Куб легко опустился на поверхность планеты; Кар включил механизм, открывающий шлюзы.
Он вышел первым, за ним Лал.
— Смотри, — показал Кар. — Пара двуногих. Два глаза, две руки, похожи на лунаков, но меньше ростом. Ну вот и образцы!
Он поднял левую верхнюю руку, всеми тремя пальцами сжимавшую тонкий, обвитый проволокой стержень, и направил его сначала на одно существо, потом на другое. Аборигены застыли, словно окаменев.
— Они некрупные, — сказал Лал. — Я понесу одного, а ты другого. Изучим их в корабле, когда будем в космосе.
Кар оглядел сумеречную местность.
— Да, двоих достаточно. Кажется, один из них — самец, другой — самка. Ну пошли!..
Вскоре куб (поднялся. Как только они вышли из атмосферы, Кар включил стабилизатор и присоединился к Лалу, уже начавшему проводить исследования.
— Живородящие, — сообщил Лал. — Пятипалые, пальцы способны к довольно тонким операциям. Но определим сначала главное — умственное развитие.
Кар достал спаренные головные обручи. Одну пару он протянул Лалу, и тот надел обруч на голову образца, другой — на свою собственную. Кар проделал то же самое.
Через несколько минут инопланетяне озадаченно уставились друг на друга.
— На семь пунктов ниже минимума! — произнес Кар. — Их нельзя обучить даже простейшим работам на шахтах. Они не способны воспринять элементарные команды. Ну что ж, оставим их хотя бы для Ксандорского музея… А теперь полетим к звезде Н-9333 — там три обитаемые планеты…
Дежурный редактор «Чикаго стар» стоял в наборном цехе, следя за тем, как готовятся страницы местных новостей. Дженкинс, дежурный метранпаж, вставлял набор.
— В восьмой колонке есть место еще для одной заметки, Пит, — сказал он. — Строк на тридцать петитом. Есть две подходящие. Какую дадим?
Редактор взглянул на заметки.
— О конвенции и о беглецах, да? Ладно, давайте о конвенции. Кому какое дело до того, что из зоопарка сбежала парочка обезьян?
Перевела с английского 3. Бобырь
Андрей Балабуха«Гениак»
Спасибо, — Гранж улыбнулся. Улыбка у него была обворожительная. Брод тоже улыбнулся, но скупо, краешками губ.
— Пожалуй, это я должен благодарить вас за оказанную честь.
— Вы настолько верите в успех?
— Дело даже не в этом. Благодаря вам я попал в такую компанию… — Брод снова пробежал глазами лежащий перед ним список.
Список и в самом деле был внушительным. Двадцать семь Хортовских лауреатов, шесть Нобелевских…
— И все согласились?
— Не все. — Гранж непонимающе повел плечами. — Трое отказались.
— Почему?
— Брендон сказал, что не хочет рыть могилу самому себе. Кому понадобятся исследователи после рождения «Гениака»? Акоста отказался, не объясняя причин. Дорти заявил, что считает работы по цереброкопированию недостаточно отработанными, а потому не хочет рисковать своей головой.
Но как раз это-то Брода не смущало: цереброкопированием занимался институт Штамба, а в их работу он верил. Смущало Брода совсем другое… В целом же, надо отдать Гранжу должное, проект был задуман с размахом. Мощная электронно-вычислительная машина с объемом памяти, позволяющим вложить в нее чуть ли не всю информацию, накопленную со времен Адама. Но это только базовая память, мертвая, как библиотека конгресса. А затем — затем в памятные блоки методом цереброкопирования переносятся личности крупнейших ученых века. Первоначально они записываются каждая на отдельный блок, и только потом между ними постепенно возникают связи, объединяющие их в единое целое — «Гениак». Проект изящный. Но…
— Значит, остальные согласились… — повторил Брод. — Когда я буду вам нужен?
— Копирование — процесс сложный и длительный, а нам нужно обработать сорок семь объектов. (Как легко это у Гранжа получилось — «объектов»! Ведь каждый из них — человек…) Думаю, с вами мы займемся месяца через три. Точнее мы сообщим дополнительно.
— Только не позже, чем за три дня, — сказал Брод и поднялся из-за стола, протягивая Гранжу руку…
Сперва Гранж позвонил ему по телефону.
— Простите, что беспокою вас во время уик-энда, Брод. Помните, что вы сказали мне тогда, после копирования?
— Да, — ответил Брод. — Помню, конечно (Тогда, расставаясь с Гранжем, он не удержался и сказал: «Если у вас начнутся какие-либо… м-м… чудеса, сообщите, пожалуйста, мне. Хорошо?») Так что у вас случилось?
— Скажите, вы не смогли бы приехать к нам в Центр?
Брод подумал.
— В понедельник, в четыре часа вас устроит?
— Спасибо, Брод, я вам очень признателен!
И вот теперь они сидели друг против друга в кабинете Гранжа.
— Так что у вас случилось?
— Если бы я знал! Пока мы налаживали коммуникации между отдельными индивидуальностными блоками и подсоединяли их в базовой памяти, все шло очень хорошо. Месяц назад этот этап работы был закончен. И тогда мы поставили перед «Гениаком» первую проблему. Какую, не суть важно пока, тем паче что заказчик категорически против разглашения тайны заказа. Мы ожидали чего угодно, любого невероятного ответа. А получили…
— Получили?
