Хотелось помыться, поесть и забыть про этот рейд как про страшный сон. И именно этим мы и занялись…
Глава 15. Замок из масла
До вечера мы приводили себя в порядок. Кто-то просто чистил пёрышки, а кому-то пришлось ещё и вправлять мозги. Даже в игре со всеми её игровыми условностями нервные срывы в результате преодоления фобий никто не отменял. К сожалению, самое действенное средство лежало под надёжной охраной Клопа в Мысе, так что пришлось искать другие пути — например, загрузить работой тех, кто в себя ещё не пришёл.
Я, естественно, делал вид, что со мной всё в порядке. Хотя при воспоминаниях про пещеру и её обитателей по коже до сих пор пробегали мурашки. Я не хотел больше никогда в жизни сталкиваться с тараканами, однако понимал, насколько тщетны эти надежды. Придётся держать себя в руках, и со временем я к ним привыкну и избавлюсь от фобии… Надеюсь…
Запас олова был собран немаленький, так что можно было отправляться назад в Мыс, к чему мы и стали готовиться с вечера. Добытое было распределено по корзинам, которые нам предстояло волочь на себе. Я примерялся к своей — и мечтал хотя бы о самом хиленьком, упрямом и вредном ослике. Увы, до ездовых животных в нынешних условиях нам было как до местной луны пешком… Даже если она ближе к планете (потому что выглядит больше, и рельеф виден отчётливее!) — это ещё ничего не меняет. Что четыреста тысяч километров, что триста тысяч — для бредущего пешком это как половина жизни.
Опустившаяся темнота все наши активности почти прекратила. Мы засели в срубе, доделывая дела и готовясь ко сну.
— Кто знает, как легко осветить помещение вечером? — поинтересовался я.
— Факелами! — не подумав, сказал Дно и заработал подзатыльник от Борборыча.
— Только попробуй, поджигатель хренов! — буркнул наш рейд-лидер.
— А я что? Я не предлагал! — возмутился боец. — Просто ответил на вопрос.
— Свечи и масляные лампы? — предположил Дойч. — Масляную лампу сделать легко, только вот у нас масла нет.
— Это решаемо, — заметил Тариг. — Находим любое растение с маслянистыми плодами и добываем из них. А можно ещё животный жир использовать.
— Животный жир, фу!.. — отозвалась Мадна.
— Так его же не надо есть! — удивился Тариг. — Жечь!
— Но ведь жир! — не унималась девушка.
— Да мы тебя умоляем! — засмеялся Толстый.
— Давай назовём его салом! — предложил Вислый.
— Или белыми прожилками в хамоне! — не унимался старший.
— Ну всё уже!.. Даже мне стало не по себе! — прервал его брат. — На святое замахнулся!
— Спасибо, Вислый! — благодарно кивнула Мадна. — А то я уже готовилась уши затыкать.
— Но я же не рассказал вам… — огорчённо начал Толстый, но увидел мой кулак.
— Про жир я тоже думал, — кивнул я. — Но откуда его брать? Я думал про пингвинов, но пока эту юркую тварь поймаешь, сам скинешь жира больше, чем добудешь…
— Надо большое животное, — кивнул Дойч. — Свинья, корова или что-то вроде того. У хищников мало жира. А ты чего задумал-то? Всеобщее «просвещение»?
— Да просто надоело по вечерам в темноте сидеть… — пояснил я. — Хочу свет в окошке и вечернее время для досуга.
— Есть досуг, для которого света не нужно, — скромно заметила Мадна.
— Для этого тоже свет нужен! — хохотнул Тубик. — Особенно мужчинам. Особенно если девушка красивая!
— Неудачно пошутила… — признала Мадна. — Забыла, что вокруг одни неудовлетворённые пошляки.
— Да когда удовлетворяться-то? — удивился Борборыч. — Всё время куда-то идём, с кем-то воюем…
— Да подождите вы с этим делом! — возмутился я (сам себе удивляюсь). — Со светом-то что? Как лампы делались? Я знаю, что фитиль нужен, ёмкость для масла…
— Филь, там никакой сложности нет, — отмахнулся Дойч. — Опускаешь фитиль в масло, даёшь пропитаться…
— А вы точно не о сексе? — уточнил Тубик.
— …Поджигаешь! — Дойч уничижительно глянул на пошляка. — Оно горит, пока есть масло. Надо только держатель сделать, чтобы плотно фитиль обхватывал. Ты церковные лампады видел?
— Эм… — признался я.
— А лампу Алладина?
— Да, в мультике! — обрадовался я.
— Вот из носика лампы должен торчать фитиль, а крышка — для долива масла. Всё просто… — Дойч лёг на свою лежанку и закрыл глаза. — Спокойной ночи!
Ударники принялись укладываться, а я продолжал сидеть перед очагом и думать — про масло. Ну ладно, можно сделать из плодов, а как же всякие семена и тому подобное? С другой стороны, сейчас у нас вообще ничего подходящего нет. Почему бы и не поискать? Можно, конечно, удовлетвориться и текущим положением дел, но чем больше мы вернём себе привычных по прошлому миру элементов — тем комфортнее будем себя чувствовать. И вообще масло — штука важная, без него никуда!
Где бы ещё плоды найти маслянистые… Надо Финика попросить… Я почти уснул, когда понял, что я — просто дурак. Сон как рукой сняло: финики! Я же помню, что из фиников делали масло. Где-то даже читал, что фараоны Древнего Египта его очень любили. Вопрос только, как его делать и из какой части финика (плода, а не растениевода).
— Дойч! Ты спишь? — тихо спросил я.
— Теперь нет…
— А финиковое масло из чего делают, знаешь?
