⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
— Не сегодня-завтра мы выступим, — говорил Мамай на прощание. — Торопись, князь Олег, нашим другом стать. А коль сможешь, подбери ещё союзников, посильнее чтоб были да понадёжнее.
С тяжкой головой вернулся князь в Рязань. Что делать? В какую сторону податься? К Мамаю или снова к Димитрию? Между двух огней Рязань. Князь Димитрий тоже, сказывают, войска созывает.
Пока князь Олег всё выгадывал, как поступить, двинул Мамай на Русь свои полчища. Вот уж чёрное облако над степью приметили «крепкие стражи» (дозоры) князя Димитрия. Были те стражи из «удалых людей». Далеко в степь посылал их московский князь. 23 июля 1380 года прискакал от них гонец в Москву, сообщил: стоит Мамай близ Воронеж-реки.
Узнал о приближении татар и князь Олег. Думал, думал — тоже послал человека к Димитрию Ивановичу, чтоб сказать, какая угроза над Москвою нависла. Пусть надеется Димитрий, что верен ему князь рязанский.
А Мамай всё ближе, ближе подступает.
Мечется Олег в своих хоромах: «Между двух огней я!..». А глашатаи Димитрия во всех городах и сёлах русских читают громким голосом княжеские грамоты: «…призываются всякие человеки постоять за Русь».
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Князь Олег опять не выдержал. Отправил он двух послов. Одного к Мамаю, другого к Ягайло, князю литовскому. Хану написал о преданности, называл себя рабом Мамаевым, а Димитрия — своим старым обидчиком. Князю литовскому предлагал уговор: поддержать хана против Димитрия, поделить меж собой земли московские.
Считал князь Олег, что Димитрий Иванович не выйдет на бой с такими силами грозными, бросит Москву на произвол судьбы…
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀Москва собирает войско⠀⠀ ⠀⠀
нязь Димитрий созывал ополчение.
Под знамёна свои собирал он воинство великое. Поднималась вся Русь на борьбу с врагом.
Потянулись к Москве ратники — сыны крестьянские, горожане, ремесленники. Шли князья со своими дружинами. Первым прибыл Серпуховский князь Владимир Андреевич — двоюродный брат князя Димитрия.
Шли к Москве, чтобы встать за дело правое, полки ростовские, ярославские, муромские, отряды белозерские, устюжские, елецкие.
В самый разгар сборов явились к князю Димитрию мамаевы послы. Они держались надменно и требовали повышенной дани.
— Наш хан, — сказали они, — стоит с войском несметным у границ твоих.
«Хитрите, послы, подумал князь Димитрий Иванович, — до границ-то ещё дойти надобно…»
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Отказался он дань платить. Но чтоб выиграть время и набрать больше ратников, решил Димитрий Иванович отправить в Орду для переговоров своего посла Захария Тютчева с богатыми дарами.
Горько ехать Захарию в такой час к хану татарскому. На душе у посла черным-черно, как в ночь осеннюю. Да что делать! Взял с собой «толмачей» (переводчиков) и в путь.
А как ехал он через землю Рязанскую, узнал от людей верных, что Олег и Ягайло вступили в союз с Золотой Ордой. Призвал он ночью к себе гонца тайного, сказал:
— Стрелой лети! Доложи обо всём Великому князю Димитрию… — И тот исчез в кромешной темени.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Получив недобрую весть, собрал Димитрий Иванович на совет всех подручных князей, воевод и бояр своих. Порешили так: выслать разведку надёжную. Проберётся пусть она в стан противника и захватит в плен «языка». А у пленного нужно выведать: как идти хочет войско Мамаево, где примкнут к нему Ягайло да рязанский князь и когда они все вместе двинутся.
И ещё решили: не ждать Орду у московских стен, а сойтись с ней в поле лицом к лицу, дать ей бой, пока не встретилась с союзниками.
К тем князьям, которые ещё не прибыли, Димитрий Иванович шлёт гонцов с приказом собираться не в Москве, как было условлено, а в Коломне. День сбора — 25 августа.
Василий Тупик, один из разведчиков, прислал князю известие: войско Мамаево уже к Оке подходит, хоть не быстро, но в начале сентября должно встретиться с Ягайло и Олегом.
Дорог был каждый день. Князь Димитрий Иванович понимал это. 20 августа вся собранная рать выступила из Москвы.
Старые да малые смотрели из-под руки на уходящее войско. Молча смотрели. Не кричали, не двигались. Ратники нет-нет да оборачивали головы. Видели сомкнутые губы, льняные волосы, голубые глаза. Много глаз. Целое море. Печальное море. В глазах один вопрос: кто из вас воротится, милые?..
Шло войско.
И реяло над ним чёрное с золотом знамя Великого князя Димитрия.
В лучах заходящего солнца сверкали островерхие шлемы княжеских дружин, копья и бердыши простых бойцов.
Разный шёл люд: богатый и бедный, старый и молодой. У иных не было ни кольчуги, ни ратного оружия — шли с обычными топорами да рогатинами. Шли кузнецы, шли пахари, сапожники, портные. Откуда им взять кольчугу. Шли в привычной одежде. Полагались на свою силу и ловкость.
