— Что значит сам?! Я ведь просила: ни в коем случае не говорить, где мы находимся!
— Но Денис едет из Турции через Малко Търново, как и мы, — захлопал глазами сын. — И Варвара у него на пути. Разве не логично сюда заехать? На пути в Варну?
— Я сказала, что сама тебя довезу!
Митя посмотрел чуть ли не с жалостью — похоже, начинал считать вздорной истеричкой.
— Он кроссовер взял. Как мы хотели, — добавил умоляющим тоном.
— Как вы хотели. Ладно. Когда он будет?
— Через час.
— Отлично. Я соберу твои вещи. К вечеру будете в Варне.
— Теть Тань. Мы уедем. Обещаю, — легко согласился. — Но разреши, пожалуйста, дяде Денису сначала тебе все объяснить! Самому. Он очень просит.
Ага. Похоже, Богатов дозрел до покаяния.
Ладно. Будет интересно послушать.
Таня, пусть решила, что на Дениса ей глубоко плевать, вымыла голову, нанесла легкий летний макияж, облачилась в элегантную тунику — белый цвет шикарно оттенял свежий загар.
Митя (современное дитя) скинул Денису координаты, так что блуждать тому не пришлось. Ровно через час пыль перед их виллой поднялась столбом под колесами белого кроссовера. Мальчик выскочил, кинулся к Богатову на шею. Спросил весело:
— Ты клад нашел?
— Клад… с кладом не получилось.
— Как?! — искренне огорчился. — Вот это облом!
Денис крепко обнимал Митю, но смотрел неотрывно на Татьяну.
— Привет, — холодно сказала она.
— Дядь Денис, она согласилась тебя пустить, только если ты ей расскажешь про свое семейное дело, — доложил мальчик.
Богатов серьезно ответил:
— Я понял. Ты не обидишься, если мы с Таней поговорим с глазу на глаз?
— Да что угодно! Только помиритесь, пожалуйста!
А она отстраненно подумала: «Раз пацана отсылает, значит, точно нашкодил».
— Идите на террасу! — предложил мальчик. — Там сейчас тенек. А я вам виноградику подгоню, и вино белое в холодильнике есть.
— Не хлопочи. У нас разговор. Не свидание, — оборвала Садовникова.
— Митя. Просто погуляй, — просительно добавил Богатов.
— Ну, ладно. Пойду тогда Румена разведу. Желтыми шариками покидаться.
Татьяна не удержалась от довольной улыбки.
Митю явно распирало — рассказать про новое свое хобби, но взглянул во взволнованное лицо Дениса и вышел молча.
— Тань, — виновато сказал Богатов. — Я, конечно, козел. Сколько раз себе говорил: нельзя иметь секретов от любимой женщины! Но когда речь о неприглядной истории, сложно решиться.
— Очередная Настя? — хладнокровно спросила она.
Взглянул удивленно:
— Нет, что ты! Тут совсем другое! Из тех времен, когда мы еще с Женей были… Но женщина — да, замешана. Поэтому я и молчал.
Поначалу Женя Сизова казалась Богатову настоящей пацанкой — из тех, кто семьи в принципе не строит.
Вроде бы искренне упивалась их сумасшедшей жизнью, авралами, многочасовыми перелетами. И соглашалась с ним, что дети — исключительная обуза. К тому же когда ты отец (или мать) — сразу становишься куда более уязвимым.
Но уже в ее двадцать пошли разговоры. Что жить исключительно для себя — это скучно, и как ей хочется видеть в маленьком человечке свои — и его — черты. Он поначалу отшучивался, пугал грязными памперсами и предлагал лучше усыновить — желательно негритенка. Женька вроде бы веселилась, дурковала в ответ, но выражение ее лица с каждым месяцем становилось все упрямее.
И тогда Богатов опрометчиво решил: позовет пока что замуж. А насчет детей — уговорит предохраняться. Ему бы хитрость проявить, но считал: с любимой женщиной надо вести себя честно. Поэтому сказал напрямки: руку, сердце — сейчас. Ну, а наследники — когда-нибудь потом.
Всегда считал: девчонки, если им предложение делаешь, приходят в крайнюю ажитацию и немедленно забывают обо всем — кроме грядущей свадьбы.
Но Женька всегда была особенной. Вместо того чтобы на шею ему кинуться, строго спросила:
— «Когда-нибудь потом» — это как?
— Ну… в тридцать. В тридцать пять. А лучше в сорок.
— Чтоб на выпускном вечере меня за бабушку принимали? — подняла иронически бровь.
— Женечек, да ты и в шестьдесят будешь красоткой! — сказал искренне.
На комплимент не купилась. Пожала плечами, сказала холодно:
— Ваше предложение отклонено.
— Да сейчас только, может, в деревнях в восемнадцать рожают. А мировой тренд — сначала карьеру построить.
— Плевать на тренд. Я хочу малыша завести, пока сама молода. И раз ты против — нам не по пути.
Вспылил:
— Какая ты все-таки дурочка! Где в тебе женская мудрость, мягкость?! Мало ли что мужик говорит! И будто вы, девчонки, не умеете — вроде предохраняетесь, а потом оп-па! Случайно получилось. Что я с тобой, разводиться бы стал?
Но она серьезно ответила:
— Пусть я не мудрая. Но считаю: семью можно строить, только если на жизнь взгляды одинаковые. Не хочу я обманывать тебя, врать, что «само проскочило»! Принципиально не хочу. Мне нужны дети, тебе — нет. Значит, каждый должен идти своей дорогой.
