На линии огня — страница 6 из 19

— Ты куда это собираешься, мил человек?

— В Бендеры. К родителям. Молчат. Беспокоюсь…

— Весьма сочувствую, но поездку придется отложить. Мы только что получили указание из Севастополя — немедленно приступить к формированию отрядов Красной Армии. На это ответственнейшее и безотлагательное дело Юрий Гавен рекомендует тебя.

Иван Федько, по-отцовски заложив руки за спину и склонив голову к правому плечу, четырежды медленно пересек комнату, сказал, не скрывая горести:

— В Бессарабию вторглись румыны. Сильно опасаюсь за родных.

— А сюда могут вломиться немцы. Советскую власть установили, теперь надо отстоять.

— Надо! Ты иди по своим делам… Я подумаю, с чего начать…

Начал с подбора добровольных помощников, которые вошли в комиссию по формированию Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

В Феодосии и в окрестностях появились крупно набранные воззвания:

«Товарищи солдаты, рабочие и крестьяне! Контрреволюция после поражения организовывается и начинает поднимать голову. Наш долг — долг солдат, рабочих и крестьян — задушить в самом корне контрреволюцию.

При штабе Красной гвардии открыта запись добровольцев, желающих стать на защиту Советской власти. Запись производится в комиссии по формированию Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Условия разработаны комиссией.

Комиссар по оформлению Рабоче-Крестьянской

Красной Армии Федько».

И все, кому была близка и дорога Советская власть, пошли добровольно защищать ее от многочисленных врагов.

19 февраля комиссар Федько доложил Севастопольскому военно-революционному комитету:

«…В распоряжении военной комиссии имеется 300 человек Красной гвардии, 50 конных и 4 пулемета. По первому требованию смогут быть отправлены 200 человек и 2 пулемета. На Дон послано в отряд Мокроусова 80 человек. На румынский фронт и Дон в настоящее время отряды формируются, сформировать можно до 500 человек».

Городской комитет партии оказывал постоянную помощь комиссару Федько в создании первых отрядов Красной Армии. Бывший рабочий большевик Иван Кириллович Михалько заботился о вооружении и обмундировании добровольцев. Многие из них впервые взяли в руки винтовку. Их нужно было научить стрелять. Помощником Федько по подбору инструкторов-командиров и организации боевой подготовки стал бывший офицер Николай Демьяненко.

…В середине марта 1918 года австро-германские войска внезапно захватили портовый город Николаев. Возникла непосредственная грозная опасность для Красного Крыма.

По приказу Севастопольского ревкома Иван Федько организовал 1-й Черноморский феодосийский отряд. Удалось обмундировать и вооружить триста шестьдесят бойцов, полностью подобрать командный состав. Черноморцы гордились своим самодельным бронепоездом с четырьмя морскими пушками на платформах.

Заниматься военным делом не удалось — отряд выступил на фронт.

Со станции Снигиревка Федько послал в Николаев группу разведчиков во главе с уроженцем этого города Иваном Михалько. Выставив полевое охранение и предупредив командиров о соблюдении полнейшей боевой готовности, Федько стал нетерпеливо поджидать своих смельчаков.

…Иван Михалько вернулся в полдень 22 марта. Всматриваясь в потное, утомленное лицо друга, Федько посочувствовал:

— Вижу — досталось тебе, Иван Кириллович. Рассказывай.

Михалько толково доложил о том, как ему удалось связаться с подпольным большевистским комитетом, с Союзом металлистов и Союзом бывших фронтовиков.

— Достигнуто общее согласие о немедленном вооруженном восстании против немцев. Сигнал к выступлению — выстрел с нашего бронепоезда, — подытожил сообщение Михалько.

— Какими силами располагает противник? — спросил Федько.

— Два полка пехоты, два бронепоезда, а вот сколько артиллерии, бронемашин и аэропланов — установить не удалось…

— А что имеет штаб восстания?

— Только рабочие руки. Численность назвать не могу. Надеются на наш отряд.

Федько прищурил глаза, задумался. Он знал, на что способны умелые и твердые рабочие руки. А вот много ли их там, в Николаеве? У всех ли есть оружие? Задание очень трудное. Медлить нельзя. Внезапность — единственное преимущество.

Он поднялся:

— Надеются, говоришь? Сейчас двинемся на станцию Водопой. Сигнальный выстрел услышат оттуда?

— Рукой подать. Услышат.

Весенним громом грянуло орудие бронепоезда. Его раскаты донеслись не только до Слободки, но и ворвались в центр Николаева. Рабочие, моряки пароходов и бывшие фронтовики взялись за оружие. Заводская милиция открыла арсенал и присоединилась к восставшим. Повстанцы окружили штаб немецкого командования в Лондонской гостинице и подошли вплотную к солдатским казармам.

Обо всем этом Федько узнал, когда его отряд, сбивая немецкие заслоны, пробился к почте и телеграфу. Здесь удалось выяснить, что, увлеченные успехом, повстанцы не перерезали телефонную и телеграфную связь и штаб оккупантов успел стянуть отдельные части к центру города, донес в Одессу о восстании и попросил срочно выслать подкрепление.