Уходили с войском и два монаха богатырского сложения — Александр Пересвет и Родион Ослябя. Прислал их с благословением русского воинства игумен Сергей Радонежский.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Шли тысячи, тысячи, тысячи…
Никогда не видала Москва такого большого русского войска.
Долго смотрели ему вслед старцы, женщины, дети. А пыль на дороге клубилась, клубилась и никак не могла улечься.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀Дон, Дон, Дон…⠀⠀⠀
⠀Коломне на большом лугу близ Оки устроил князь Димитрий Иванович смотр своей рати. Гремела военная музыка — трубили трубы, били бубны, свистели сопелки.
26 августа в походном порядке вышли полки из Коломны. А было всего ни много ни мало 150 тысяч ратников.
Самый короткий путь к Дону лежал через земли Рязанские. Но князь Димитрий не вступил во владения Олега, а в обход пошёл по Оке левым берегом. Князь Олег не мог теперь знать, как идёт войско Димитрия Ивановича, не мог сообщить об этом Мамаю, а время князь Димитрий выигрывал.
У реки Лопасни, притока Оки, войско на один день остановилось. Нужно было обождать тех, кто опоздал прийти к Коломне. Сюда подоспела приотставшая рать, которую привёл воевода московский Тимофей Вильяминов. Здесь же князь Димитрий получил от разведки известия, что с запада уже движется литовское войско Ягайло.
— Други мои, — сказал Димитрий Иванович князьям и воеводам, — нельзя нам тут больше стоять. Нужно опередить Ягайло, пока войско своё не привёл он к Мамаю. Нынче же переходим Оку и пойдём к Дону рязанской землёй. А посему даю строгий приказ — ничем не обижать жителей, ни единого волоса их не касаться.
Великий князь понимал, что простые рязанцы, как и все люди русские, ему сочувствуют. Так оно и было. Даже бояре рязанские, узнав о переправе московских войск через Оку, сообщить о том своему князю «устыдились».
Почти десять дней шли полки Димитрия Ивановича к Дону. Войско торопилось, останавливалось лишь на короткие передышки. Поднимались рано утром, затемно; рассвет в пути встречали. Шли росистыми лугами, перелесками, переходили неглубокие овраги и малые речки.
Воинам шуму делать было не велено. Песен не пели. Негромко говорили ратники меж собой про жён, да про детей, да про хозяйство. А как делало войско привал, совсем тихо становилось. Тишина — услышишь, как жёлтый лист на землю падает.
— Чу! — приподнялся монах Пересвет. — Слышь, Родя, звенит где-то.
— Спи. Тишина звенит.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Ночью выли волки. Но ратники их не слышали — спали. Только охрана с тревогой вслушивалась в тоскливый волчий вой. Да князь Димитрий Иванович — плохо спалось ему вот уж которую ночь.
На следующий день в войско Великого князя влилось ещё два крупных отряда. Привели их братья Ольгердовичи — князья Димитрий Брянский да Андрей Полоцкий. Хоть и литовцы они были, но не стали воевать против Москвы, как брат их Ягайло.
— Ты нам старший брат, — сказали они Димитрию Ивановичу, — а враг у нас общий — Золотая Орда.
Минул ещё один день. Вот уж и к Дону вышли русские войска. Остановились у того места, где впадает в него речка Непрядва.
Видать, не зря говорят — тихий Дон. Здесь, и верно, тишиной всё обволакивает. Только слово само звонкое — Дон. Скажи несколько раз: Дон, Дон, Дон… Звенит, точно колокол.
Утром 6 сентября из разведки прискакали гонцы, сказали, что Мамай тоже неподалёку от Дона — «в трёх переходах». Гонцы привезли с собой «языка». Пленный признался, что хану ничего не известно о войске князя Димитрия. Мамай медленно продвигался вперёд, ожидая подкрепления от Олега и Ягайло.
В тот же день к стану русских подтянулась вся отставшая пехота.
Князь Димитрий Иванович стал держать военный совет. Нужно было решить, переправляться за Дон или же здесь поджидать Мамаево полчище. Одни говорили: «Здесь дадим бой. Незачем за Дон ходить. Ежели перейдём, река отрежет нам путь назад». Другие возражали: «На этом берегу татары с Олегом да с Ягайло соединятся. Нам же хуже будет». Третьи высказывались: «Нужно переходить Дон, чтоб ни у кого не было мысли назад ворочаться. Пусть всяк без хитрости бьётся, а не думает о спасении».
И встал тут Великий князь и сказал:
— Любезные други и братья мои! Пришли мы сюда не Дон охранять, а землю русскую от плена и разорения избавить. В сей же день пойдём за Дон и там либо победим, либо сложим свои головы за братию нашу.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
К вечеру 7 сентября рать князя Димитрия закончила переправу.
— А теперь — разобрать мосты! — приказал князь. — Назад нам пути нет.
Всего лишь в восьми верстах от русского войска расположился на отдых Мамай.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀Ночь перед боем⠀⠀ ⠀⠀
ежду малыми речками Нижним Дубяком и Смолкой лежало большое поле, поросшее высокой травой. В нём водилось много куличков. Оттого и поле звали в народе Куликовым.
Поле было перерезано оврагами. По их крутым склонам да по берегам речек росли густые леса. С южной стороны за полем возвышался Красный холм.