– Юля, тебе стоит попробовать эти практики. Тем более ты так обожаешь Индию – это как раз родина медитаций.
Было много попыток, но я не понимала, в чем суть. Мысли не должны беспокоить, и что? Снова пробовала и вновь проигрывала в молчаливом бою. Я, как обычно, торопила время и не понимала одного: время еще не пришло. Понимать бы это всегда!
Я успешно практикую медитацию полторы недели. Она предоставляет возможность посмотреть на себя со стороны, под другим углом. Голос, доносящийся извне, не критикует. Например, ты видишь себя ребенком, роняющим фарфоровую кружку. Голос не говорит тебе: «Вот же растяпа!», он мягко улыбается и шепчет: «Ничего, это всего лишь вещь». Он добрый, ласковый, целиком тебя принимающий. Камера с обзором на жизнь от самых юных лет крутится и показывает, почему у каких-то поступков есть отголоски из прошлого, почему мы неповторимы, почему нужно любить себя и принимать с отличающими особенностями. При медитации я даю волю эмоциям, которые так и просятся на выход: после очередного прорыва плотины становится легче.
Когда я пишу истории, мне подходит лишь полная тишина. Я много раз пыталась создавать заметки под невесомые и расслабляющие мелодии, но из этого ничего не выходило: мысль улетучивалась мгновенно и «не шла». Обнаружила, что могу медитировать, не только читая мантры без музыки, но и (предпочтительнее) с легким музыкальным фоном: таким, где звенят монетки, шумит вода и играет флейта. После медитации приходят такие же приливы вдохновения и идей, как и во время наполненного путешествия: разум расчищается от информационного мусора, который день за днем покрывает его. Во время медитации остаемся только я и мое подсознание, в котором спокойно, бережно и тихо. Время летит быстро – кажется, что я сижу в позе лотоса не больше трех минут, а пролетает целых пятнадцать. Внутренний голос говорит мне:
– Ты самая лучшая, не ругай себя. Каждый человек достоин абсолютного счастья, и почему ты думаешь, что тебя оно может обойти стороной?
Тайвань. Апрель 2019
Тайбэй. Краткие заметки
Путешествия непредсказуемы: никогда не думала, что на Тайване встречу ирландца, который будет петь по-русски отрывок из оперы «Евгений Онегин». Первым городом на острове, который распахнул ставни для мини-поездки, был Тайбэй. Проведя в нем всего два дня, я составила краткие зарисовки.
Итак, в столице Тайваня катастрофически мало людей. Возможно, впечатление строится на сравнении плотности населения с материковым Китаем, но для главного города улицы невозможно пустынны. Люди, которые все же изредка встречаются, довольно высокие и абсолютно не похожи на китайцев: внешне население ближе к гонконгцам и корейцам. Если взрослые люди хоть как-то периодически выскакивают из-за углов, детей совсем нет. Опять же, идет сравнение с Поднебесной – там бабушки, дедушки, мамы и папы таскают чад в торговые центры, кинотеатры, музеи и рестораны (иногда на собственном горбу в прямом смысле слова).
Скошенная цепь хутунов[5], характерных большей частью для центральной застройки Пекина, в Тайбэе перемешивается со стеклянными небоскребами. Архитектурный уникальный стиль в столице Тайваня отсутствует, но изюминка все же спрятана в городских зарослях. Тайбэй отдаленно напоминает что-то среднее между Гонконгом, Сеулом и Шанхаем.
В столичном городе удобное метро: на специальных картах написана цена до искомой точки, поэтому не нужно стоять вечность у автомата, выискивая пункт назначения. В поездах не объявляют остановки голосом, висит только световое табло. На каждой станции есть чистая бесплатная уборная с туалетной бумагой и мылом для рук.
На фискальных чеках из любого магазина можно увидеть напечатанный номер, по которому есть шанс выиграть в лотерею. Таким образом государство стимулирует людей на то, чтобы просить чек и контролирует незаконную торговлю.
Тайваньцы отзывчивы, приветливы, воспитанны. Видна их забота об окружающей среде: перед тем, как распределить мусор, его тщательно моют. Родители обучают детей нормам приличия, пресекая попытки кричать, капризничать и бегать в местах большого скопления людей.
Wi-Fi есть в автобусах, в аэропорту, на железнодорожных станциях, в метро (в поездах и на платформах). Можно подключаться на нелимитированное количество времени. Также в тайбэйских парках, в метро, на вокзалах установлены фонтанчики с питьевой бесплатной водой.
Мне посчастливилось побывать в книжном магазине Eslite, где была отличная подборка дизайнерских книг. Неторопливо разглядывая их, я плавно переместилась к пособиям для детей. На беленьких тонких страничках иероглифы написаны не слева направо, а сверху вниз. При этом рядом с каждым иероглифом написана пара «ключей» («палочки», из коих состоит иероглиф) – это является тайваньским пиньинем[6] (на материковом Китае пиньинь записывают латиницей). Именно так тайваньские детки учатся читать: сначала сверху вниз, затем переходя на привычное нам слева направо. Говорят на Тайване на мандаринском наречии китайского языка, но иероглифы используют традиционные, а не упрощенные.
