Болден смотрел на нее, и у него закрадывалось подозрение.
— Хокансон! — заорал он.
Ральф выскочил из палатки в одних плавках, грудь заросла волосами, как у гориллы.
— Вам ничего не бросается в глаза? — Болден показал вниз.
— Ола-ла! — прищелкнул языком Хокансон. — С такой я не прочь поплавать…
— А вам не кажется, что эту даму приставили к нам?
— Шеф! Ну что она против наших автоматов и газовых туч?
— Но что ей нужно именно здесь?
— Мы знаем девчонку. В первый же вечер в гавани, в кафе, мы легли на один курс. Гарольд подошел к ней на полных парах, и она тут же взяла его на абордаж. Или наоборот. Во всяком случае победили Штаты. Пошлите к ней нашего мальчика, и она сразу станет ручной.
— Вечно этот Деннис, — пробурчал Болден.
— Да, это я, — согласился Гарольд, выходя из палатки и жмурясь от света. — А что, мы обязаны рапортовать, с кем именно собираемся распить коктейль?
— Если предмет вашей страсти будет за вами следовать вплоть до радиопередатчика, я за себя не ручаюсь, — ответил шеф. — Конкуренты стараются использовать любые наши слабости, чтобы подставить нам ножку.
— Вы страдаете манией преследования.
— А вы заманиваете к нам на остров темную личность. Не берите на себя слишком много, молодой человек! Вы сейчас спуститесь к берегу и загоните эту бабу обратно на катер. И скажете ей, что я из нее сделаю фарш, если она еще раз здесь появится. — И он скрылся в палатке.
Хокансон проворчал: «Ох, уж эти мне шефы», — запрыгал на одной ноге к воде и нырнул в нее, словно щука.
Гарольд, проследив за ним, посмотрел на вход в палатку. Надо проучить старика!
Он в несколько прыжков добрался до Алин и заорал с наигранным воодушевлением:
— Как прекрасно, что ты вылезла на сушу, детка! Я уж думал, ты оробела вконец. Ан, смотрю — идет моя девочка. Добро пожаловать на Титу-риф!
— Гарольд? — она была сбита с толку.
— Где ты хочешь расположиться? — Он выхватил из лодки оба тяжелых тюка. — Вон за тем кустарником и ветра не будет, и тень есть. Пошли!
Они вприпрыжку побежали по песку. Он бросил тюки возле кустарников и сказал:
— Извини, дорогая, я же с тобой еще даже не поздоровался.
Он привлек девушку к себе, обхватил ее голову и прижался к губам в долгом поцелуе — пока в глазах ее не отразились стон и мольба… На все его предложения, касающиеся ее будущего шилья, она тут же отвечала согласием.
На холм некоторое время спустя он взобрался почти одновременно с Хокансоном.
— Роскошное купание! — восторгался Ральф. — Вода прозрачная, как хрусталь, много рыбы, попадаются и акулы, но и они в жареном виде отменны. Я решил заняться рыбной ловлей.
В палатке жужжала бритва. Болден брился, стоя перед зеркалом. Не оборачиваясь, он спросил:
— Надеюсь, ее уже нет здесь?
— Нет, сэр, она останется, — доложил Гарольд с явным удовольствием. — И я бы не хотел, чтобы вы подходили к ней слишком близко.
Он сел за рацию, включил питание и надел наушники. Болден прервал бритье, демонстративно воззрился на молодого грубияна, потом перевел взгляд на Хокансона, но тот сделал вид, что ничего не слышал.
Спустя три часа Болден распорядился о смене. Гарольд безмолвно подчинился, хотя как раз только вработался. Однако он не удержался о г соблазна надеть вторую пару наушников и потереться еще некоторое время возле Хокансона.
Ральф за передатчиком был беспечен, как всегда. Он устроился с максимумом удобств, принимал принципиально самые мощные станции, «бисер» его не интересовал. Словно давая урок своему товарищу, он каждые несколько минут механически выбивал текст с машинописного листка: «Покупайте новую серию «Шовэко», надежную, безупречную, мощную…»
Гарольд ерзал на табурете. Значит, Хокансон не считает зазорным передавать эти идиотские заклинания Болдена? Значит, он не знаком со статусом любительства? Конечно, знаком. Тогда в чем же дело?
Хокансон обнажил свои зубы-клавиши.
— «Шовэко» оплачивает авиабилет и постель в гостиницах, — сказал он, ни на секунду не прерывая работы на ключе. — Она не только дала нам в руки отличную современнейшую игрушку, но и обеспечила первоклассный комфорт, с этим ты должен согласиться. Кроме того, мы на нейтральной земле. Милый ты мой, почему же я не могу отблагодарить за это фирму? Ведь посылают же почтой квитанционные карточки, исписанные разной рекламной мурой? Да и кому повредят эти несколько дополнительных тактов на ключе? Я этих ребят не знаю, а завтра меня может ждать совсем другая работа.
Гарольд закусил губу. «Может я, действительно, еще слишком зелен? Не отдает ли эта вера в кодекс чести незрелыми юношескими мечтаниями, которые настоящий мужчина попросту отбрасывает?»
Он выскочил из палатки и принялся бесцельно бродить по острову, с нетерпением дожидаясь окончания смены Хокансона. Но когда наконец пришла его очередь заступать и он поспешил к палатке, он увидел там странную картину: перед передатчиком сидел с торжествующей ухмылкой сам Дональд Болден.
