— Вуаля, — бесстрастно сказал Рамантсо, словно мечтающий о завтраке кондуктор автобуса, и объявил: «Конечная остановка, прошу выходить…»
Спустя полчаса к берегу уже бежал ялик. Заскрежетал киль. Мужчины выпрыгнули на песок. Потянувшись, Болден победно улыбнулся.
— Так, — сказал он, тут же проникшись деловым настроением, — теперь не будем терять времени. На холме поставим большую палатку, внизу, по направлению ветра, малую с запасным агрегатом, тут пальмы расположены как нельзя лучше для антенны. Как вы полагаете, мистер Деннис, когда мы сможем начать передачи?
— Если всем взяться за дело, через два-три часа.
— Тогда за работу! — Болден хлопнул в ладоши и стал взбираться на холм, ничем не обремененный, если не считать его светлой широкополой шляпы…
— А ну, кули, ать-два: багаж на горбы и марш за сахибом! — рявкнул Хокансон и взвалил на плечи один из ящиков.
— Недурное разделение труда, — проворчал Гарольд, но тоже потащил по песку тяжелый мешок с палаткой.
— Палатку туда! — Болден ткнул пальцем в кусты.
— Нет, лучше сюда, — возразил Гарольд. — На той стороне для антенны может не хватить провода.
Болден удивленно поднял брови, но сообразил, что предложение целесообразно, и кивнул. Гарольд с трудом подавил усмешку: вот так, мистер, тут все определяет практическое умение и навык.
Он чувствовал себя в родной стихии. Его мечта принимала осязаемые формы: на пустынном пальмовом островке, окруженном морской синевой и пеной прибоя, возникала из перенесенных Хокансоном и смуглым матросом ящиков современная радиостанция. «1G5AA» — маленький кусочек Америки посреди дикой природы…
Казалось, Болден сообразил, что его люди обходятся без понуканий и что неплохо бы и ему тоже чем-нибудь заняться. Он собрал легкую металлическую лестницу и прислонил ее к стволу пальмы, расставил складные столики, потом помог поставить палатку и под конец взялся за остальные ящики. Пока Гарольд развешивал по деревьям шнур антенны, Болден собрал передатчик.
Когда Гарольд появился в палатке с концом фидера в руках, то ошеломленно уставился на собранный передатчик. Он выглядел как самоделка. Неужели Болден вообще ничего не смыслит в радиоделе?
— Не лучше ли поставить трансформатор под стол? — спросил Гарольд осторожно. — Здесь, наверху, он будет мне мешать.
— Оставьте все, как есть, — возразил Болден. — Аппаратура пусть находится повыше.
На берегу Гарольд наткнулся на Хокансона.
— Ты только взгляни, как он собрал станцию. Шеф, видимо, считает, что у сидящего на ключе радиста во время работы рука должна висеть в воздухе, чтобы поскорее устала. О том, что этой руке нужна опора, он никогда не слышал.
— И ты, конечно, ему об этом внушительно и строго заявил?
— Нет уж, поостерегусь. Постепенно я приноровлюсь к нему.
— Ты делаешь успехи.
Они медленно поднимались со своими ношами по склону холма.
— Я думаю, никакой он не радист, — сказал Гарольд. — Там, в цивилизованных краях, он, может, и стоит чего-нибудь, а здесь, в глуши, он пустое место. Сгораю от любопытства, что он выкинет, когда возьмется за ключ, этот неуч… Интересно, какие у него позывные?
— Мне за такие раздумья никто не платит. — Хокансон протиснулся в палатку, расставил раскладушку и закинул под нее свою поклажу. Он устроил себе ночлег, а это главное.
Стоило шефу выйти, как Гарольд тут же перекомплектовал станцию — так, как того требовала аппаратура. Он совсем забыл, что его личные вещи все еще валяются на песке у входа в палатку и ему может достаться худшее место, где-нибудь на сквозняке.
Хокансон вбил в песок заземляющую штангу, потом проверил ввод антенны и присоединения батарей. В наушниках уже слышалось потрескивание морзянки.
— Как условия приема? — крикнул Хокансон.
— Отлично, — ответил Гарольд. Через десять минут он уже был на связи. — «5R8YZ». Ракото из Маджунги, — сказал он удовлетворенно.
Дональд Болден, стоявший с чемоданами у входа в палатку, был похож на только что прибывшего туриста. Он с завистью смотрел на работу Гарольда. Ну и скорость у парня на ключе! И рацию уже успел перемонтировать. Ну и ну!
Когда солнце погрузилось в море, они уселись возле палатки и стали пировать. Хокансон разогрел несколько банок с консервами, и его выбор говорил о том, что он не потерял вкуса даже в трудной обстановке. Внизу покачивался катер — безжизненная коробка, удерживаемая якорной цепью. Алин не показывалась на палубе, и Гарольд с удовлетворением отметил это. Беседу за ужином он слушал вполуха, его тянуло к передатчику. Когда остальные двое закурили, он поднялся.
— Ну, сейчас черед мистера Хокансона вас сменить, — дружелюбно заметил Болден.
— Еще немножко, — попросил Гарольд. — Сейчас время «Д-Иксов», отдаленных станций. Кроме того, меня это совсем не утомляет.
Гарольд исчез. Мужчины курили, удобно расположившись в раскладных креслах и уставившись в небо, черневшее с каждой минутой все больше.