Раньше я оправдывала громкие разговоры китайцев тем, что им нужно изъясняться на повышенных децибелах, чтобы четко слышать все тоны. Ничего подобного! На Тайване все друг друга прекрасно слышат. Даже если это леди за семьдесят.
Дженни и Джиуфен
Переночевав первую ночь в Джиуфене, я спускаюсь в кафе хостела на завтрак. Стоит заметить, что хостелы на Тайване имеют незначительные, но занятные особенности. Заселение происходит лишь с трех часов дня. Владелец или администратор сразу рассказывает правила проживания: запрет на прием пищи в комнатах, необходимость сдачи постельного белья после отъезда. При входе нужно снимать уличную обувь и менять ее на шлепанцы, приготовленные для гостей в общем коридоре. У каждой кровати есть свой «ящичек», висящий на перекладинах, куда следует положить мелкие необходимые вещи: книжку, маску для сна, беруши. Входную дверь либо закрывают на замок, либо защищают кодовым номером.
Владелица гостевого дома, Дженни, встречает открытой улыбкой.
– Тебе кофе или чай? У нас на завтрак вкусные булочки с арахисовой пастой и банан.
И почему все так любят эту пасту и бананы? Как можно добровольно есть сладкое на завтрак?
– Дженни, вы по происхождению китаянка? – чтобы немного отвлечься от приторных фруктов, спросила я.
– Не совсем. Папа был коренным жителем, поэтому корни уходят глубоко в те времена, когда Тайвань еще называли Формоза[7]. Предки были португальцами. Много времени с тех пор прошло, мы были и японской колонией тоже.
– А почему, кстати, на старой улице так много японцев? Они толпятся только у одного здания, на вид довольно обычного.
– Сегодня в наш маленький городок приезжают тысячи туристов из Японии каждый день, это все из-за живых декораций к мультфильму Хаяо Миядзаки «Унесенные призраками». Столько людей совсем не из-за майских праздников – их всегда так много.
– Дженни, а чем вы занимались до того, как открыли хостел?
– У нас с мужем в 1996 году была своя студия звукозаписи в Шанхае. Потом мы перебрались в Гонконг. Он был певцом и композитором, буквально жил музыкой. Восемь лет назад он умер: прямо на сцене, был неисправимым трудоголиком. Что ж, вижу, ты не слишком голодна с утра. Давай расскажу, как добраться до музея золота и горы Баоши.
Город Джиуфен, несмотря на проблемы с общественным транспортом, который ходит раз в тридцать минут и только до пяти вечера, изобилует западающими глубоко в сердце местами: это и горная тропа, покрытая лоснящейся зеленью и открывающая вид на море Инь-Ян, где воды дополняют друг друга, сталкиваясь горчичным и синим цветами, которые не сливаются; это и торговый район Juifen Old street, где продают мороженое в кляре и в лаваше, украшенное зеленым луком; это и музей воздушных змеев, где выставлены экземпляры как величиной с монетку, так и с размахом крыльев более пяти метров. Джиуфен не зря входит в список самых красивых маленьких городов мира.
Загадка Даррена Чао
Мы познакомились жарким летом 2018 в одном из хостелов Бишкека. Высокий, статный, с большими добрыми темно-карими глазами тайванец носил разноцветные футболки и рваные джинсы. Он много о себе не рассказывал, хотя альбомы с фотографиями из девяноста восьми стран, в которых он побывал, обросли сказочными историями. Человек-загадка общался с интересом и некоей осторожностью: словно открывал грани каждого, кто встречался ему в пути. Он уходил так же неожиданно, как и появлялся, скромно и немногословно повествуя о том, как прошел его день. Пройдя сквозь шесть лет путешествий, Даррен искал ответ на свою жизнь.
Траекторию передвижений тайваньца нельзя было предугадать: он свободно летал между государствами, изредка выходя на связь. «Я совсем не пользуюсь соцсетями», – внезапно появляясь, писал он. Наша повторная встреча наконец оказалась возможна. Но падение метеорита тоже возможно – доля вероятности та же.
– Какие у тебя планы на Тайбэй?
– Погулять около знаменитого небоскреба, подняться на гору Слон. А у тебя?
– Давай для начала встретимся. Пойдем вместе, куда ты запланировала. Мой хостел недалеко от твоего, и, если верить Google-картам, я буду рядом через пятнадцать минут.
Я сидела в общей комнате. В дверь позвонили. Горчичного цвета футболка и радостные глаза.
– Не могу поверить, что вновь тебя увидел.
– В этом и есть очарование жизни: встречать знакомых людей в разных точках планеты.
Общение с Дарреном было столь же необычным, сколько он сам: не было стандартных вопросов и ответов. Поднявшись на гору, мы ждали наступления сумерек, чтобы увидеть, как небоскребы погружаются в темноту. Было бы ошибкой не сфотографироваться у культового азиатского пейзажа. Даррен робко приобнял меня.