WHERE ARE YOU ФРОM?
В наше непростое время большое значение имеет то, паспорт какой страны лежит в твоей сумке. Родной английский язык и страны с самым труднополучаемым гражданством – США, Новая Зеландия, Австралия, Канада, Великобритания дают огромное преимущество перед подданными других государств.
Кэти, застенчивая девушка из Бристоля, говорила на мягком, интеллигентном английском. Довольно часто мне приходилось переспрашивать ее. Она без труда перефразировала предложения или говорила чуть громче и медленнее. Я была уверена, что это ее напрягает – многие носители языка недоумевают, как это иностранцы не в абсолютном совершенстве выучили главное средство коммуникации на планете. Англичанка Кэти, напротив, с улыбкой помогала ее понять.
В последний день пребывания в Камбодже соседи по хостелу решили отправиться в кафе: Свэнья из Франкфурта, Томас из Берлина, Джиллиан из Амстердама, Кэти из Бристоля, Сабин из Хельсинки и Юлия из Минеральных Вод. Мы общались, пили свежевыжатые соки, ели пасту и много смеялись. Речь зашла об иностранных языках.
– Ребята, я восхищаюсь вами – вы все говорите на прекрасном английском. Вы можете изъясниться и поддержать беседу. Вы способны сотворить разговор на отличном от вашего языке. Я не знаю никакого языка, кроме английского – мне лень выучить испанский. Вы такие молодцы, – учтиво улыбнувшись, вместо тоста произнесла Кэти.
Приятно было осознать, что иностранный язык так сильно раскрывает границы возможностей. Джиллиан знала голландский, английский и испанский, который она выучила за год, живя в Аргентине. Свэнья работала в брокерской компании и ежедневно коммуницировала на немецком, английском и французском. Девчонкам не было и тридцати.
Что же насчет акцента? Так уж устроен русский язык, что звуки мы произносим твердо, с небольшим напряжением. Многие иностранцы считают русский акцент притягательным. Разговаривая с девочкой из Финляндии, я призналась ей, что понимаю ее произношение на все сто процентов.
– Я тебя тоже отлично понимаю, – сказала Сабин.
Учите языки, практикуйте разговорную речь как можно больше, не бойтесь делать ошибки. Находите иностранных друзей, чтобы ломать стереотипы и узнавать, чем действительно живут люди из разных уголков мира.
Лаос. Январь – февраль 2019
Цзиху
Эта поездка полностью являет собой какое-то чудо. Не перестаю удивляться чувству юмора судьбы и ее сюрпризам. Мне хочется сохранить все события в памяти, но я-то знаю, что, записав их, смогу смаковать любимые моменты довольно долго, поднимать настроение и оглядываться на то, какая интересная и насыщенная жизнь обитает вокруг.
Я совершила два перелета вместе с чудесной авиакомпанией Laos Airways, и на одном из рейсов соседом был парень из Кореи, который с любопытством поглядывал в иллюминатор. Я предложила ему сделать фото, он смутился и, улыбнувшись, дал мне камеру.
Я летела из камбоджийского Сиемреапа в лаосский Пэйкс, а потом – в столицу Лаоса, Вьентьян. Мы приземлились, и корейский парень затерялся между пассажиров в зоне получения багажа. Все, что я запомнила о любопытном мальчике, – это каштановые кудрявые волосы, застенчивая улыбка и смешной электронный вентилятор.
Утром следующего дня я отправилась в Будда-парк, потом добрела до Золотой ступы Тхат-Луанг и напоследок оставила арку Патусай. Я поднялась на самый ее верх, чтобы осмотреть пропорциональный город, попутно заглядываясь на побрякушки на рынке внутри. Спускаясь по последнему пролету, я увидела поднимающиеся каштановые волосы, а за ними – улыбку и вентилятор. Кореец воскликнул: «О, привет, привет!», учтиво поклонился, пожав мне руку, и продолжил путь наверх.
Присев на лавочку, чтобы дождаться закатного солнца, я задумалась о вечном. Меня вернуло к жизни легкое похлопывание по плечу.
– Привет! Можно я присяду рядом?
Кореец оказался еще забавнее, чем я думала. Обдувая себя бесконечно работавшим электронным вентилятором, он извинялся за скудный английский.
– Что означает твое имя, Цзиху?
– Оно означает «умный» и… «популярный».
Он спросил меня про возраст. Я ответила и задала встречный вопрос.
– Как ты думаешь?
– Думаю, Цзиху, тебе столько же, сколько и мне – около двадцати семи.
– Нет-нет, я старше.
– Ну ладно, тебе сорок один.
Называя цифру «сорок один», я гиперболизировала ее донельзя. Кореец широко раскрыл глаза и начал смеяться.
– Как ты угадала?! Ты смотрела, как я заполняю опросный лист на визу, когда нам раздали его в самолете? Ха-ха-ха!
Итак, ему был сорок один год, хотя выглядел он не старше тридцати. В чем секрет азиатской молодости, одному Богу известно. Хотя, подозреваю, что в солнцезащитном креме.
– Как ты добралась до арки?
– Я пришла пешком. А ты? Приехал на тук-туке?
– Нет, у меня байк.
«У-у-у…» – просквозило в моей голове. Байк! Мы болтали о какой-то чепухе. Я рассказывала про поездку в Корею, а он стеснялся говорить на несовершенном английском.
– Я хочу проводить солнце здесь, у арки. Что думаешь?
