В то же время, читая рассказ, веришь, что герои страдают и чувствуют себя несчастными. Но лишь от того, что они эгоистически замкнулись в узком мирке своего профессионального функционирования и забыли о бесконечном многообразии окружающего мира.
Таким образом, научно-фантастический прогноз развития человеческого общества, построенный на ложных посылках, приводит автора к заведомо нереальной картине будущего. Такова судьба и других попыток буржуазных фантастов изобразить счастливое будущее человечества без коренной перестройки его социально-экономического базиса.
Прорыв человека в космос сам по себе также не откроет принципиально новых горизонтов и перспектив. Только новые высокие цели в ходе исторического процесса могут вызвать мощный животворный импульс из глубин человеческою духа и общественных сил и породить качественно новый этап в его истории.
Рассказ Р. Хайнлайна убедительно раскрывает несостоятельность буржуазных технократических упований на обретение совершенства и счастья в мире машин и ярко демонстрирует, как правда художественного слова невольно и неизбежно опровергает исходную ложную посылку писателя. В этом несомненная ценность рассказа.
Как талантливый художник, Роберт Ханнлайн в рассказе «Как здорово вернуться!» уже не первый раз в своем творчестве опровергает и разоблачает несостоятельность собственных консервативных мировоззренческих позиций.
ФАКТЫ, ДОГАДКИ, СЛУЧАИ
Заставки художника Г. Юдина
И ТЬМА ПЕЩЕР ИМ НЕ ПОМЕХА
Рис. автора
В нашей повседневной жизни много такого, что хочется назвать прямо-таки волшебно-чудесным. Нас изумляет благоухающая роза, мы восхищаемся пением соловья, готовы часами внимать неумолчному шуму морского прибоя. Для меня же с юношеских лет таким чудом природы казались обитатели пещер. Я усердно отыскивал их в глубоких подземельях многих стран Европы, Азии, Америки. Променяв ласковое солнце на кромешную тьму, слепые и зрячие животные навсегда связали свою жизнь с пещерами[44].
Миллионы лет назад, возможно первыми, проникли в пещеры Кавказа многощетинковые черви. Вслед за ними обосновались там же низшие ракообразные, жители моря — спеоциклопс. Сюда занесли их в час прибоя морские волны. А потом произошло и вовсе необычайное. Неуемные подземные силы за тысячелетия подняли под самые облака горы и пещеры, а с ними морских червей и циклопов. Время приучило тех и других жить в пресной воде.
Многие годы я преподаю биологию. И признаюсь, всегда был согласен с Линнеем. Мудрый шведский систематик завещал: начинай с тех, кто проще, а о сложных организмах скажешь под конец. Поэтому я и начну рассказ о членистоногих Карлсбадской пещеры в США, где мне впервые довелось отыскать троглобиев.
Мои друзья, побывавшие в пещере много раз, дав напутствие не отставать и быть осторожным, повели меня в глубокие недра подземного царства. Сперва ползем, потом идем, попадаем в большой зал с поблескивающими серебром сталактитами. Нас орошают брызги подземного водопада, наконец добираемся до неглубокого озера, а может быть, и речушки. В поисках живых обитателей направляем свет фонарей на стены пещеры, в воду, скрещиваем лучи на потолке и обнаруживаем первое живое существо. Это сверчок, но какой странный! Белесый, как поганка под камнем. Безглазое существо размером с мизинец беспокойно шевелит длиннющими усами. Он высоко поднимает антенны, помогающие в темноте познавать окружающее. Решив, что добра от пришельцев не будет, сверчок обращается в паническое бегство. Освещаем фонарями воду и обнаруживаем рака. Это орконектес пеллуцидус. Он, как и сверчок, без глаз. Рак только что схватил клешнями сопротивлявшуюся рыбу и, не стесняясь нашего присутствия, пожирал ее с хвоста. Изобилие пищи и отсутствие врагов позволяют пещерному раку жить вдвое дольше, чем его наземному собрату.
А кто это там, похожий на таракана, удирает без оглядки? Нагоняю беглеца, хватаю пинцетом и, поскользнувшись, падаю, но добычи не выпускаю. Ног у неведомого членистоногого шесть, антенн пара, а сзади щупальца. Собираем консилиум и решаем: это азеллус, или ослик. Но где у него передняя часть и где задняя, решить невозможно. Опускаю его на камень — ослик вмиг исчезает. Хватаю на стене еще кого-то. Подношу к фонарю и удивляюсь. Незнакомец ярко пигментирован и таращит глаза. Зачем в кромешной тьме они ему нужны? Созываю новый консилиум, мне объясняют: глаза нужны насекомому всего месяц в году. В разгар лета по команде внутренних «биологических часов» представители зрячего вида насекомых все как один покидают пещеру и приступают к выведению потомства. Спустя месяц старожилы собирают свое подросшее потомство и вместе с ним возвращаются в глухомань пещеры.
