м кнопки дом в руины, а город в пустыню. Обратное действие возможно, но нажатием одной-единственной кнопки уже не обойтись. Оттого разрушитель и верит в свою силу, в осмысленность собственной судьбы, как никто другой. Самый спокойный и невозмутимый народ - это военные. Секрет их невозмутимости в избранном ими труде. Труде вдохновенном и результативном...
Предупреждающе мигнули огни, коротко рявкнула сирена. Начинали работать тормозные двигатели, и я ощутил, что пол выскальзывает из-под ног. Корабль кренился. Вцепившись в подлокотники, я кинул взгляд на панель автопилота. Индикация работала, как обычно. Мы заходили на посадку.
Гемма...
Я вздохнул. Белая сверкающая равнина неслась на нас, прорисовываясь отдельными скалами, прорастая зубцами гор. Открывающиеся ущелья казались бездонными. В них с легкостью уместился бы флот кораблей подобных "Цезарю". Мысли о Командоре, о карликах и растущей опасности смешались в голове. Сам того не сознавая, я ждал чего-то необычного, что нарушило бы плавный ход времени, вмешалось в роковой полет. Кто знал, сколько мгновений отделяло нас от участи корабля-спасателя.
Тем временем пятачок причала превращался потихоньку в обширное плато. Мы спустились ниже горных вершин, и теперь можно было разглядеть здание станции, похожее на перевернутую чашу, опоясанное иллюминаторами и ребристыми креплениями. Неподалеку от нее возвышалась стартовая установка. Крохотным карандашиком она целилась в небо - большое и черное...
Наверное, не один я сверлил взглядом экраны. Подчиняясь командам с пульта, телемониторы обшаривали пространство метр за метром. Если здесь и обитали пресловутые карлики, то встречать нас хлебом и солью они отнюдь не спешили. Может быть, это было и к лучшему. Посадка близилась к завершению, и я с облегчением ощущал, что напряжение мое проходит.
Впрочем, не все еще было позади. Звездолет грубо тряхнуло. Теперь мы снижались какими-то рывками. Я не обманывал Командора, рассказазывая о местных трудностях. Прорастающие справа и слева горы создавали подобие экрана, отрезая нас от спутников. Электронный координатор начинал сбиваться, сбои происходили и в системе авторегуляции тяги. И тем не менее в конце концов мы все-таки сели. Жесткий толчок, тройной удар опустившихся на бетон станин, и "Цезарь" утвердился на планете. Рокот двигателей стал стихать, и, шумно вздохнув, Билиус пошевелился в кресле.
- Кажется, пронесло...
Я метнул на него быстрый взгляд. Все мы в эти минуты думали об одном и том же.
Расстегнув кресельные ремни, я прислушался. В недрах корабля что-то затевалось. Глухо громыхали шаги бегущих, раздавались команды. Как видно, Командор горел желанием приложиться к планете кованым сапогом. Я снова взглянул на экран. По-прежнему ничего. Все то же подозрительное спокойствие. Если даже за нами наблюдали, то очень издалека. Так или иначе, но высадка десанта шла полным ходом, и никого из нас до сих пор не потревожили приглашением присоединиться к вооруженным молодцам.
Я криво улыбнулся. Командору следовало бы знать, что этот вариант у нас тоже предусмотрен.
Оставив помощника в рубке, я захватил сверток с легким скафандром и поспешил спуститься вниз.
В своих предположениях я не ошибся. Военные действительно не мешкали, действуя расторопно с присущим им размахом. Группа офицеров, сосредоточенных и насупленных, руководила выброской "войск". Первая партия десантников уже скрылась в шлюзовом отсеке, оставшиеся строились в колонны, в последний раз проверяя космические доспехи.
Долго вертеть головой не пришлось. Доктор сам отыскал меня и потянул за собой. Подобно большинству окружающих он был облачен в скафандр и, поджидая меня, видимо, успел уже освоиться во всей этой толчее. Во всяком случае продвигался он через сгрудившихся молодчиков довольно уверенно. В другое время и в другом месте я бы обязательно его похвалил, но сейчас нам было не до того. В укромном углу мы обменялись скуповатыми приветствиями, и, развернув сверток, я торопливо облачился в серебристое обмундирование.
Доктор тоже был частью нашего плана. Если бы меня сопровождал кто-нибудь из штатных разведчиков, это наверняка вызвало бы подозрения. Я нуждался в напарнике, но при этом не хотел рисковать. Мне по-прежнему следовало оставаться в глазах Командора лояльным пай-мальчиков, этаким сочувствующим простачком. Операция предусматривала возможность ранений, а коли так - я брал с собой доктора. Мы не имели права участвовать в десанте, но разве удержишь "рвущихся в бой мальчишек"? На этих самых мальчишек мы и старались походить по мере сил. Максимум, в чем можно будет нас обвинить, это в излишнем рвении. Рвении и глупости, а наказания за последнее, к счастью или к несчастью, не предусмотрели еще нигде. Так или иначе обвинение в легкомыслии меня не пугало, а свое участие в операциях Командора я считал НЕОБХОДИМЫМ. Всюду, где только представлялась возможность, мы обязаны были опережать военных на чуть-чуть. Как выразился однажды тот же доктор - маячить у них постоянно на мушке. Впрочем, я начинал временами сомневаться, а остановит ли их такой пустяк. Особенно в тот роковой момент, когда на горизонте объявятся карлики...
