«Поистине замечательная экспозиция. Лучшая на Экспо! Успехов тебе, Россия!
«Браво СССР! Его усилия укрепить мир получают подтверждение на этой экспозиции.
«Многие забывают, что СССР за 50 лет сделал то, на что у Запада ушло 220 лет.
«Поздравляю! Это действительно фантастично и замечательно! Русские, у вас хорошие головы и вы труженики. Браво!
«Ваш мир социализма — надежда человечества. Ваш павильон замечательно отражает ваше общество. Мир!
«Советский павильон является одним из самых интересных на Экспо-67.
«По количеству и качеству экспонатов, по показу темы «Земля и люди» Советский павильон несомненно занимает первенствующее место на международной выставке в Монреале. Но такой высшей и справедливой оценки еще недостаточно. Выставка — это прежде всего наглядный и убедительный итог полувековой истории страны. Советская держава и народ, система и режим блестяще выдержали испытание временем, выдержали исторический экзамен, обеспечили ей ведущее положение в мире.
«Русский павильон — самый красивый на Экспо-67. Вы, люди России, можете быть уверены в этом…»
«Я всегда считал Россию великой. Осмотр павильона подтвердил это…»
«Нас поразил очевидный прогресс за 50 лет…»
«Как насчет того, чтобы послать ваших инженеров-тоннельщиков в помощь американцам строить метро в Нью-Йорке и Лос-Анжелесе?..»
А вот выписки из монреальских газет.
«Успех Советского павильона неоспорим».
«Один человек, полный энтузиазма, после осмотра русского павильона, улыбаясь сказал: «Если они будут так продолжать, то всех сделают коммунистами…»
«Не думайте, что посещение Советского павильона позволит Вам понять только русских. У входа развеваются флаги 15 республик. Это может помочь вам понять структуру семьи 117 национальностей, которые включают в себя 233 млн. человек от армян до манси. Посещение Советского павильона даст вам ряд ответов на вечный вопрос о том, каким путем это многонациональное государство разрешило проблему, которая в СССР была, наверное, сложнее, чем где бы то ни было»
«Павильон СССР и все, кто работает в нем, создают впечатление серьезности и огромного прогресса, а также огромных достижений за сравнительно короткий отрезок времени в 50 лет. Посмотрите, как бы говорит павильон, как много мы добились во имя человека за 50 лет нашей жизни, когда весь мир стоял против нас».
Разумеется, встречались в Монреале и такие, которым величественные успехи страны Советов приходились не по душе, но, во-первых, их было ничтожное количество, а во-вторых, их злобное, полное ненависти тявканье лишний раз подтверждало тот грандиозный уровень развития, которого добились советские люди во всех отраслях хозяйственного и культурного строительства. Недаром же говорится: «Собака лает, а караван идет…»
Помнится, встреча эта произошла в павильоне Чехословацкой социалистической республики. Закончив осмотр экспозиции об истории знаменитой отрасли, создавшей Чехословакии поистине всемирную известность, — истории выделки чешского стекла и керамики, мы пришли к разделу, носившему поэтическое название: «Симфония развития промышленных предприятий». Симфония была богато представлена достижениями развивающегося социалистического государства во многих отраслях науки и техники.
Экскурсовод, сопровождавший нашу группу, невысокий рыжеволосый паренек, вдруг распахнул какую-то дверь и пригласил нас войти. Мы оказались в небольшом полукруглом зале, вместимостью, примерно, в двести-двести пятьдесят человек. В зале уже были люди, и мы с недоумением посмотрели на экскурсовода.
— Сейчас здесь состоится концерт, — пояснил он и указал нам на ряд кресел. — Очень советую послушать.
— Что же, — заметил кто-то из нас, — мы не против. А скоро начнется?
— Минут через пятнадцать.
Усевшись в кресла, мы с удовольствием вытянули ноги. Признаться, неожиданное приглашение экскурсовода пришлось как нельзя кстати. Трудно подсчитать, сколько километров довелось нам отшагать за день, переходя из павильона в павильон, из раздела в раздел. Постоянное пребывание на ногах ощутимо давало себя знать. Обычно к вечеру мы еле передвигали ноги.
Заняв места, мы негромко переговаривались и поглядывали на пустую сцену. Неожиданно дверь, через которую мы только что вошли, распахнулась, в зале появились полицейские. По двое они стали по обе стороны дверей лицом к залу. Кое-кто из зрителей недоуменно оглянулся, не понимая, что это значит.