Значит, шеф все-таки радист?
Болден хладнокровно вынул из ящика микрофон, подсоединил его, отрегулировал модулятор и начал:
— CQ, общий вызов в диапазоне 20 метров! Вызывает «1G5AA» — один гольф пять альфа альфа…
— Смотри-ка, — фыркнул Гарольд, — и мы кое-что можем. Об этом-то я мог бы догадаться…
— Нас это не касается. — Хокансон вскрыл один из ящиков, окантованный красным железом, и вынул из него два автомата.
— Пойдем лучше немного погуляем. Я тебе покажу пару трюков, о которых не говорится ни в одной инструкции.
Ужин проходил при гробовом молчании. Болден, казалось, был очень доволен самим собой, Хокансон подсчитывал в уме, сколько патронов придется на каждого при экономной стрельбе, а Гарольд чувствовал себя как-то не в своей тарелке. «Я на самом деле своего рода возмутитель спокойствия, — думал он. — Остальным все очень просто. Болден произносит речи и мнит себя радистом. Хокансон спит, ест, телеграфирует, стреляет — одни удовольствия. Мысли? Заботы? Еще чего! А у меня вечно что-нибудь «болит». Удивительно ли, что шеф меня не выносит.
Я попался как мустанг в петлю лассо. Тем ребятам, дома, хорошо рассуждать о чести радиста, статусе и всем прочем, они посиживают себе уютненько в креслах и потягивают колу. А я? Обманула тебя, старина, компания, забросила к черту на кулички, а теперь ждет, как ты выкрутишься из этого.
Я бы мог отстучать в эфир: «1G5AA» работает на новой топ-серии «Шовэко». Почему бы и нет? Ведь в QSO то тут, то там попадаются обозначения фирм вроде «Хаммарлунд», «Желозо», «Коммандер» и как их там… Это еще не реклама. А что кроме я мог бы сообщить? «Справки по адресу: Филадельфия, почтовый ящик 2201». Почему бы и нет? Если кто-то захочет что-нибудь узнать о нашей установке, пусть пишет туда.
Ясно. Теперь не пророню ни слова и вообще буду говорить вполголоса. Если Болден спросит, скажу так: о’кей, сэр, я передумал. Прослушать с целью контроля он меня так или иначе не сможет, и это мне на руку. Итак, старик, скорее к ящику и за дело…»
Когда Гарольд, поев, включил рацию, оказалось, что барахлит питание. Ни приемник, пи передатчик не получали анодный ток. Неужели так быстро и бесславно лопнуло величие непревзойденного агрегата «Шовэко»?
Освещение работало в полный накал, батареи были еще свежими. В чем же дело? Гарольд поставил трансформатор на стол, чтобы замерить напряжение; стрелка прибора не двигалась. Сюрприз обнаружился при вскрытии кожуха трансформатора — в нос ударило резким запахом: замыкание!
— Неужели отказали предохранители? — воскликнул громко Гарольд. Вывинтив элементы, он рассматривал их против света. У него мелькнуло смутное подозрение. Действительно, эти следы копоти от вольтовой дуги и искрения при обрыве… Кто-то здесь просто инсценировал короткое замыкание.
Но кто же, черт возьми? Ведь они были на острове одни, в двухстах милях от Маджунги, а подводные камни надежно защищали риф от незваных гостей! Хозяин катера Рамангсо с момента выгрузки на острове не показывался. Может, это старый дефект? Невозможно. Станция уже успела поработать свыше суток.
Кто? Болден? Чепуха! Шеф больше других заинтересован в бесперебойной работе установки. Хокансон? Смешно, с таким же успехом можно подозревать его, Гарольда.
Может, Алин? Ерунда! Девчонка сидит у своего палаточного «дворца» и тушит консервированное мясо, да она и не поднималась к ним весь день. Кроме того, около рации все время кто-нибудь был.
Впервые в душу Гарольда закралось беспокойство.
Он вышел из палатки. Над островом, как в хорошем рекламном фильме, раскинулся безупречный звездный шатер. Хокансона и Болдена поглотила тьма, только тлеющие концы сигарет указывали место, где стояли их раскладные кресла.
— Ральф! — крикнул Гарольд. — Скажи-ка, наша машина вплоть до ужина была в порядке?
Одна из искорок метнулась в сторону. — Напряжение немножко прыгало, — ответил голос из темноты. — Приходилось часто регулировать. Что-нибудь случилось?
— Трансформатор полетел.
Раздался приглушенный шум. Второй огонек описал кривую и упал на землю.
— Вы поменяли предохранители?
— Сэр, это не нужно, предохранители целы. Они даже не отключили рацию. И тем не менее — полное короткое замыкание. Посмотрите сами.
Они молча обступили испорченный трансформатор, смотрели, нюхали, перебирали в уме все варианты причин случившегося…
— Возьмите запасной, — сказал наконец Болден, показывая на плоский, еще не вскрытый ящик. Гарольд вытащил его из штабеля, но. когда поставил на стол, в смущении потер лоб:
— Да ведь он пустой.
— То есть как это пустой?
— Попробуйте поднять сами, сэр!
Дрожащими руками Болден оторвал крышку: упаковочный картон, пенопластовые амортизаторы в углах, как в насмешку — гарантийный талон и никакого трансформатора…
— Где же запасной прибор? Хокансон. бегите в палатку к агрегату, возможно, он там… Да бегите же скорее!