– Ты похожа на парня, которого забыли подстричь. Ты вообще лифчик носишь?
– А что, трясется? – Кира покачалась из стороны в сторону. – Да нет вроде… Ношу, конечно. Спортивный.
– Вооот, – назидательно протянула Ольга, вытащила свой обед и торопливо подула на пальцы. – А надо не спортивный. Я все выходные думала: ты там в своем стендапе, как медведь на пасеке. Мужиков – тьма. Все холостые. А ты не при делах.
– Тебе не приходило в голову, что они не просто так холостые?
– Ну и ты у нас не Кира Найтли. Надо ж себя подавать!
– Я слишком стара для этого дерьма.
– У, как все запущено! – Ольга покачала головой. – Давай сразу фиолетовые волосы, пальто с лисьим воротником и мундштук.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – хохотнула Кира.
– Нет, придется брать тебя за жабры. Можешь мне сколько угодно вешать лапшу про самостоятельность и мужененавистничество, а я вижу, как тебя прошибло после похода к Тагировне. И пока твоя Катюша не научила тебя варить борщи и носить тапки, я сделаю из тебя настоящую женщину.
– Ты меня пугаешь, – Кира притворно округлила глаза. – Обещай, что будешь нежной…
Ольга рассмеялась.
– С тобой невозможно серьезно разговаривать! – посетовала она. – Давай доедай. У нас еще пятнадцать минут.
– На что?!
– Узнаешь, – Оля проглотила последний кусочек и вытерла рот.
Потом порылась в сумочке, вынула железную баночку, похожую на бальзам «Звездочка».
– Это вазелин?! – насторожилась Кира.
– Блеск для губ. Вот серость! Пошли.
– Куда?
– В туалет.
– Слушай, я очень хорошо к тебе отношусь, но я не готова к таким экспериментам…
– Скворцова, шагай.
С генеральским видом Ольга указала глазами на выход, и Кире пришлось подчиниться.
– Зачем нам в туалет? – жалобно осведомилась она по дороге.
– Там самые приличные стены. Красивая плитка. Будем тебя фотографировать. Так, – Липкина пропустила подругу вперед, а потом захлопнула дверь и загородила ее собой. – Ты в майке?
– Ну под рубашкой есть… А зачем?…
– Снимай рубашку.
– Но?…
– Снимай, я сказала!
Кире оставалось только радоваться, что Ольга не вооружилась хлыстиком и черной маской. Она послушно стянула рубашку и зябко поежилась.
– Ну? Что теперь?
– Тааак… – Ольга склонила голову набок и окинула жертву взглядом Пигмалиона. – Хвост распускай. Тряхни волосами. На, блеском губы намажь. Сильнее! И выпрямись. Грудь вперед. Да спину прогни! И чуть боком. Нет, вот так… Живот втяни. А попу наоборот… Ты женщина или каракатица?! Изящнее, Кира! И лицо сделай нежнее. Добрее. Улыбнись, но не слишком. Как Мона Лиза. Чууууть… Вот так.
Оля щелкала смартфоном и сыпала командами, от которых у Киры резко заболело все тело. Ее поясница не была приспособлена к изгибам, а лицо – к добродушию. Внезапно мысль о доноре перестала ее страшить.
– Отлично, – подытожила Ольга после самых долгих минут в жизни Киры. – Остальное я сделаю за тебя.
– Покажи хоть фотки! – взмолилась Скворцова, кутаясь в родную и безопасную рубашку.
Истязательница взглянула на нее, что-то просчитывая в уме. И наконец изрекла.
– Не, тебе не понравится.
– Потому что я там похожа на дуру?
– Главное – спокойствие, – подняла руку Ольга и исчезла в коридоре.
Без четверти шесть она уже ждала Киру у пропускной. Вид у Липкиной был загадочный, но страшно довольный. И по пути в клинику выяснилось почему.
– Я написала, что ты не ищешь серьезных отношений, – сообщила Ольга, и только необходимость держать руль и следить за дорогой избавила ее от возмездия Киры. – Нет-нет! Сначала выслушай. Так будет больше кандидатов. Мужчины сами не знают, чего им нужно.
– Кажется, ты забыла, зачем это нужно мне! – сквозь зубы процедила Кира.
– Скворцова, доверься мастеру. Слушай и запоминай. Есть такое волшебное заклинание: «без обязательств». Оно действует на мужчин, как манок на утку. Сказала, щелкнула пальцами – и выбирай любого.
– А если завтра я никого из них не увижу?
– Ну, во-первых, тебе на них не смотреть надо. А во-вторых, им ведь надо только распробовать. Понять, какая ты дико классная.
– Скорее, классно дикая…
– Неважно. Они ведь всегда действуют от противного. Хочешь заставить его съесть конфетку, скажи, что ему ни за что нельзя такую. Вот всем можно, а ему – нет. То же самое с отношениями. Если он думает, будто тебе позарез надо затащить его в ЗАГС, будет изображать мустанга в прериях. Но как только поймет, что он, в сущности, тебе не сдался, так, поразвлечься, тут же начнет доказывать, что он весь из себя достойный мужчина.
– Сомнительная логика, – Кира свернула к медицинскому центру. – Больше похоже на женскую…
– Окей! – Ольга взмахнула руками, показывая, что сдается. – Можешь все решать сама. Сколько, говоришь, у них стоит искусственная инсеминация?
Скворцова стиснула зубы.