По бесстрастным лицам полицейских нельзя было ничего понять. Но вот, стремительно шагая, в дверях появился очень моложавый, спортивного склада человек с удивительно знакомым лицом. Его сопровождала худощавая энергичная женщина и несколько ребятишек. Где же мы видели это знакомое, выразительное лицо?
— Кеннеди, — шепотом сказал кто-то у нас за спиной.
И тут только с наших глаз словно спала пелена. Мы узнали знаменитого сенатора Роберта Кеннеди, брата американского президента, злодейски убитого несколько лет назад в американском же городе Далласе.
Сенатор очень походил на своего покойного брата. Вот почему нам показалось, что мы где-то видели его лицо.
Довольно многочисленной оживленной группой семья сенатора прошла по залу, выбирая место. Они остановились и уселись по соседству с нами, в следующем ряду. Мать семейства озабоченно пересчитывала веснушчатых, непоседливых детишек. Сам сенатор, усевшись в кресло, положил ноги на спинку впереди стоящего кресла и приготовился слушать концерт.
Нам показалось, что хозяева зала только и ждали прибытия Кеннеди, — едва семья сенатора заняла места в зале, концерт начался.
Программа выступления была небольшой, однако когда мы поднялись уходить, то шумной семьи Кеннеди уже не было, — они как-то тихонько, незаметно исчезли.
У нас по программе значился осмотр американского павильона, и мы, отдохнув во время концерта, с любопытством направились через площадь, на другой стороне которой возвышалось сферическое, шарообразное здание сплошь из стекла и бетона. Над павильоном колыхался огромный звездно-полосатый флаг.
С точки зрения инженерного искусства сооружение павильона США представляет несомненный интерес. Однако меня не покидало ощущение, что, примерно, в таком же плане была решена постройка американского павильона и в Брюсселе. Я не хочу сказать, что монреальский вариант полностью копирует брюссельский, но в том, что, мягко говоря, позаимствовано многое, у меня нет никаких сомнений.
Когда мы подходили к огромному, поднявшемуся выше других строений шару с государственным флагом США на флагштоке, я припомнил брюссельский павильон американцев. Тогда нас искренне восхитило интересное решение строительства павильона, однако полностью разочаровало его внутреннее содержание. Как сейчас помню мелькание каких-то сногсшибательных мод женской одежды, которыми американцы старались удивить и покорить мир. В глазах пестрило от калейдоскопической смены очаровательных длинноногих манекенщиц, одетых с той выдумкой, которая позволяла им, не слишком нарушая правил хорошего тона, демонстрировать свои достоинства.
«Что-то они покажут нынче?»
Наши знакомые, уже побывавшие в шарообразном павильоне, рассказывали, что и на этот раз американцы вновь блеснули полным несоответствием формы и содержания. По их словам, с блеском возведенный павильон напоминал драгоценную шкатулку для безделушек.
За два часа мы побывали на всех четырех этажах этого оригинального здания. Воздержусь от общей оценки, но должен признать, что я лично с большим интересом осмотрел своеобразный уголок космической техники. Здесь были выставлены на обозрение модели искусственного спутника, метеорологических ракет, спутника связи, одноместного космического корабля «Меркурий», двухместного корабля «Джеминай-7», трехместного «Аполлон». Кроме того, можно было посмотреть макет автоматической станции «Орбита», заброшенной на Луну, небольшой макет станции, готовившейся к полету на Луну, а также образцы скафандров астронавтов и космической пищи.
Второй этаж американского павильона был целиком предназначен для просмотра кинофильмов. В те часы, когда мы находились там, просмотра не было, и нам бросилась в глаза одинокая, потрепанная легковая машина, — как бы единственный экспонат в этом довольно-таки вместительном зале.
— Эта легковушка, — пояснил экскурсовод, подводя нас к машине, — была использована в съемках двухсот сорока фильмов. Так что не удивляйтесь, она заслужила свое место на выставке.
Разумеется, оспаривать этот сомнительный в общем-то довод никто из нас не стал. Мы лишь постояли у одинокой автомашины и, не проронив ни слова, стали спускаться вниз, к выходу.
— Господа, — остановил нас представительный респектабельного вида джентльмен в превосходно сшитом вечернем костюме, — господа, комиссар американского павильона убедительно просит вас пожаловать к нему.
— Что же, — откликнулся С. Б. Ниязбеков, — с удовольствием. Проводите нас, пожалуйста.
— Прошу сюда, — указал представительный господин и повел нас по длинному коридору.
У одной из дверей он остановился, постучал и затем все с той же превосходно отработанной улыбкой пригласил нас войти.