манывала, если только… заблуждалась сама. — Костас, — развернулась я, посчитав, что мы сказали друг другу все, что хотели, — мы должны оказаться… — я подошла к экрану, еще раз окинула взглядом выделенный сектор. Чужие звезды… Карта галактики Изумрудная у нас была, навигационные — нет, — вот здесь.
Дав команду на редактирование, сдвинула очерченный участок так, чтобы те самые четыре точки засветились вблизи астероидного поля, прикрывавшего границы звездной системы. В реестре она значилась, как необитаемая.
— И посмотреть, что будет, — усмехнулся пристроившийся рядом Тарас.
— И если нам не понравится то, что увидим, — задумчиво произнес Стас, так и не спустивший Тимку с рук, — то выбросить всех лишних за борт. Как ненужный груз.
Похоже, кто-то мне так и не простил, что не присутствовал при том развлечении, когда Искандер отправился на ожидавший его крейсер в аварийной капсуле…
— Наташа, нам надо поговорить.
Я не услышала, как Искандер подошел вплотную, но сумела не вздрогнуть. Наблюдая за суетой в командном, я совершенно забыла о его существовании.
— Хочешь рассказать, насколько непредсказуемой стала ситуация в галактике после появления в ней домонов? — заставляя себя говорить с иронией, когда хотелось рычать, поинтересовалась я чуть слышно. Не стоило отвлекать остальных нашими разборками. — Или она уже была такой, а те лишь внесли в нее дополнительный фактор неопределенности? А может, жаждешь признаться в том, что именно на тебя и возложена столь благородная миссия, как контроль сложившейся ситуации? — Я все-таки обернулась. Хотела, чтобы он увидел, насколько выражение моего лица не соответствовало тону, которым я говорила. — Так я обо всем этом уже догадалась. Просто… — Дыхания не хватало — слишком близко ко мне он стоял. Или… самообладания — слишком хотелось закрыть глаза и не видеть. — Просто я надеялась, что одного урока было достаточно. Нам обоим.
— Есть вещи…
Пришлось перебить. Говорить об избитых истинах не хотелось.
— Самое страшное во всем этом… — Я развернулась к Искандеру, чувствуя, как к горлу подступает ком.
Мне бы промолчать, оставить себе возможность отступить назад, не разрушить окончательно то, что между нами было, но у меня не получалось.
Я была готова пожертвовать своими чувствами к этому мужчине, лишь бы убедиться, что могу ему верить. Или же окончательно признать — между нами пролегла пропасть, которую уже не преодолеть.
— … что я не знаю, чьи именно интересы преследуешь лично ты. Коалиционная Служба внешних границ как-то не вписывается в предполагаемую мною схему.
Ощущение, что он способен меня ударить, было настолько сильным, что тело на чистых рефлексах расслабилось, готовясь «уйти» от броска.
Вторая семейная ссора…
Моя реакция не осталась незамеченной. Заострились скулы, боль тенью мелькнула в глазах…
Какая же я сволочь!
От понимания того, что иначе я не могла, легче не становилось.
— Господин адмирал, — я нашла в себе силы произнести это спокойно, отметив, что гул голосов в очередной раз сменился тишиной, — я потеряла конвой, за что готова по возвращению на базу понести соответствующее наказание. Но у меня осталась еще одна ответственность — ваша жизнь. Нравится вам это или нет, готовы вы подчиниться моим требованиям или нет, но я намерена ее сохранить.
Сделав шаг назад, щегольски опустила голову, отдавая честь.
— Прошу меня простить за излишнюю резкость, господин адмирал. Вы можете быть свободны… в пределах ограничений, накладываемых картой особого положения.
Когда-нибудь мне предстояло узнать, что именно он чувствовал в этот момент, но пока до этого было еще очень далеко и долго, я собиралась делать вид, будто ничего серьезнее разногласий между лицами, возглавляющим делегацию и обеспечивающим ее безопасность, не произошло.
— Мне очень жаль, но на этот раз ты все-таки ошиблась!
Искандер все же решил оставить последнее слово за собой. Я не возражала.
Пожала плечами — не исключено, вот только… я могла не догадываться о мелочах, но в отношении «большего» не заблуждалась точно. Проведя семь лет в перевозке, бок о бок с вольными, я научилась нутром чувствовать приближение опасности. Вот оно-то в последнее время и ныло, предупреждая, что зыбкое равновесие последних лет сдвинулось, угрожая нашей галактике новой войной.
Кто стал бы ее инициатором, и что оказалось формальным поводом, было не столь уж важно. Скорее уж, значение имело, как именно разделятся те, кто сейчас пытался демонстрировать подобие мирных взаимоотношений.
Проще всего было с Самаринией. Те всегда держались особняком, да и среди непримиримых врагов — лишь мы. Для остальных — слишком далеко.
Затем следовали Приам, Люцения, скайлы, стархи и демоны. Ну и еще около десятка мелких образований, которые даже в расчет брать смысла не имело. Или будут держать нейтралитет, делая вид, что ничего необычного не происходит, или исчезнут, снесенные отголосками чужих битв.
