Голоса стали удаляться в сторону стада. Парни, видимо, решили помочь старику выловить его оленей. Это зрелище упускать было нельзя. Заарканить в плотно сбившемся тысячном стаде именно того оленя, который нужен, — дело не простое.
Азат решительно откинул полог и стал поспешно одеваться. Комарье, взвыв от восторга, облепило все обнаженные места. Свитер был влажноват. Зато лепты — сапоги из нерпичьей шкуры, брезентовая штормовка оказались сухими. Азат с вечера повесил их на веревку, протянутую между грузовыми нартами, и они за ночь хорошо обветрились.
Одевшись, Азат натянул на голову накомарник, представляющий собой подобие мешка с вырезом для лица и со шнурком, позволяющим затягивать его вокруг шеи. Это творение изобретательных тундровиков было сшито в два слоя из того же невообразимо пестрого ситца, который пошел и на пологи.
Метрах в двухстах от чумов беспокойно топталась огромная бурая масса стада. Колыхался лес ветвистых рогов. Крайние олени время от времени, испугавшись чего-то, бросались бежать, увлекая за собой соседей. Но, страшась отходить от стада, они лишь обегали его. Олени, зажатые в середине, могли только перебирать ногами. Но и они иногда кидались в сторону, пытаясь прорвать окружение. Им удавалось сделать лишь несколько шагов, затем они вновь застревали в тесноте. Все это приводило к тому, что стадо медленно вращалось по часовой стрелке.
Когда Азат выбрался из чума, Лаптандер уже заарканил своего вожака. Откинувшись всем телом назад и упираясь полусогнутыми, широко расставленными ногами, он пытался притянуть к себе пойманного оленя. Тынзян напрягся как струна и, казалось, вот-вот зазвенит. На другом его конце могучий бык, круто изогнув толстую шею, резко мотал головой, сопротивляясь человеку. Иногда Лаптандер терял равновесие, и бык некоторое время тащил старика волоком, пока тот, улучив момент, вновь не занимал устойчивую позицию.
Перелом в этой ожесточенной и на первый взгляд равной схватке наступил внезапно. Лаптандер, воспользовавшись тем, что после очередного рывка тынзян несколько расслабился, быстро, не выпуская из рук, обернул его вокруг поясницы. Теперь даже самые отчаянные рывки вожака не могли сдвинуть старого пастуха с места. Он, медленно перебирая в руках туго натянутый аркан, шаг за шагом приближался к нежелающему покориться буяну. И только когда Лаптандер подошел к оленю вплотную, тот, как бы осознав свое поражение, прекратил сопротивление.
В это время с той стороны, где находился Ардеев, сразу несколько десятков оленей вырвались из стада и бросились врассыпную. Азат успел заметить, как Михаил на бегу взмахнул рукой. Громадная петля нависла над мчащимся в сторону крупным быком. В следующее мгновение он задел кончиком рога петлю. Вначале показалось, что Михаил промахнулся. Олень скачками удалялся в сторону, не уменьшая скорости. Но петля, как видно, прочно зацепилась за ветвистые рога и быстро уменьшалась в размерах. Михаил уже развернулся боком и, широко расставив ноги, приготовился к рывку. А еще через мгновение тынзян враз натянулся, и олень, остановленный на всем скаку, бился на земле, тщетно стараясь вырваться.
Тынзян в жизни тундровых ненцев занимает особое место. Всякий раз, когда нужно из стада выловить ездового быка, обреченную на съедение важенку или просто осмотреть захромавшего оленя, приходится браться за тынзян. В умелых руках он служит безотказно. Азату как-то довелось услышать рассказ о том, как пастух, вооруженный одним тынзяном, поймал и прикончил россомаху, которая много недель преследовала стадо.
Пастухи бригады, как убедился Азат, в бросках тынзяна тренируются ежедневно. Мишенью обычно служат концы загнутой части полозьев нарт, выступающие над верхней плоскостью саней на десять — пятнадцать сантиметров. Называют их головками нарт. Становятся сбоку нарты метров на пятнадцать от нее, так, чтобы ближняя к метателю головка перекрывала дальнюю.
Вначале особого значения не имеет, какая из головок будет захвачена петлей. Эти первые броски делаются как бы для разминки. Азарт приходит несколько позже, когда начинаются своеобразные состязания в том, чтобы захватить одну дальнюю головку. Если петля захватывает ближнюю головку или обе одновременно, бросок не засчитывается. Это упражнение весьма трудно даже для людей, которые взяли в руки тынзян, едва научившись ходить.
Тренировки со стороны выглядят игрой, развлечением молодых здоровых парней, не знающих, куда девать излишек энергии. Лишь пожив с оленеводами и приглядевшись к их нелегкому труду, Азат понял, что эти занятия не простая забава. Они служат одной из форм производственного обучения. Недаром в них участвует вся мужская половина бригады. Из женщин тренировалась только Настя Конюкова, второй год работающая пастухом.
На занятиях постоянно присутствовал и кто-нибудь из старших: или сам бригадир Петр Степанович Конюков, или Лаптан-дер. Они с интересом наблюдали за молодыми, а иногда и сами брали в руки тынзян, чтобы продемонстрировать какую-нибудь тонкость техники.