— Послушайте, Хокансон, — Болден понизил голос. — Что вы скажете, если через два-три дня на рассвете здесь появится красивая яхта, на остров высадится какой-нибудь отряд подкупленных головорезов, чтобы прикончить нас? Остров ведь без хозяина. Кое-что в этом духе наша «Шовэко» вправе ждать от «НРР». В Диего-Суарес я получил указание взять с собой оружие. — Он показал на ящик, окантованный красными металлическими полосками.
— Тут вы найдете три автомата, патроны и несколько бомб со слезоточивым газом. Ну, а способ применения их вам ведь известен, а?
— Что ж, завтра можно попробовать эти игрушки, — равнодушно отозвался Хокансон. — Пальба меня всегда забавляла.
Болден поднялся, вдавил окурок сигареты в песок, одернул куртку и медленно пошел в палатку. Гарольд сидел в наушниках, освещенный лампой. Когда менеджер подошел, он сдвинул их и, радостный, сказал:
— Первые «Д-Иксы», сэр. Сейчас со мной в контакте «DM2AMG», Фред из ФРГ. Эта штука, действительно, кое на что способна.
— Вы довольны передатчиком?
— Еще бы!
— Тогда сделайте сейчас что-нибудь для фирмы. — Болден вынул из бумажника листок бумаги, на котором было что-то напечатано на машинке, и положил его на стол перед радистом.
— Вот. Пустите в эфир быстренько…
Гарольд пробежал текст: «1G5AA» работает на новом серийном передатчике «Шовэко». «Шовэко-Электроник» — лучшая в мире! Требуйте проспект по адресу: почтовый ящик 2201, Филадельфия! «Шовэко» — самое современное в мире оборудование для радиолюбителей. Идите в ногу со временем, остановите свой выбор на передатчике «Шовэко»! Радиостанция, которая всегда выходит победителем: «ШОВЭКО»! Покупайте…»
Гарольд отшвырнул листок и снова надел наушники.
— Это наша обязанность, — напомнил Болден.
— Мы, кажется, об этом уже говорили, сэр. Я нанимался радиолюбителем, а не рекламным жокеем. Если я каждые три минуты устанавливаю новые QSO, то для компании — это лучшая реклама, чем подобные заклинания…
— Почему вы все время мешаете мне? — Болден придвинул табурет и, сев, доверительно наклонился к Гарольду. — Ведь это не мой каприз, поймите же наконец. Фирма слышит наши передачи. Я имею жесткие инструкции, а вы все время противитесь. Вы что, хотите, чтобы я попал в идиотское положение?
— Вовсе нет! — Гарольд снова стянул наушники. — Но вы меня тоже должны понять. Как любитель, я обязан соблюдать основные правила. А вы считаетесь с тем, что ожидает меня, если я нарушу наш кодекс чести? В конце концов я хочу, чтобы со мной и в будущем любители держали связь на короткой волне.
— Вы сейчас ни за что не отвечаете, — сказал Болден миролюбиво. — Вы наняты компанией и обязаны выполнять ее указания, а не возражать. Всю ответственность несу я.
— В этом я не сомневаюсь, — ответил Гарольд. — Но если шефом назначают человека, который несведущ в радиолюбительской практике, то тогда он в этих вопросах должен прислушиваться к советам подчиненных. Статут любительства запрещает любой вид радиорекламы с любой целью. Тип нашего передатчика я охотно назову. Все остальное выбросьте из головы.
Болден сузил глаза, ему было явно нелегко сдержаться.
— Титу-риф экстерриториален, — предупредил он. — Тут статут любительства недействителен. Мы начинаем рекламную кампанию вне всяких прерогатив, а вы отказываетесь работать на фирму?
Гарольд встал. Он оказался на полголовы выше Болдена.
— Я не профессионал, сэр. Сколько мне еще повторять, что содержится в моем контракте и чего там нет? Вы действительно несведущи в общеизвестных международных правилах.
— В любом случае здесь не место спорить об этом. Для нас важна фирма и ее интересы, все остальное — чепуха!
— Никто не снимает с оператора его личной ответственности, — отрезал Гарольд. — Кроме того, я не новичок, сэр, и знаю нормы поведения любителей. Если мы здесь установим тысячи контактов с коротковолновиками, но честно и открыто, — это лучшая реклама для нашей станции. Поверьте!
— Итак, вы по-прежнему отказываетесь передавать рекламную информацию?
— К сожалению, вынужден отказаться.
Болден вышел из палатки.
— Хокансон, вы берете станцию на себя!
Утром она вдруг очутилась возле палатки — румяная, юная, в соблазнительном бикини и с очень тонко наложенной косметикой.
— Бонжур!
Болден плохо спал этой ночью. Когда он увидел девушку, сразу вспомнил, что еще не успел побриться.
— Послушайте, мисс, — ворчливо начал он, — мы же договорились. Я прошу вас покинуть остров. Я не потерплю, чтобы моих людей отвлекали от дела. Пожалуйста!..
Она с вызовом рассмеялась. Насколько ей известно, Гейзерный риф скорее французская, нежели американская территория. Алин добавила, что хоть и рассчитывала быть гостьей, но раз ее так принимают, она прерывает всякие дружеские отношения и поставит свою собственную палатку на другой стороне холма.
— Что вам нужно на этом богом проклятом пятачке?
— У меня каникулы, — ответила Алин, раскрыла легкий зонтик, спустилась к берегу и вытащила на песок небольшую надувную лодку, нагруженную вещами.