— Блин, да что ты упрямая такая! Сказал ведь: пошли жениться!
— А я сказала: не хочу! И работа мне наша тоже осточертела! Сколько можно мотаться по свету — ни кола ни двора!
— Ты ведь квартиру купила! Совсем недавно!
— Вот и хочу спокойно в ней жить! Фиалки выращивать! Собаку завести!
— Женька, да не сможешь ты жить как бюргерша! — попытался уговорить.
Но она полыхнула, словно спичка:
— Еще как смогу! Вот увидишь!
Только у них могло получиться: предложение руки и сердца обернулось жестокой ссорой. Будто назло, и дела объединяющего в тот момент не имелось — Денис как раз рассчитывал, что в паузе меж заданиями свадебку сыграют. А в итоге Женька заявила: она будет обживать свое только что приобретенное жилье. Создавать уют, вешать занавесочки. И его рядом видеть категорически не хочет.
Уговаривать Денис не стал. Давно планировал отпуск провести в далеких краях. Юность вспомнить. В середине девяностых он, тогда совсем зеленый юнец, устроился на круизный лайнер. Работал помощником дилера в казино, увлеченно делал карьеру — крупье, супервайзер. В должности менеджера спустя год вышел в отставку. Занялся более интересными проектами. Но ему всегда мечталось попасть на большой корабль теперь в качестве пассажира. Ром с корешами в каютке на минус третьем этаже пить доводилось, а вот коктейля — ни разу не пробовал. И только восторженные рассказы слышал, как за судном огромные киты плывут, фонтанчики пускают. Ему их увидеть так и не пришлось — ни в каюте, ни в казино окон не было, а торчать вместе с пассажирами на палубе персоналу запрещалось — даже в нерабочее время.
Собирался вообще-то Женьку в круиз сманить — но раз приспичило ей вить гнездышко, не вопрос. Полетел один.
Пусть деньги имелись, попусту решил не спускать. Каюта, безусловно, с балконом, но не сьют. И когда в казино заглядывал — давно хотел оказаться с другой стороны стола, — играл без размаха.
Одиноких дамочек на корабле оказалось немало, но все они — пришлось быстро признать — не выдерживали никакого сравнения с Женькой. В первую очередь тем, что откровенно, неприкрыто, отчаянно старались его зацепить. На коктейль тет-а-тет, на ужин, в постель, на всю жизнь. С иными вступал в разговор, но одинаково уставал — и от чириканья про глупости, и от рассуждений про Достоевского. В голову лезла ерунда: внезапно случается катастрофа, открытое море, акулы, корабль стремительно тонет, утонченные леди мигом срывают маски, истерят и дерутся за места в шлюпках. «Только Женька бы не растерялась. И еще бы меня подбодрила», — думал. Но раз подруга боевая вешает занавесочки в Москве, хоть бы с кем словечком перемолвиться в удовольствие.
И в пику эфемерным фифам сблизился с далеко не молодой дамой откуда-то из Ямало-Ненецкого округа. Женькиной легкости и безбашенности ни грамма, зато жесткости — хоть отбавляй. Денис прямо любовался, со сколь каменным лицом та проигрывала с четырьмя королями против каре тузов у дилера. Завели однажды за игорным столом смол-ток, рассказала скупо: она на руководящей должности в нефтянке. Живет в своем доме под Салехардом. В детали вдаваться не стала, встречного вопроса «Чем вы занимаетесь?» не задала. И явно демонстрировала: уважать мужчину лишь за его принадлежность к сильному полу не станет. Да и к его советам не прислушивалась. Денис в карточных играх разбирался прекрасно — все-таки сам дилером больше года оттрубил, — но, когда попробовал подсказать, новая знакомая отрезала: «Не говорите под руку. Предпочитаю совершать собственные ошибки». Кстати, не всегда и ошибалась. Богатова весьма впечатлило, когда поставила тысячу долларов с парой двоек (даже не потрудилась карты поменять, чтоб прикупить комбинацию получше) — и выиграла.
— Вы железная леди? — спросил иронически.
— Платиновая, — отозвалась без тени улыбки.
Женька, наверно, в такую вырастет — если останется в деле и не погрязнет в пеленках-детях.
— Джин-тоник? — предложил.
— Ром. Неразбавленный.
Поддержал — тоже заказал без колы.
Выпила залпом. Сухо кивнула:
— Спокойной ночи.
Дилер (бывшие коллеги всегда любили посплетничать) просветил:
— В двухкомнатном сьюте живет. С собственным бассейном.
«Руководящая должность в Салехарде, видать, оплачивается неплохо», — усмехнулся про себя Богатов.
На следующий день корабль пришел на Барбадос, и они встретились на экскурсии. Денис не удержался, подколол:
— Не думал, что вы с народом.
Пожала плечами:
— Надоели мне лимузины. И прихлебатели тоже.
— Вы сейчас про кого?
Улыбнулась впервые:
— Не знаете, что ли, как на индивидуальных экскурсиях? «Не угодно ли, что мадам изволит?» Вместо того чтоб рассказать интересно.
Держались во время осмотра острова рядом, и Денис разбавил неизбежные местные байки про пиратов рассказом про собственный опыт. Корабли захватывать не доводилось, но в кладоискательской экспедиции они с Женькой однажды участие принимали.