К семи часам вечера 22 марта повстанцы и черноморцы захватили рабочие окраины, слободские улицы, вокзал и порт. После упорных и смелых атак удалось выбить немцев из флотского экипажа. Захватив радиостанцию, штаб восставших передал в эфир:

«Всем, всем, всем. Повстанцы заняли Николаев…»

Рабочий штаб надеялся, что радиограмма будет принята в Херсоне и Александровске и оттуда немедленно направят воинские части.

Вскоре со стороны Херсона подошло подкрепление, но не к повстанцам, а к немцам. Отряд в пятьсот штыков при входе в город попал под перекрестный огонь заставы бывших фронтовиков и понес большие потери. Немцы залегли и открыли сильную стрельбу из пулеметов и бомбометов.

К Федько, руководившему штурмом Лондонской гостиницы, прибежал один из организаторов восстания — Иван Чигирин:

— Немцы в тылу! Наступают на Слободской район. Что делать? Там наших всего-то сорок человек.

Федько понимал, что нельзя дробить отряд, распылять силы, но и обрекать на гибель товарищей, сдерживающих пятикратно превосходящие силы врага, невозможно. И он приказал Михалько с сотней черноморцев выступить на помощь фронтовикам.

Ослабленными силами не удалось прорвать кольцо вражеских баррикад, опоясавших Лондонскую гостиницу. К ней пробились уцелевшие от разгрома немецкие подразделения. По приказу своего штаба оккупанты открыли по улицам города разрушительный огонь из бомбометов и орудий. Деревянные дома запылали. Пожары некому было тушить: мужчины сражались, женщины и дети помогали им — подносили патроны, воду, пищу.

Бой принял затяжной характер. К утру 23 марта почти весь город был в руках восставших. Однако этот успех не радовал Федько. Мелкие отрядики и группки разбросаны на большой территории, рабочий штаб не может объединить их, чтобы разбить противника в центре, у Лондонской гостиницы. Если бы сейчас прибыл хотя бы один хорошо вооруженный батальон, сопротивление врага было бы окончательно сломлено.

К вечеру из Одессы примчались на грузовых автомобилях резервные немецкие части. Появилась тяжелая артиллерия и самолеты. Опытные летчики хладнокровно и точно сбрасывали бомбы, хороня под обломками зданий жителей. Наводчики орудий били в упор по домам, из которых раздавались выстрелы. Имея десятикратное превосходство, немцы перешли в наступление.

У повстанцев и черноморцев кончились патроны.

Отряд Федько прикрывал отступление красноармейцев и моряков к рабочим окраинам. Отбивались штыками и гранатами. Неравный бой продолжался до рассвета 25 марта…

Федько собрал сводный отряд у бронепоезда, прорвавшегося к Снигиревке. По железнодорожному полотну брели вооруженные люди. Федько приказал Михалько выяснить, какая это часть, откуда прибыла и куда направляется.

Михалько явился через полчаса и, с трудом сдерживая ярость, сказал:

— Это отряд Рязанцева. По приказанию главкома Украины Антонова-Овсеенко шли на помощь Николаеву. Да не очень-то спешили. На станции Водопой расположились на обед. А в это время наши люди кровью истекали. Такая силища — восемьсот человек остались в роли посторонних наблюдателей. За эту подлость собственной рукой…

— Подожди, Иван Кириллович, не горячись. Доложим, старшие начальники разберутся. На уроках тактики в киевской школе нам часто говорили: «Бьют кулаком, а не растопыренными пальцами». Сие изречение принадлежит Драгомирову. Генерал знал военное дело. Его наставления и для нас вполне годятся. Мы потерпели поражение потому, что отряды действовали несогласованно. Черноморцы выполнили свой долг. Оккупанты потеряли больше тысячи солдат. Мы задержали их наступление на четыре дня… Сейчас соберем командиров и проведем разбор этой поучительной операции.

1-й Черноморский отряд вел ожесточенные бои под Акимовкой, Сальковом, Джанкоем, Феодосией и Керчью. В эти тяжелые, суровые дни Иван Федько сумел пополнить количество активных штыков. Отряд превратился в 1-й Черноморский революционный полк, насчитывающий две с половиной тысячи бойцов.

В апреле 1918 года немецкие оккупанты заняли Крым. Одним из последних оставил Керчь и на морских транспортах ушел в Ейский порт 1-й Черноморский революционный полк.

3

…После короткой передышки 1-й Черноморский революционный полк выступил к станции Михайловской, которую занимали белогвардейцы, именовавшие себя «Добровольческой армией».

Бой продолжался два дня. Федько берег патроны. Он сам повел бойцов в решающую штыковую атаку и, отбросив врага, с ходу занял станцию Крыловскую.

22 мая 1918 года Иван Федорович Федько был назначен командующим 3-й колонной войск на Северном Кавказе. Кроме 1-го Черноморского в состав 3-й колонны должны были войти Тимашевский добровольческий, Ейский, Таганрогский, Приморско-Ахтарский полки и бригада Дмитрия Петровича Жлобы.

Было о чем подумать молодому командиру. Еще совсем недавно занимал маленькую должность командира взвода, а сейчас должен командовать дивизией. Бывший прапорщик выдвинут на генеральский пост. И не скажешь: «Не могу, не справлюсь». Должен справиться. Полки разбросаны, заражены партизанщиной, не имеют баз снабжения боеприпасами и продовольствием. Учись управлять крупными войсковыми частями. Наведи дисциплину. Добывай хлеб, патроны и снаряды у неприятеля.