од. На дисплее появились слова. Из ярко-зеленых букв…
«Уровень безопасности максимальный
Перехват не засечен
Приступайте».
Он стал вводить данные:
«Все пришло в движение. Объект уже в пути.
Я, безусловно, не в состоянии предугадать препятствия, которые ему придется преодолевать, равно как и его победу или поражение. Я лишь знаю, что у него уникальный опыт. Когда-нибудь мы научимся учитывать „человеческий коэффициент“, или КПД личности, но это произойдет не скоро. Однако если он не погибнет, если ему удастся выжить, это будет феноменально, так сказать, игра природы.
Я уже просчитал сотни вариантов развития событий, проинформировал узкий круг заинтересованных лиц по экстренной модемной связи. Для моей оргтехники это детская игра».
Глава 3
Расчетное время полета от авиабазы Эндрюс[11] до базы ВВС США на Сицилии семь часов с небольшим. Прибытие намечалось на пять утра по римскому времени, в восемь — по оманскому, с поправкой плюс-минус три часа в зависимости от воздушных средиземноморских потоков и свободных коридоров.
Они взлетели над Атлантикой в полной темноте на военном самолете F-106 «Дельта».[12]
За кабиной пилота располагался небольшой салон с парой кресел и откидными столиками. Подсветка с потолка позволяла направить луч света под необходимым углом и в нужном направлении. Кендрик сразу углубился в чтение распечатки файла «Огайо-4-0». Прочитав страницу, вернул ее молодому человеку слева от себя и получил следующую.
На ознакомление с информацией, касающейся ситуации в Маскате, ушло два часа двенадцать минут. Кендрик был готов начать все сначала, когда его сосед слева, назвавшийся референтом Государственного департамента, произнес:
— Сэр, а не заморить ли нам червячка?
— Неплохая мысль! — Кендрик потянулся. — Откровенно говоря, здесь не очень удобно.
— А я, к примеру, и не ожидал удобств, — заметил темноглазый, приятной наружности референт.
Эван покосился на него:
— Не хочу вас задеть, но для засекреченной операции Госдепа вы мне кажетесь слишком молодым. Вам, по-моему, еще и тридцати нет.
— Во-первых, сэр, слишком молодым быть нельзя, можно быть только слишком старым, и, во-вторых, годы не деньги, чего их считать.
— Один-ноль в вашу пользу, — улыбнулся Кендрик.
— А в-третьих, сэр, — добавил референт без улыбки, — я отличный специалист.
— В какой области?
— Прошу прощения, сэр, не имею права раскрывать служебную тайну. Думаю, нам пора перекусить.
— Перекусить — это прекрасно. А как насчет выпить?
— Полный порядок! — Референт дал знак стюарду в форме капрала сухопутных войск и шлемофоне.
Тот подошел.
— Канадский виски со льдом, а мне бокал белого вина.
— Канадский? — Кендрик наморщил лоб.
— Да, а что? — улыбнулся референт. — Вы же канадский любите.
— Похоже, вы не теряли времени!
— Как обычно! — Референт кивнул стюарду, тот пошел к бару. — Еда у нас не экстра-класс, в смысле — не деликатесы. Это по причине урезанного финансирования Пентагона. Однако в связи с лоббированием в интересах производителей аграрного сектора мы сейчас будем уплетать за обе щеки свиную вырезку и спаржу под голландским соусом.
— Существенное урезание средств?
— Все из-за лоббистов, сэр! — прыснул референт. — А на десерт «Печеная Аляска»!
— А это что за фрукт?
— А это, сэр, торт-безе с мороженым!
Стюард принес на подносе напитки, а сам кинулся к пульту, где загорелась красная лампочка.
— Ваше здоровье, сэр! — Референт поднял свой бокал.
— Ваше здоровье! — сказал Кендрик. — А у вас есть имя?
— Выбирайте любое, сэр.
— Вот те раз! «Джо» годится?
— Нормально, сэр.
— Приятно познакомиться, Джо. Поскольку вам наверняка известно, кто я и что я, называйте меня по имени.
— В другой раз, сэр. Не сейчас…
— А сейчас я что, без имени?
— Без имени, сэр. В соответствии с легендой, вы шифровальщик по фамилии Аксельрод и летите в Джидду, в наше посольство. Вообще-то фамилия Аксельрод — в основном для пилота. Если кто-то захочет к вам обратиться, должен сказать «сэр».
— Доктор Аксельрод, пройдите в кабину пилота, — сказал стюард.
Референт побледнел.
— Хорошенькое дело! — хмыкнул Кендрик. — Я, оказывается, доктор.
— Доктор наук, надо думать, сэр, — выпалил Джо на одном дыхании.
— Обалдеть! — произнес Кендрик вполголоса. — Капрал, а в чем, собственно, дело? — обратился он к стюарду.
— С вами хочет поговорить командир, сэр! Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.
— Вы оказались правы, юноша Джо, — сказал Кендрик, поднимаясь. — Стюард все-таки дважды назвал меня «сэр».
— А мне это не понравилось, — отозвался референт. — Все контакты с вами во время полета только через меня!
— Собираетесь учинить разнос?
— Не собираюсь, сэр. Пилот, вероятно, желает познакомиться поближе со своим спецгрузом.
