я полковнику и кавалеру Карсанову о зданиях потребных для заведения верфи в Севастополе, с их размерениями. По недостаточному пространству места разделил я оные. На необходимо нужные быть внутри адмиралтейства и другие могущие быть вне»64.
Еще 10 (21) февраля 1784 года по указу императрицы Екатерины II городу Ахтиар было присвоено греческое название Севастополь. «Название города состоит из двух греческих слов “Севастос” – “высокочтимый, священный” и “полис” – “город”. Одновременно слово “Севастос” – эквивалент латинского титула “Август”, поэтому Севастополь означает и “августейший город”, “императорский город”. Название города также можно перевести как “величественный город”, “город славы”»65. Крымский полуостров был взят под юрисдикцию Российской империи в 1783 году. Но еще «17 ноября 1782 года в Ахтиарской бухте на зимовку вошел отряд русских фрегатов под командованием капитана 1-го ранга И. М. Одинцова. Фрегатом “Осторожный” командовал капитан-лейтенант Степан Юрасов, фрегатом “Храбрый” – капитан-лейтенант Иван Щербачев. Ошвартовались корабли на северном берегу бухты Сухарная»66.
Карта Крыма 1783 года (из английской книги) и эскадра Клокачёва
«В 1783 году фрегат “Осторожный” под командованием капитана 2-го ранга Ивана Берсенева осмотрел бухту у селения Ахтиар67 и рекомендовал ее в качестве стратегической базы для кораблей будущего Черноморского флота. После подписания Манифеста о вхождении Крыма в состав России в бухту вошла эскадра кораблей под началом вице-адмирала Ф. А. Клокачёва, которая была составлена из кораблей Азовской флотилии. 2 мая 1783 года офицеры Крымского корпуса, которыми тогда командовал Суворов, увидели на горизонте русскую эскадру. Моряки были в восхищении, бухта была отменной. 7 мая в Ахтиарскую бухту вошла и Днепровская флотилия»68.
До этого события в 1775 году «для исследования Ахтиарской бухты был послан 16-пушечный фрегат “Модон” с описной командой под руководством прапорщика Ивана Батурина. Тогда-то и были сделаны первые промеры Ахтиарской бухты и нанесены на карту. Фрегатом “Модон” командовал Фёдор Фёдорович Ушаков, будущий русский флотоводец»69. Позднее были составлены более подробные карты на основании дальнейших исследований.
«Через несколько лет (в 1778 году) на ахтиарских берегах появляются “чудо-богатыри”, как называл своих солдат командующий русскими войсками в Крыму Александр Васильевич Суворов.
Александр Васильевич по достоинству оценил возможности изрезанных ахтиарских бухт и берегов. 18 июня 1778 года он доложил главнокомандующему П. А. Румянцеву: “Сего месяца на 15-е число по три батальона расположились с обеих сторон Инкерманской (Ахтиарской) гавани и с приличною артиллериею и конницею и при резервах вступили в работу набережных ее укреплениев…”
Прижизненный портрет адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова
Граф Пётр Александрович Румянцев-Задунайский. Художник Д. Г. Левицкий
Укрепления возводились на Северной стороне, в бухтах Александровской, Мартыновой и Казачьей, в Балаклаве и на Бельбеке – основательно подошел к защите севастопольских берегов будущий генералиссимус Александр Суворов!
Через много лет, когда великий полководец будет находиться далеко от Ахтиарской бухты, когда у бухт вырастет Город Морской Славы, он произнесет слова, хорошо известные всем горожанам: “Пусть будет хорошо обережен Севастополь”»70.
Вице-адмирал Ф. А. Клокачёв, командующий Черноморским флотом, первый кавалер ордена Св. Георгия среди русских моряков