– Меня еще не собираются оплодотворять! – буркнула она. – Неизвестно, способна ли я вообще на это…
– Я же говорю: решай сама, – нарочито равнодушно заявила Ольга. – Какое мне дело, в конце концов? Твоя жизнь. Что я в этом понимаю? Всего-то три года живу с парнем…
– Я с детства с братом жила в одной комнате! И поверь, удовольствие, которое прилагается к мужикам в виде уборки и круглосуточного кормления, ничем не отличается от ухода за грудным ребенком! Но ребенок хотя бы умильно выглядит и вкусно пахнет!
– Это единичный случай. Как ты сама установишь правила, так и будет… Но я молчу! Ты у нас главная.
Ольга задрала подбородок и гордо вышагивала, поджав губы, всем своим видом демонстрируя оскорбленную невинность. У хромированных раздвижных дверей Кира сломалась.
– Ладно! – выдохнула она, жалея о том, что произнесет в следующую секунду: – Что ты там в итоге сделала с сайтом знакомств?
– Другое дело! – Липкина заметно оживилась. – Дуй к Тагировне, а потом обсудим.
Кира еще раз взглянула на подругу. Яркая, живая, рыжая и бесшабашная. И до чертиков уверенная в своей правоте. Может, немного огонька Кире не хватало всю жизнь? Может, и правда стоит прислушаться? Предварительно отсеяв идиотские бабские штучки? А то кто знает, чем все это закончится! Того и гляди отрастит когти, напялит каблуки и не сможет больше жить как человек.
– Проходите! – услужливо засуетилась девушка с ресепшен.
Свежи, видимо, были в ее памяти недавние вопли Ольги, поэтому на сей раз она постаралась не провиниться.
– Да-да, мне пришли ваши результаты, – замогильным голосом объявила Ума Тагировна и выжидательно посмотрела на пациентку.
– И? – Кира осторожно присела, не зная, надо ли прыгать в кресло или обойдется нравоучением.
– Ну, что я могу сказать… Все запущено.
Ума Тагировна сделала внушительную паузу, после которой нечто вроде «и пусть мир тебе будет пухом» звучало бы вполне уместно. Но не успела Кира открыть рот для нового вопроса, как врач продолжила:
– Гарантий никаких. Вы должны это понимать. Но медицина шагнула далеко вперед, и вам очень повезло попасть именно в наш центр. В какой-нибудь женской консультации это был бы безнадежный случай… Однако я постараюсь. Вы должны следовать схеме лечения. Это понятно?
– Да.
– Я напечатаю, как и что принимать, – Ума Тагировна развернулась к монитору. – Сообщите, как цикл начнется, на пятый день запишитесь на УЗИ, начнем принимать вот эти таблеточки… Возможна сухость во рту, легкое головокружение, вздутие живота…
– Кома… – не сдержавшись, шепнула Кира.
– Что простите?! – Густые брови поползли вверх, губа с усиками задрожала.
– Нет, это я так… Так что вы говорили?
– Дальше на десятый день придете снова, и мы решим, есть ли ответ и надо ли стимулировать овуляцию. Ориентировочно при хорошем раскладе на четырнадцатый день – укол, и в течение суток половой акт. А пока я рекомендую вам и вашему партнеру сдать анализы на инфекции и антитела к краснухе и ветряной оспе. Для беременных это очень опасные заболевания.
– Это да… – замялась Кира. – А что делать… Ну, если нет… партнера?
– Как?! – Ума Тагировна всплеснула руками. – Почему же вы сразу не предупредили?! Это все меняет. Тогда ни в коем случае нельзя проводить стимуляцию просто так, впустую… Тогда мы лишимся последнего запаса ооцитов!
– Дело в том… Ну, вы же сказали, что времени нет. Я и подумала, может, воспользоваться донорским материалом? Я имею в виду… Ну а вдруг я выйду замуж через полгода или год? И тогда уже будет поздно? Или все же время есть?
Ума Тагировна долго смотрела на Киру и странно шевелила губами, будто что-то жевала или говорила с закрытым ртом.
– Я не могу вам советовать, – сообщила она наконец. – Но я бы на вашем месте не стала упускать возможность.
– Тогда распечатайте, что там у вас с донорским материалом.
– Банк не в нашей клинике, но мы уже давно с ними работаем. Так что цены будут такими же, как если бы вы обратились к ним напрямую. Это проверенная международная компания… Здесь расценки. Разумеется, всех доноров проверяют очень тщательно. Если хотите, можете искать материалы в другом месте, но тогда мы снимаем с себя ответственность за последствия.
– Хорошо. Я подумаю… А насколько заранее нужно все это решать? – Кира закусила губу: цены не вдохновляли. – Ну, может, я договорюсь с кем-то… Или встречу…
– Дело ваше, конечно, – дернула покатыми плечами Ума Тагировна. – Если вы уверены, что у того, с кем вы… договоритесь, не будет наследственных заболеваний, проблем с запрещенными препаратами и достаточно подвижный материал… Что ж, заставить вас никто не может.
На крупном лице врача появилось брезгливо-осуждающее выражение, будто Кира собралась искать будущего отца в доме терпимости. Но Скворцовой было не привыкать: ровно с таким же выражением на нее всю жизнь смотрела собственная мать и добрая половина родни. Поэтому она встала и вышла, сжимая убийственные распечатки.
– Ну? – Ольга взволнованно поднялась, как только Кира появилась в холле.