Люцения — возможный объект для разграбления. Экономика ослаблена вольными, вместо боеспособного флота — его подобие. Кто мог — сбежал, кто не смог — едва выживает. Что удивительно, несмотря на все это, они все еще оставались силой, которую стоило учитывать.
Приам — без жесткой позиции, но способен выступить на стороне Самаринии. Этот факт делал положение Союза весьма уязвимым. Те как раз «держали» пути между нами и возможными союзниками.
Стархи… Воспоминание об Индарсе выглядело неоднозначно. С одной стороны, сильный император, вполне заслуженно любимый своим народом. Ну, или большей его частью. С другой, не упустит возможности под шумок отхватить чужой кусок. Рассчитывать на полноценный договор о военной помощи с ним не стоило. Мы — далеко, а своя рубашка всегда ближе к телу.
Демоны и скайлы. Между собой — никогда! Если только на одной стороне… И у тех, и у других, хорошо развит инстинкт самосохранения. Знают, чем закончится противостояние между ними — полным уничтожением.
Посмотрев на Тараса, не отводившего от меня глаз, ужаснулась собственным мыслям. Увы, это не помогло. Как и то, что при таком раскладе однозначно определить соотношение сил в будущей бойне казалось совершенно невозможно. Как и обнаружить возможные причины.
Но ведь войной пахло!
— Чем порадуете капитана? — грозно насупилась я, сглаживая затянувшуюся паузу. Какими бы правильными не были мои рассуждения, помочь они нам сейчас ничем не могли.
— Если только кофе с булочкой, — оскалился ангел, бросив взгляд мне за спину.
Искандер посчитал, что раз уж он свободен, то вполне может и остаться в командном.
Спорить с ним я не собиралась.
— Надеялся, что откажусь? — подмигнула я Тарасу, направляясь к своему пилот-ложементу. Нам с Искандером оказалось достаточно определиться со своими позициями, как все тут же нашли себе более интересное занятие: сгрудились у рабочего места навигатора — страсти теперь кипели там. — Давай, тащи. И узнай, где Юл.
— А спросить у ИР? — попытался избежать своей участи Тарас, лишь теперь сообразив, что мои капризы не коснулись только его.
— ИР сейчас будет не до розыска пропавших курсантов, — осклабилась я, намекая, что пока он будет заниматься приготовлением кофе, я устрою себе новое развлечение.
— Таши… — проявил догадливость ангел, но был вынужден отправиться к телепортационному кругу. Мой взгляд был категоричным.
Осмотревшись — кроме адмирала обо мне уже все забыли, а его я вроде как игнорировала, откинулась на спинку.
Скомандовала:
— ИР, полное погружение.
До выхода из прыжка оставалось еще почти три часа. Успеем и просчитать, и… «нырнуть».
— Принято. — Слушать саму себя иногда было даже приятно. Особенно, когда вот так, деловито. — Полное погружение.
Спинка ложемента медленно опустилась, полусферу вокруг меня затянуло словно туманом, подушечки пальцев кольнуло — активировались нейро-датчики.
Представив, насколько будет недоволен вернувшийся Тарас, невольно улыбнулась. Кофе с булочкой мне сейчас точно не хотелось.
— Доступ к разблокированным данным.
«Принято». — Этот «голос» прозвучал уже ментально. — «Запускаю адаптацию информационного массива. Загрузка по мере…».
Карта галактики «Изумрудная» отступила, став темным фоном с крошечными искорками, рассыпанными в черноте, ближе — только протяни руку, один за другим начали проявляться символы, большинство из которых так и остались нечитаемыми и после уверения ИР, что процедура перевода с языка артосов протекает в штатном режиме.
А я так надеялась, что с сюрпризами на сегодня покончено.
— И что бы это значило? — поинтересовалась я у Дальнира, прикоснувшись к одному из таких, и не получив отклика. А ведь трехмерная картинка показалась знакомой. Что-то подобное я видела на втором Харабе.
«Недостаточно полномочий», — серьезно озадачив, равнодушно отозвался ИР.
— Недостаточно полномочий… — передразнила я «саму себя», едва удержавшись от любимой присказки про демонов. Этим на борту моего корабля точно было не место. — И много здесь такого, для чего не хватает этих самых полномочий?
ИР с моим вопросом справился, но лучше бы я обошлась без него…
— И это все? — уточнила я, глядя на единственный символ, застывший прямо перед моим лицом.
«До подтверждения соответствующего статуса, доступ разрешен только к личному дневнику капитана Тайраши».
— Капитана… Тайраши? — протянула я медленно, понимая, что предпочла бы вернуться к тому моменту, когда вводила карту особого положения и взвалить все проблемы на адмирала. В последней фразе ИР слишком явно слышались отголоски будущих неприятностей.
«Капитана Тайраши», — безропотно повторил Дальнир, видно посчитав, что в первый раз прозвучало неразборчиво.
Но я его уже не услышала. Манившее к себе имя самаринянской богини Судьбы оказалось сильнее, чем предчувствие, пытавшееся убедить, что лишние знания — многие беды.