— С чем, с чем?
— Проехали, доктор Аксельрод! Уясните только, что никакие решения во время полета не должны приниматься без моего одобрения.
— А вы, оказывается, крутой парень…
— Самый крутой, конгр… доктор Аксельрод! Кроме того, я не юноша…
— Мне передать ваши претензии командиру корабля?
— Передайте, что я оторву ему оба крыла и яйца, если это повторится…
— Я последним входил в самолет и не видел его, но полагаю, он в ранге бригадного генерала.
— Для меня он в ранге дерьма.
— Ничего себе! Разборка между службами на высоте двенадцати тысяч метров. Не скажу, что одобряю, но…
— Сэр! — вмешался стюард.
— Иду, капрал!
На приборной доске самолета F-106 «Дельта» вспыхивали зеленые и красные огоньки, светились циферблаты и цифры на них. Первый и второй пилоты сидели впереди, штурман — справа. У него на левом ухе висел головной телефон, он не отводил взгляда от дисплея компьютера.
Эвану пришлось пригнуться, чтобы одолеть пару метров в этом крохотном отсеке.
— Генерал, вы хотели меня видеть?
— Может, и хотел бы, доктор Аксельрод, да не могу! — бросил командир корабля, не отрывая глаз от приборов. — Тут для вас сообщение кое от кого на букву «С». Есть среди ваших знакомых кто-либо на букву «С»?
— Есть, — ответил Кендрик, соображая, что это наверняка Свонн из Госдепа. — А в чем дело?
— Дело в глубокой заднице, — гаркнул бригадный генерал, — а я там никогда не совершал посадку! Поди знай, какая у этих макаронников посадочная полоса.
— Но ведь это наша авиабаза! — возразил Эван Кендрик.
— База, маза, шмаза!.. — взорвался пилот.
Второй пилот покачал головой.
— Приказано садиться на Сардинии! Не Сицилия, а Сардиния… Определенно запорю двигатели! Да я и аэродром не найду…
— Почему поменяли курс, хотел бы я знать? — спокойно спросил Кендрик. — Для этого должна быть веская причина.
— Вот и объясните мне, если вы такой умный! Шпионы говенные…
— Где сообщение?
— Вот, пожалуйста! — Пилот стал читать: — «Изменение курса. Джидда исключается. ВОСы под наблюдением…»
— Минуточку! — сказал Кендрик. — ВОСы под наблюдением… Это как понимать?
— Как написано, так и надо понимать.
— Мне непонятно! — Кендрик повысил голос.
— Прошу прощения, забыл, что вы гражданский. Эта фраза означает, что военные самолеты, совершающие посадку на Сицилии, под наблюдением.
— Почему Джидда исключается? Это ведь Саудовская Аравия!
— Потому что эти ублюдки арабы навалили в портки с какого-то перепугу и отказываются нас сажать.
— Генерал, не все арабы ублюдки, — возразил Кендрик.
— Я читаю роман на досуге, и там именно так написано.
— Значит, этот роман — дрянь! А вас я попрошу дочитать до конца телефонограмму.
Генерал, не оборачиваясь, протянул руку с лоскутом бумаги и буркнул:
— Читайте сами, поклонник арабов, только потом верните!
Кендрик стал читать вслух:
— «Изменение курса, Джидда исключается, ВОСы под наблюдением, до южного острова гражданскими средствами, через Кипр и Рияд к цели, меры приняты, прилет ко второму столпу Магреба, сожалею, С.».
Помолчав, он вернул листок и сказал:
— Думаю, «южный остров» — это Сардиния.
— Правильно думаете, — отозвался бригадный генерал.
— Значит, мне предстоит провести в воздухе еще примерно часов десять, считая с пересадками, — заметил Кендрик.
— Вот что я вам скажу, покровитель арабов! — хмыкнул первый пилот. — Откровенно говоря, я рад, что не мне, а вам придется лететь на самолетах местной авиации. Даю совет. Место у выхода самое безопасное, а если средства позволяют, купите противогаз. Говорят, что арабы вонючки порядочные. А не скажете ли мне, что это за хреновина такая «второй столб»?
— Не столб, а столп, — поправил его Кендрик.
— Тем более!
— Вы храм посещаете?
— Когда бываю дома, заставляю даже и семью ходить. Раз в месяц обязательно.
— А вот арабы, к вашему сведению, молятся не раз в месяц, а пять раз в день. Второй столп — это молитва на закате солнца. Представляете, образно говоря, гнут спину весь день практически за гроши, а вечером никаких коктейлей, только молитва, что сродни, на мой взгляд, старинным спиричуэлз[13] на плантациях.
Генерал обернулся, и Эван Кендрик задержал дыхание. Командир корабля был чернокожий.
— Неслабо вы меня! — сдержанно сказал он.
— Прошу прощения, я не знал, — произнес Кендрик вполголоса. — Но с другой стороны, ведь не я, а вы начали…
На закате видавший виды турбовинтовой самолет совершил посадку в Маскате. Его шасси сильно стукнулись о гудрон посадочной полосы. Некоторые пассажиры вскрикнули, а когда поняли, что приземлились и с ними все в порядке, тогда они громко возблагодарили Аллаха за его милости.