Выбравшись наконец из толчеи, мы приблизились к массивной ленте конвейера. Вездеход оказался в должном месте, о чем военные пока не подозревали. Чужой корабль, чужие секреты. Оператор, конечно, не отказал мне в просьбе поработать над системой шлюзовых конвейеров, но подсознательно я все-таки опасался, что нашу хитрость раскроют. Не надо быть великим математиком, чтобы сообразить, что пять вездеходов это чуть больше, чем четыре. А мы сделали все от нас зависящее, чтобы на конвейере перед шлюзовыми воротами получилось на одну машину больше.
- Оружия ты, разумеется, не взял? - голос доктора прошелестел через стекло гермошлема чуть слышно.
- Не люблю лишней тяжести,- я кивнул на вездеход, и мы влезли в тесную кабину.
- Кроме того означенного добра предостаточно у этих молодцов.
Словно в подтверждение моих слов мимо прошествовала группа вооруженных десантников. Ионный парализатор у пояса, взрывчатые брикеты "Космос-5" и бластер. Двое замыкающих несли к воротам треногу с плазменной пушкой. Я бы не назвал их недомерками, но было видно, что им тяжело. Как видно, Командор основательно подготовился к походу. Наверное, он не забыл ничего, и я не сомневался, что если понадобится, эти молодчики в два счета превратят причал и окружающие горы в море булькающей магмы.
Доктор обеспокоенно завозился в кресле.
- Ничего не понимаю, Жак. Что происходит? На корабле ни одного специалиста по контакту! Они что там - все с ума посходили?
- Задай этот вопрос Командору.
- Нет, правда, Жак! Кое-что я могу понять. В два дня погибло столько людей... Они безусловно перепуганы. Но это же наша первая встреча с чужим разумом! Неужели война - единственное решение? По крайней мере можно было попытаться...
- Хватит! - я внимательно следил за сигнальными огнями шлюза.- Мы уже говорили об этом не раз и не два. Не стоит переливать из пустого в порожнее. И не мне тебе объяснять, как все вышло. Здешняя трагедия подвернулась им очень кстати. Уверен, Командор плакал от счастья, услышав о карликовых проделках. Ведь с Земли их так или иначе поперли. Где теперь базы военных? Ты знаешь? Вот и я нет. Может быть, есть пара-тройка на какой-нибудь захолустной планетке и все. Само собой, это им не нравится. Вот они и рвутся показать себя в деле. Увидишь, они наизнанку вывернутся, чтобы наглядно доказать свою жизненную необходимость Земле.
Доктор в сомнении покачал головой.
- А если никаких карликов здесь не окажется?
- Что ж... Тогда им придется туго,- я прикусил губу.- Придется ответить за уничтожение зонд-поста.
- Но что-то ведь случилось с "Персеем"! Почему никто из дежурных до сих пор не ответил?
Я резко развернулся к доктору, собираясь вспылить, но, разглядев на его лице выражение растерянности, сдержался.
- Ладно, не будем больше... Терпение, док! Возможно, уже через четверть часа от всех наших загадок не останется и следа...
Чуть поколебавшись, я включил внутреннюю радиосвязь и жестом показал доктору, что отныне рот следует держать на замке. Эфир всецело принадлежал Командору.
Вероятно, нужная команда уже прозвучала, потому что вездеход качнулся и в компании своих собратьев поплыл по ленте конвейера к распахивающимся воротам. Я осмотрел пульт вездехода, задействовал главный контроллер и включил подсветку.
Уже через пару минут мы были на месте. В полумраке тревожно мигали лампы предупреждения. Последний из шлюзовых отсеков начинал откачку воздуха. Об этом легко было догадаться без всяких огней. Уши заложило, скафандры зашевелились на нас, как живые, раздуваясь и потрескивая. Прикоснувшись к сенсорному управлению, я оживил двигатель вездехода, и в ту же секунду массивные люки выхода бесшумно откинулись. Лампы справа и слева погасли, и впервые мы разглядели поверхность Геммы воочию. Впрочем, это не было еще Геммой. Мы лицезрели бетон плато - серебристый и безликий, заливающий все видимое пространство. Далекая цепочка людей уверенно приближалась к станции, из соседних люков "Цезаря" лихо высыпали перегруженные оружием бойцы. Взглянув на присмиревшего доктора, я взялся за рычаги.
- Что ж, сударь, пора и нам!
Как застоявшийся конь вездеход рывком дернулся к выходу. Взорвав в искры шероховатую твердь бетона, мы ударились гусеничными шипами о планету, и лязгнувшее под нами железо с пугающей скоростью понесло нас вперед. Блестки скафандров стайкой мальков полетели навстречу. На какой-то миг я ощутил, как охватывает холодом грудь и спину. Все походило на какой-то фарс, но спектакль, в котором мы играли одну из ролей, не терпел театральных условностей. Злодеи не размахивали попусту кинжалами, а оружие не являлось выдумкой бутафора. Лавиной мы приближались к черной громаде станции, и десятки спусковых крючков подрагивали под подушечками пальцев. Малейший звук, вспышка, и все могло потонуть в шквальном огне.