– Знаю одно место на берегу Меконга. С противоположной стороны находится Таиланд – там и садится огненный шар. Поехали туда вместе на байке?
– А у тебя есть шлем?
– Есть, но только один.
У Цзиху оказался яркий и веселый байк. Он подал мне шлем, включил навигатор, и мы стартовали. Когда светофор горел красным, кореец оборачивался и, смеясь, спрашивал, все ли в порядке. Припарковавшись, мы прошлись по ночному рынку, вышли к набережной и выбрали уютное местечко с видом аккурат на заходящее солнце. Цзиху рассказал, что усердно работал, накопил денег и путешествует, не строя планов на конечную точку приключений. Проводив закат, ушедший на сторону королевства Таиланд, мы пошли вдоль Меконга: справа под поп-музыку танцевали лаосские леди, навстречу шли иностранцы.
Он проследовал со мной до хостела, любезно поклонился и пожал руку. Цзиху – один из самых галантных и воспитанных парней, которых мне удавалось повстречать.
Индиго
Началась история ранним утром (как назло, встаю каждый день в семь утра без будильника), когда в обменном пункте не смогли поменять американские доллары на лаосские кипы. С малейшим пятнышком или помятостью банкноты не принимают. Говорят, в Мьянме ситуация еще хуже.
Я взяла тук-тук до Музея текстиля и условилась с водителем, что через час-полтора он будет ждать на этом же месте у зеленых ворот. Меня встретила пожилая женщина с длинными черными ресницами и добрым взглядом.
– Пойдем, я покажу тебе станок, – вежливо пригласила она.
Работа спорилась в ее руках: женщина ловко пропускала веретено сквозь тоненькие шелковые нити.
– Садись, теперь ты попробуй, – улыбнулась хозяйка.
После первого в жизни урока ткачества я поднялась на второй этаж читать про узоры лаосской вышивки, а затем добрая женщина проводила в комнату, где творится волшебство: в больших глиняных вазах настаивается краска загадочного цвета индиго. Запах стоит отнюдь не цветочный: сложно работать с натуральными красками для нитей. Цвет индиго делают из растения индигофера, а красный цвет добывают из насекомых вида кошениль.
В конце экскурсии мы пришли в магазин с товарами, которые произведены на территории музея: кошельки, шарфы, юбки. Женщина с темными ресницами принесла чашку чая. Чай в этой чашке цвета индиго. Рядом на блюдечке лежит кусочек лайма и не до конца распустившийся темно-синий бутон.
– Добавь лайма в чай, и он поменяет цвет! – советует добрая женщина.
Выжимаю зеленый фрукт в чашку, и цвет чая становится фиолетовым. Зачарованная химической реакцией, с широкой улыбкой я наблюдаю за процессом.
Когда я вышла из музея, водителя тук-тука у зеленых ворот не оказалось. Я ждала десять, двадцать, тридцать, сорок минут, но все было тщетно. Что ж, марш-бросок в девять километров с остановками в Музее лаосской армии, у черной ступы Тхат Дам и в Музее полиции продолжили жаркий январский день. По дороге я зашла в книжный магазин, где приобрела сборник сказок Лаоса. Буду читать их перед сном и разглядывать графичные иллюстрации. Интересно, что приготовит мне завтра?
Грязь
Эта история грязная и липкая, как немытые руки, черная и грубая, как кусок металла. Все произошло в столице Лаоса, в городе Вьентьян.
Я выхожу из массажного салона: два с половиной часа спа размяли и расслабили меня так, что ноги отказываются топать домой. Начинает смеркаться. Забиваю адрес корейского ресторана в карту – хочется съесть пибимбаб. Меня догоняет мужчина. Между нами завязывается диалог со стандартными вопросами. Он, со своей арабской наружностью, представляется Майклом из Канады.
– Куда идешь? Ты одна?
– Иду на ужин. Да, как видите, одна.
– Я могу присоединиться?
Эх, вот она слабая сторона! «Не прогонять же его, почему во всех нужно углядеть плохие намерения?» – думаю я и отвечаю:
– Да, можете.
– У тебя есть парень?
– Нет.
– Думаю, я могу решить эту проблему.
– Спасибо, но я отношений не ищу.
– А я и не говорю про отношения, мы можем иногда встречаться… по ночам.
– Что вы сказали?
– Ну да, у тебя нет молодого человека, одна сюда приехала. Ты не против?
Одета я была довольно скромно: обычная футболка с закрытыми плечами и штаны не в обтяжку. Таких отношений мне еще не предлагали, но я удивилась, насколько быстро и четко среагировала внутренняя защита. Я остановилась и грозно посмотрела ему в глаза.
– Я понял, мне лучше уйти.
Майкл перебежал на другую сторону улицы, а мне было настолько мерзко и вязко, что уже не хотелось корейской кухни. Я думала только о душе, чтобы смыть с себя вечерний диалог и приготовиться к рейсу в следующий город.
Луангпхабанг
До того, как я начала планирование поездки по Лаосу, о Луангпхабанге не слышала ничего. Добиралась я до него из Вьентьяна целых пятнадцать часов на автобусе. Огромная, неповоротливая старая машина размером с кита, узкий серпантин в горах, большие дыры в асфальте, куда заваливались колеса. Два раза автобус ломался, и мы застревали минут на сорок – не где-то посреди цивилизации, а в самой-самой глуши. Все события в жизни приносят нам опыт: теперь я знаю, что нужно требовать минивэн, а не садиться в автобус, на котором красуется надпись VIP.