— Мы сами не знаем, что получили. Вот уже месяц наши программисты пытаются расшифровать ответ, но ничего осмысленного получить пока не удалось. Понимаете, если бы «Гениак» ответил, что дважды два — пять, это могло бы быть или ошибкой, или открытием. Но когда он отвечает, что дважды два — крокодилий хвост ночью…
Брод улыбнулся.
— Неадекватность реакции. Все правильно.
— То есть?
— Я хочу сказать, что примерно так и должно было быть.
— Почему?
— Вы хотели создать сверхинтеллект, Гранж. А создали… Знаете, что вы создали? Сорок семь личностей в одной — это сверхшизофреник, Гранж!
— И вы знали это с самого начала?!
— Знал?.. Нет, пожалуй. Предполагал — это точнее.
— И все-таки молчали? — В голосе Гранжа прорвались какие-то хриплые ноты.
— Вы даже не представляете, как нужен ваш «Гениак» нам, психиатрам…
Александр СилецкийТакая работа…
Когда над лоджией его квартиры зависло летающее блюдце, Расстегаев решил, что это уж слишком.
«Это мои оппоненты, — подумал он. — Я знал, что они не отстанут, но такой пакости не ожидал. Ну, мы еще посмотрим!..»
Только сегодня в «Утренней газете» появилась статья Расстегаева, где он окончательно, официально и научно-компетентно разделался со всей этой летучей нечистью. Статья была строго аргументирована, все факты детально объяснены.
Конечно, сторонники НЛО должны были всполошиться.
Расстегаев ждал звонков, открыток, писем, телеграмм, визитов, наконец. Он был готов дать всем отпор. Но то, что он увидел… «До инфаркта хотят довести, — зло решил Расстегаев. — Уже прибегли к помощи гипнотизера».
Меж тем от блюдца к лоджии перекинулся мосток, и по нему не спеша, но деловито спустился некто.
«Как утверждают шарлатаны, гуманоид, — отметил Расстегаев про себя. — Недурная работа!»
— Философ Расстегаев? — уточнил гуманоид, ловко балансируя на перилах. — Основной специалист?
— Воспитанные люди здороваются прежде, — ухмыльнулся философ. — Ну, предположим, я. А дальше что?
— Вы свой долг исполнили, дружище, — произнес гуманоид, глядя на него не зло и не добродушно — в сущности, никак. — Собирайтесь. У нас времени в обрез.
— Ну, знаете! — задохнулся Расстегаев. — У всяких шуток должен быть предел. Я завтра же…
— Завтра — не надо, — глухо возразил гуманоид. — Вообще — не надо больше. Никогда. Вы все сделали отлично. Так что, идем?
Лицо Расстегаева неожиданно осветила дикая мученическая улыбка, и дрожащей рукой он быстро нашарил на столе чернильный бронзовый прибор — подарок сослуживцев ко дню рождения.
— Только троньте, — прохрипел философ. — Я не посмотрю…
— Дело ваше, — то ли с насмешкой, то ли с досадой отозвался гуманоид. — Зря вы так. Заботы лишние…
— Пошли вы к черту! — рявкнул Расстегаев.
Гуманоид повернулся и, ни слова более не говоря, взбежал по трапу. Люк захлопнулся, и блюдце улетело, бесшумно растворившись в воздухе, словно и не появлялось никогда.
«Травят, — с горечью подумал Расстегаев и носовым платком промокнул со лба пот. — Нет, я так дела не оставлю!..»
Он снял телефонную трубку, набрал номер и долго, ругаясь и вздыхая, рассказывал о происшедшем.
— Действительно, нехорошо, — согласился собеседник Расстегаева на том конце провода. — Так грубо, в лоб… Ну ладно, не волнуйтесь. Постараюсь быть полезен. Мои наилучшие пожелания!
Собеседник Расстегаева повесил трубку и на всякий случай придавил ее к аппарату рукой. Он знал, что в эту же секунду сработает аварийное реле и пространственный передатчик швырнет Расстегаева далеко за пределы солнечной системы. Попросту вернет домой. Потому что он свою миссию наконец выполнил. Пускай на время, но закрыл вопрос. Конечно, понятно: Расстегаев слишком вжился в роль, бедняга, всего предусмотреть нельзя. Ну ничего, отвыкнет. А сейчас — самое время работать…
Вольфганг Кёлер (ГДР)Мусорщики
Между Марсом и Юпитером находится обширная область, заполненная космическими обломками, которую мы именуем астероидным поясом. Для объяснения этого феномена существуют различные гипотезы. Одна из них, например, истолковывает образование астероидов взрывом планеты…
Из центра Галактики через межзвездное пространство двигалась необычайная кавалькада: небольшой космический корабль увлекал за собою в гигантском силовом поле тысячи и тысячи обломков.
— Альфа, когда же мы наконец будем возвращаться?
Оба члена экипажа часами сидели в центральном посту управления и пересматривали галактические карты в поисках подходящей для их замысла звездной системы.
Командир корабля в пылу работы пропустил вопрос мимо ушей.
— Альфа, как далеко еще ты хочешь забраться в эту глушь? Мы ведь уже давно оставили позади все обитаемые центры. — Второй пилот, раздраженно отбросив навигационный атлас, снова обратился к командиру: — Может, все-таки будем держать курс на ближайшую к нам звезду?