Дойч посмотрел на меня с непередаваемой жалостью, но всё-таки принял сидячее положение, почёсывая голову обеими руками.
— Из косточек, — наконец, ответил он.
— А технологию знаешь? — спросил я.
— Ну, относительно… — Дойч пожал плечами. — Она со всеми семенами одинаковая. Берёшь семена или орехи…
— Орехи! Орехи все подходят? — ухватился я за идею.
— Да почти все, кажется… — Дойч словно завис почти на минуту. — Так, ты слушай про процесс, а потом дай мне поспать: у меня бодрость уже ниже десяти процентов… Сушишь семена или орехи — это раз. Измельчаешь — это два. Нагреваешь, но не слишком сильно — это три. Суёшь в пресс — это четыре. Давишь, пока не выступит масло, сливаешь его в сосуд, даёшь отстояться от осадка — переливаешь чистое масло в нужную ёмкость. Вроде бы всё.
— Пресс! — я задумался. — Я видел, как сок из винограда давят. С семенами так же?
— Конечно, масштабы поменьше, но пресс — он и есть пресс… — Дойч зевнул. — Можно теперь поспать?
— Да, извини. Спокойной ночи!
Всё просто и при этом непросто… Как измельчить семена? Нужна мельница или что-то вроде кофемолки. В принципе, её можно сделать из бронзы. Как ручные кофемолки работают? Как мельница, скорее всего… Стоп, а не было ли это ручной мельницей изначально, дойдя до нас лишь в виде измельчителя единственных зёрен, которые в конце двадцатого века позволяло себе вручную молоть человечество? Ладно, предположим, это мельница…
А пресс? Берём ведро, сверху над ним крепим раму с планкой, в которой нужно отверстие с резьбой и длинный бронзовый стержень (тоже с резьбой) с давильной частью. Закручиваем до упора — получаем давление. Только как туда семена загрузить? Можно обернуть полученную после измельчения муку в тканевый мешочек. Ради масла мне такой выделят!..
Остро не хватало писчих принадлежностей и Ручки… Этот товарищ давно переместился в моём сознании из разряда «мастер на все руки» в класс «консультант по всем приспособам». Если он и не получал образования инженера, то опыт и знания всё это с успехом заменили. А природная смекалка позволяла ему выкручиваться даже при нашем дефиците ресурсов.
Я ещё часа два обдумывал идею, надеясь с утра вспомнить хоть что-нибудь из этого. Однако общий план у меня уже наметился — оставалось только найти тех, кто поможет с реализацией. Финик выдавал корзину фиников «на гора» каждые три дня… В корзине литров пятьдесят, а это без малого сорок килограммов продукта. Из них вес косточек — наверно, десятая часть. А сколько получится масла из четырёх кило косточек? Наберётся граммов двести-триста[1]?
В общем, уснул я нескоро, весь погружённый в планы и мечты. Мы своё дело сделали и рейд-зону зачистили. А теперь я хочу отдохнуть и заняться благоустройством собственной жизни. А ударников отправлю одних качаться — хватит Филю с собой гонять!
[1] Кто знаком с финиками, поймёт, что Филя ошибся. В финиках вес косточек достигает половины веса плодов, и при ручном отжиме выход масла составляет около 15 %. То есть, с одной корзины получается 19 килограммов семян, из которых получится почти 2,85 килограммов масла (это два с половиной литра). Так что всё не так грустно и страшно!
Добирались до Мыса мы целых три дня. Как это уже не раз бывало после шторма, стояла тягучая влажная жара, и ходить по ней с тяжёлыми корзинами и мешками за спиной — было то ещё удовольствие. Как нас Мадна выдерживает? От мужиков обычно потом за версту несёт, а у женщин, как правило, нюх особо острый. Но, так или иначе, к вечеру третьего дня мы вернулись домой. А теперь я стоял у того места, где раньше был мой «склеп», и грустно вздыхал.
— Его просто снесло, — виновато рассказывал Саша. — Только очаг и остался…
Внутри меня боролись обида и досада. Не то чтобы я высоко ценил поделку из палок и известной субстанции коричневого цвета, но ведь со шторма прошло уже несколько дней. За это время могли бы хотя бы новую времянку организовать. Но… Я понимал, что всем было не до того — строительство шло по всему Мысу, а я вообще обычно пропадаю на десять дней и всего на день возвращаюсь. Зато ведь я целый посёлок построил, а тут — даже шалаш не озаботились сделать…
— Хоть навесик можно было мне поставить? — озвучил я свою обиду.
— Прости… Правда, забыли! — покаянно сказал Саша.
Ну да, а я теперь, уставший и мечтавший отдохнуть, беги узнавать, где бы перекантоваться… Легче было поспать под открытым небом, подарив кровососам порцию своей кровушки.
— Может, пока у меня поживёшь? — спросил расстроенный партнёр. — Ты же знаешь, всегда жду…
— Спасибо! Поживу! — обрадовался я.
Однако вот эту ситуацию запомню крепко! Впишу, так сказать, в анналы истории. Потому что сегодня тот самый день, когда остатки общинного уклада покинули наш посёлок. Сломался дом — позаботься о себе сам. Общество помогает только тем, кто громко и возмущённо (или истерично) просит помощи. А тем, кто мотается неизвестно где — вообще не помогает. И если уж такое началось, то готовься не ради общества работать, а на свои личные интересы. Увы, но всеобщее равенство и братство проваливается не потому, что они невозможны в принципе, а потому что все люди — твари эгоистичные. И я не исключение. В конце концов, сколько у меня там ПСОв набралось уже? Шестьдесят один? С кем я поделился этим сокровищем? Правильно — ни с кем… Пора делиться!..