Сталин, как свидетельствует Судоплатов, сделал следующий вывод: «Троцкий, или как вы его именуете в ваших делах «Старик», должен быть устранён в течение года, прежде чем разразится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не можем быть уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению. Им будет очень трудно выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, развернуть партизанскую войну.»
Конечно, сегодня, спустя более 60 лет после ликвидации Троцкого, кое-что видится в ином свете, чем до Второй мировой войны, и множество деталей операции в Мексике уже никогда на станут достоянием гласности. Но главное о ней известно и цепь основных событий восстановить нетрудно.
В 1929 году Лев Троцкий был выдворен из СССР и в 1932 году указом ЦИ К лишён советского гражданства за контрреволюционную деятельность.
Оказавшись за пределами страны, он вскоре стал символом противостояния между ним и его сторонниками, с одной стороны, и сталинизма и советского строя, с другой.
Словами деятельность троцкистов не ограничивалась.
Наиболее наглядный и трагический пример — соучастие троцкистов в путче 1937 года в Барселоне, направленный против правительства Народного Фронта. Как же нужно было Троцкому ненавидеть СССР, чтобы натравить своих сторонников на их братьев по оружию — только потому, что Народному Фронту помогали советские советники и военные специалисты! Подавление этого мятежа стоило больших потерь обеим сторонам.
Среди сторонников Троцкого в России были, по его собственному признанию, видные советские деятели. Например, одним из таких был Яков Блюмкин, бывший эсер, убивший в Москве германского посла Мирбаха, но впоследствии прощённый Дзержинским и работавший в системе НКВД до 1929 года, пока не был уличён в связях с Троцким и расстрелян. Размах троцкистского движения, ставшего по сути подрывной антисоветской деятельностью, заставил Кремль сделать работу внутри этого движения одним из участков разведывательной работы.
Судить об этой работе, так же, как и о самой операции в Мексике, сегодня трудно ещё и потому, что, по признанию экспертов, работавших с архивами разведки, значительная часть документов оказалась странным образом уничтожена, причём произошло это много позднее, уже во времена Хрущёва. Найдены только отдельные документы, относящиеся к периоду между августом 1940 г. и концом 1941 г. К тому же выяснилось, что и сохранившиеся документы остались целы только потому, что были включены в разные досье, непосредственно не относящиеся к данной операции.
Полковник А.-М. де лас Эрас Африка
Распоряжение Сталина о ликвидации Троцкого историки датируют сейчас мартом 1939 года. Во исполнение этого приказа, 9 июля 1939 года в разведке был составлен план агентурнооперативных мероприятий по делу «Утка», который был доложен Сталину и который, как теперь известно, был им одобрен не позднее начала августа 1939 года. Однако разведывательные мероприятия, связанные с окружением Троцкого, начались задолго до того, какой обосновался в Мексике.
В своё время, когда он ещё жил в Норвегии, в его секретариат была внедрена Мария де Лас Эрас Африка. Эта женщина была агентом НКВД, её кодовое имя было «Патрия». Эйтингон был знаком с ней также со времён гражданской войны в Испании. Однако она была известна и перебежчику Орлову, и опальному Шпигельглазу, с делом которого так толком и не разобрались. Поэтому использовать «Патрию» было нельзя. Судоплатов и Эйтингон сочли невозможным рисковать и агентом, и всей операцией в целом, и её поэтому вывели из игры.
Отъезд «Патрии» означал, что в окружение Троцкого надо было вводить каких-то новых людей. Причём эти люди должны были быть совершенно неизвестны ни Троцкому, ни кому-либо из его окружения.
Как писал П.А. Судоплатов: «К ликвидации Троцкого наряду с группой «Мать» Эйтингон привлёк проверенные кадры нашей агентуры из Испании, эмигрировавшей в Мексику. Там же в изгнании находилось республиканское правительство. Именно Эйтингон с большим риском для жизни провёл операцию по выводу руководства испанских республиканцев и компартии весной 1939 во Францию. При этом в дополнение к вывезенному в 1936 году испанскому золоту удалось эвакуировать из Барселоны значительные средства в валюте и драгоценностях. Они затем были использованы для поддержки испанской эмиграции и для создания конспиративного аппарата во Франции, Мексике и ряде стран Латинской Америки».
Эйтингон знал большинство агентов НКВД и в США, и в Западной Европе, и поэтому, естественно, мог судить, на кого из них можно было безусловно положиться. Первоначально Судоплатов предложил план, в соответствии с которым должны были быть использоваться троцкисты, завербованные Эйтингоном в Европе, в особенности — в Испании. Немаловажную роль могли сыграть здесь братья Руаны, его давние агенты. Но Эйтингон настаивал на том, чтобы в операции по ликвидации Троцкого участвовали как можно меньше известные Троцкому люди, и к тому же те, кто никогда ранее не участвовал в каких-либо операциях против его сторонников.
Особое значение он придавал созданию группы «Мать», главную роль в которой должны были сыграть Каридад Мерка-дер и её сын Рамон. Так как Рамон не был известен среди троцкистов, Эйтингон начал операцию с того, что послал Рамона в Париж под видом молодого бизнесмена. Образ, который он ему создал, был таким: искатель приключений, прожигатель жизни, плейбой, который, в силу своей эксцентричности, враждебного отношения к любым властям и показного радикализма время от времени материально поддерживает политических экстремистов.