Большинство парней тынзян бросают, как и при ловле оленей, прямой рукой сбоку. При этом способе из всего тынзяна образуется громадная петля. По мере приближения к цели она постепенно уменьшается, но, даже достигнув нарты, остается довольно большой. Поэтому, когда петля падает на землю, внутри ее оказываются обе головки и добрая половина нарты. Захватит ли она дальнюю или ближнюю головку, или обе головки сразу, можно узнать только тогда, когда метатель затягивает ее, полностью подтянув к себе тынзян.
В работе при стаде такой способ себя, безусловно, оправдывает. Вспугнутый олень, когда над ним нависает огромная петля, кидается прочь и, как правило, зацепляет ее с внутренней стороны рогами. Продолжая свой стремительный бег, он несет петлю на рогах. А она, быстро уменьшаясь в размерах, в конце концов затягивается на каком-нибудь отростке рога. При метании тынзяна для захвата дальней головки нарты, как заметил Азат, лучше применять способ, которым в совершенстве владеет Николай Танбарей.
Николай готовит тынзян к броску особенным образом: он вначале вытягивает петлю как раз такой величины, какой она должна быть, достигнув цели. Эту петлю он сворачивает небольшими витками и крепко зажимает между указательным и большим пальцами правой руки. Остальную часть тынзяна набирает вначале в правую руку, зажимая витки свободными средними и безымянным пальцами, затем в левую. Бросок он делает коротким, резким движением согнутой руки из-за плеча, как бросают камни.
Тынзян летит с большой скоростью почти по прямой траектории. Когда петля пролетает половину пути, Николай вдогонку ей мягким движением бросает витки, набранные в левую руку. После такого броска летящий тынзян с приподнятой впереди небольшой петлей и постепенно вытягивающимися в волнистую линию витками удивительно напоминает гигантскую, устремившуюся в атаку змею.
Петля, достигнув цели, на мгновение нависает над ней, затем захлестывает дальнюю головку. Если она перелетает цель, Николай посылает по тынзяну «волну», которая, достигнув петли, как бы прерывает ее полет и точно сбрасывает на головку.
Вот это-то и заинтересовало Азата. Николай на тренировках, вне всякого сомнения, пользовался специально созданной для данного упражнения техникой метания, иначе говоря, применял особый, спортивный способ.
Азат хорошо помнил, что в учебниках по истории физической культуры говорилось о том, что на каком-то этапе развития общественного производства возникла потребность в обучении людей трудовым действиям. Тогда эти действия стали разучивать в свободное от работы время. Так возникли физические упражнения, которые поначалу мало чем отличались от действий, совершаемых человеком в процессе труда. Но, раз возникнув, физические упражнения начали самостоятельную жизнь, постепенно утрачивая непосредственную связь с производством.
Но ведь в учебниках написано, что все это происходило тысячелетия назад, на заре человечества! В этнографических описаниях даже самых отсталых народов исследователи говорят об уже сложившихся, традиционных спортивных развлечениях. А вот сейчас, в середине XX века, Азат воочию наблюдает процесс становления нового физического упражнения, причем обладающего всеми характерными признаками современных видов спорта. Было над чем подумать…
Любопытно, а какой все-таки способ применяет Николай при ловле оленей? Если он и в работе пользуется тем же способом, что и на тренировке, вырисовывается очень интересная схема: особенности труда оленевода вызывают к жизни новый вид спорта — метание тынзяна для захвата дальней головки нарт. Новый вид спорта — более совершенную технику метания. А она в свою очередь начинает применяться в труде.
Азат сейчас находился совсем близко от Николая и хорошо видел каждое его движение. Наконец, тот нашел нужного ему быка. Не отрывая от него взгляда, Николай медленно занес правую руку со свернутым тынзяном за голову. Но стоящие с краю олени, заметив это движение, заволновались и опрометью кинулись в сторону. Николай с досадой передернул плечами и снова, опустив поднятую уже было для броска руку, медленно пошел по краю стада. Вытянув шею, временами даже поднимаясь на цыпочки, он пытался разглядеть своего оленя, а тот прятался, стремился уйти в самую середину стада.
Николай вдруг побежал прямо на стадо. Ближайшие олени растерянно заметались, не зная, в какую сторону бежать. Николай метнул тынзян в самую гущу рогов. Олени ринулись прочь от летящего аркана. В плотной массе животных открылся коридор. А в конце этого прохода крупный самец, отчаянно мотая головой, бросался то вправо, то влево, пытаясь освободиться от петли. Но Николай всякий раз рывком возвращал его на место, а сам неуклонно продвигался к пленнику.
Все ясно! Тайбарей и при ловле оленей применяет спортивный вариант броска. Стало очевидным и преимущество этого способа. Если бы Тайбарей пользовался тем же приемом, что и его товарищи, он вряд ли поймал своего быка. Когда большая петля нависает над группой оленей, никак не угадаешь, который из них зацепит ее рогами. Вероятно, это сделает олень, ближе всего стоящий к краю петли, и, значит, совсем не тот, которого нужно поймать. А при спортивном варианте броска петля небольшая и, если метатель не промахнется, будет пойман именно тот олень, которого хотят поймать.