Вспоминаю я и других членистоногих — псевдотроглобионтов, обитателей пещер и связанных с ними нор. Эти насекомые заслужили недобрую славу как переносчики тяжелого заболевания — возвратного тифа. А передает его клещ орнитодорус папиллипес. Возбудителя болезни, спирохету, клещ получает, когда сосет кровь у грызунов, шакалов и дикобразов. Норы дикобразов, где обосновались и клещи, я много раз обнаруживал в Туркмении, Таджикистане и в Иране. Загнанные непогодой в пещеры пастухи или туристы подвергаются нападению клещей и заболевают клещевым возвратным тифом.
О присутствии дикобраза в норе легко узнать по многочисленным иглам, разбросанным на полу пещеры. Чтобы собрать для научных целей клещей, я и мои лаборанты искали орнитодорусов в рыхлом лёссе, который мы выгребали из норы дикобраза. Лёсс мы укладывали грядками возле норы, а рядом расстилали простыню. Кто-нибудь ложился на нее, и мы ждали нападения клещей, привлеченных запахом человеческого пота. Жаркое солнце заставляло клещей покидать лёсс. Взрослый клещ в длину достигает 8 мм, он слеп, зато обладает острым обонянием. Очутившись на простыне, орнитодорус бежит к лежащему человеку. Вдогонку за ним спешат крохотные, тоже голодные нимфы. Они усаживаются на сипну клеща. Мы ловим кровососов и помещаем в пробирки. Любопытно, что поп-манные клещи способны жить в пробирке без пищи до восьми лет. Остаются живыми в них и спирохеты — возбудители тифа.
Однажды мы отыскали пещеру с норой дикобраза. Она казалась заброшенном, и мы приступили к раскопке для ловли зараженных клещей. Но коварный хозяин норы притаился в логове. Неожиданно появившись оттуда, он свалил с ног одного из наших работников и вонзил в его голень три толстые и острые иглы длиной сантиметров по тридцать. Чтобы извлечь иглы, потребовалась трудная, крайне болезненная операция.
Теперь, соблюдая обещанную последовательность, можно перейти к рассказу о слепой рыбе амблпопсис спелеус из семейства карпозубых. Сохранилась эта рыба только в пещерах Африки и Америки. Мне показали ее в унте описанной Карлсбадской пещере. Тело у амблиопсиса длиной всего 5 см. Оно прозрачно настолько, что в нем можно различить при свете фонарика бьющееся сердце с отходящими от него кровеносными сосудами. Столь же прозрачны и губы. В них хорошо видны переплеты нервных тяжей, заканчивающихся чувствительными бляшками. С помощью этих нервных окончаний рыбка легко ориентируется в темноте.
В 1959 г. мне довелось побывать в Югославии. Там мне показали редкое животное — протея. Это древний обитатель пещер, застывший на стадии личинки амфибии. Взрослая форма исчезла с лица Земли миллионы лет назад. Тело у протея достигает почти 30 см; глаз у него нет; наружные жабры хорошо развиты. Тело протея прозрачно, в нем видны многие органы. Ко всему этому протей живородящ. Но если его поместить в более теплую, чем в пещере, воду, он начинает метать икру. Кроме Европы протей встречается и на Американском континенте.
В пещерах и ущельях Копетдага я не раз ловил кобр. От индийской туркменская разновидность змеи отличается отсутствием на спинной стороне узора в виде перевернутых очков. Эта кобра достигает в длину 180 см, а североафриканский вид найя хайе — 220 см. У этой кобры тоже нет рисунка.
В Восточной Индии, на Филиппинах и в Африке в пещерах можно встретить черношеюю кобру. Яд этой змеи парализует дыхательный центр. Кобра в состоянии не только наносить укус зубами, но и «плевать» ядом. Струя выдыхаемого воздуха подхватывает капельки яда, вытекающие из каналов зубов, и вырывается из широко раскрытой пасти с большой силой. Черношеяя кобра с поразительной меткостью направляет ядовитый «плевок» в глаза жертвы с расстояния до 2 м. К счастью, пещеры Средней Азии не так уж часто становятся убежищем для кобры. Редки в них гадюки, гюрзы, эфы.
В пещерах могут поселяться и ящерицы гекконы. Но из 600 видов лишь один представитель гекконов — гимнодактилус коверникулус — подлинный старожил пещер. При ловле насекомых геккон ориентируется с помощью чрезвычайно острого зрения даже во тьме. Огромные глаза лишены век, а зрачок напоминает узкую, как у кошки, щель. Активными становятся гекконы после захода солнца. В быстроте и ловкости движении ночные охотники не уступают дневным. Они носятся по потолку пещеры, бегают по гладким стенам с помощью особых присосок на пальцах ног. Удивительно своеобразны конечности у веерообразного геккона хассельквиста, встречающегося в Юго-Западной Азии и Северной Африке. Тонкие пальцы ящерицы оканчиваются сильно расширенной прикрепительной пластинкой, снабженной многочисленными присасывательными щетинками. Совершив прыжок, геккон, будто приклеенный, остается на том же самом месте, куда он только что попал. Многие гекконы могут быстро мчаться по стеклу, носиться в погоне за насекомыми по зеркально-гладким камням потолка пещер, прыгать на большие расстояния. Если провести рукой по подушечкам пальцев геккона, ощуще