По свидетельству Судоплатова, Эйтингон считал, что в ходе выполнения данной операции его агенты должны действовать совершенно независимо от местных резидентур в США и Мексике.
Дальше операция развивалась по тщательно разработанному сценарию. Берия распорядился, чтобы вместе с Эйтингоном в Париж для оценки группы, направляемой в Мексику, отправился Павел Судоплатов.
В июне 1939 года Георг Миллер, австрийский эмигрант, занимавший пост начальника отделения «паспортной техники», снабдил их фальшивыми документами.
Рамон Меркадер в Париже
Они отправились в Одессу, а оттуда морем в Афины, где сменили документы и на другом судне отплыли в Марсель. До Парижа добрались поездом. В Париже Судоплатов и Эйтингон встречались с членами каждой из двух групп отдельно: ни те, ни другие не знали о существовании ещё одной группы, готовящей покушение.
Тем временем семена, посеянные Эйтингоном, дали первые всходы. Первые сведения ему дали, судя по всему, те же братья Руаны, которых он завербовал в Испании. Эйтингону стало известно, что летом в Париж приедет из Нью-Йорка на тайное собрание, связанное с троцкистским IV Интернационалом, молодая женщина по имени Сильвия Аджелофф.
Сильвия, гражданка США, психолог по профессии, дружила с семьёй Троцкого. Она была убеждённой сторонницей троцкизма. Её старшая сестра Рут порой исполняла обязанности секретаря при Троцком, а Сильвия иногда помогала ей в этом. Она также принимала участие в подготовке материалов учредительной конференции создаваемого Троцким 4-го Интернационала, выполняя обязанности переводчика. НКВД удалось устроить так, что Сильвия отправилась в Париж в сопровождении агента по имени Уэйл.
В сентябре 1938 года Рамон познакомился с Сильвией Аджелофф через ещё одного агента НКВД — женщину по имени Гертруда. Меркадера ей представили как Жака Морнара, состоятельного молодого человека, сына бельгийского дипломата, в то время якобы работавшего спортивным фотокорреспондентом одного из бельгийских информационных агентств и учившегося на факультете журналистики в Сорбонне.
В феврале 1939 года Сильвия отправилась домой в Нью-Йорк, оставив возлюбленного в Париже. Меркадер объявил ей, что не может жить без неё, и согласился стать корреспондентом какой-то бельгийской газетёнки в США. Он обещал, что скоро соединится с любимой, но попал в Нью-Йорк только в сентябре. Приехал он под именем Фрэнка Джексона. Он объяснил любимой, что не хотел и не собирался участвовать в европейской войне, и поэтому по сути дела дезертировал — купил за 3 тысячи долларов канадский паспорт и покинул европейский континент.
Спустя месяц он объявил ей, что нашёл выгодную работу в Мексике и станет заниматься британским импортом в эту страну. Компания, о которой шла речь, была, естественно, фирмой Эйтингона. Меркадер дал Сильвии довольно крупную сумму денег, чтобы она бросила работу и ехала с ним в Мехико. Сильвия, которую друзья давно звали в Мексику, согласилась.
В Мехико Рамон прибыл в октябре 1939 года, поселился в туристическом центре и стал ожидать инструкций от начальства. Вскоре ему сообщили, что Каридад Меркадер и Эйтингон в ближайшее время к нему присоединятся. Рамон купил подержанный «бьюик» и чтобы не вызывать подозрений для прикрытия начал заниматься бизнесом.
В то время, как Рамон совещался с Эйтингоном и с матерью, Сильвия начала посещать виллу Троцкого в Койоакане. «Джексона» она с собой не брала, но не потому, что не доверяла ему: по её собственному признанию, она просто не хотела его компрометировать. Он был «вне политики».
Правда, в Мексике у него «стал просыпаться вкус к политической деятельности». Он стал интересоваться троцкизмом, и Сильвию это обрадовало. Она, по сути дела, стала вновь одной из секретарш Троцкого.
Напомним: на этом этапе Эйтингон не планировал использовать Меркадера в качестве исполнителя покушения, ему важнее была информация о Троцком и о самой вилле.
Эйтингон попал в Америку только в октябре 1939 года. Обстоятельства неожиданно сложились не в его пользу. Дело в том, что, стремясь исключить любую возможность провала, Су-доплатов поручил Эйтингону провести в Париже месяц с Кари-дад и Рамоном, обучая их искусству обнаружения слежки, изменению внешности и прочим тонкостям ремесла. Задержка эта, по признанию Павла Судоплатова, привела к тому, что, когда Судоплатов уже вернулся в Москву, а Меркадеры отплыли в США, началось фашистское вторжение в Польшу, а у Эй-тингона был польский паспорт. По закону его должны были ли-60 мобилизовать во французскую армию как польского беженца, либо интернировать. Эйтингону пришлось скрываться, в то время как его начальство прилагало лихорадочные усилия, чтобы исправить положение.