Что же привело сюда полинезийцев? Почему они целыми семьями покидали берега Таити? Возможно, их вытеснили какие-нибудь новые пришельцы, племена с лучшим вооружением. Высказывались предположения о перенаселенности острова, о голоде. Однако это выглядит неправдоподобно.
Одно из сохранившихся устных преданий рассказывает о том, как возмутились однажды против властителей таитянские рабы, как убегали они на своих пирогах к северу и после плавания, которое «длилось пять лун», пристали к Гавайскому архипелагу. Там впервые в жизни они увидели снег на горных вершинах и поэтому назвали большой остров Гавайи, что значит «белая гора».
По всей вероятности, полинезийцы прибыли на Гавайи между VIII и XI веками. Флотилия их пирог прошла без остановок огромное расстояние — 4300 километров, разделяющее два архипелага.
Подвиг полинезийских мореплавателей удивляет и по сей день: ведь плавание это осуществлялось на открытых двойных пирогах и длилось целые месяцы.
Большие пироги, до тридцати метров в длину, скрепляли друг с другом прочным настилом, на котором размещали запас продуктов, пресной воды, кухонную утварь, живую птицу, скот и корм для животных… Разумеется, по пути ловили рыбу.
Такие лодки могли вмещать до шестидесяти человек… Делались они из твердой древесины, главным образом мангового дерева, отдельные части скреплялись веревками, сплетенными из волокон кокосовой пальмы. Прямоугольные паруса изготовлялись из листьев пандануса.
Замечательно устойчивые двойные пироги обладали многими превосходными качествами. Ими было легко управлять, а незначительная осадка давала возможность преодолевать рифы. Не имея ни компаса, ни секстана, ни карт, полинезийские мореплаватели ориентировались по солнцу, луне и звездам, следили за направлением ветров и течений, за полетом птиц.
Семьи, прибывшие на Гавайские острова, установили там тот же социальный порядок, какой был на Таити. Общество делилось на две группы: вождей, считавших себя наследниками богов, и подвластных им простых общинников. Власть вождей была наследственной. Они управляли племенами и собирали с них дань. Простым гавайцам жилось нелегко. У них не было никакой собственности, в любой момент вожди могли отобрать урожай и даже личные вещи.
Та же система табу, что была на Таити, установилась и на Гавайях. Бесконечные предписанные вождями запреты очень усложняли жизнь бедного населения. Король мог по своей воле наложить запрет на ту или иную пищу, деревню или берег. Если тень простого человека ненароком касалась вождя, несчастного лишали жизни. Отец не имел права видеть свою дочь, после того как ей исполнится десять лет. Если простой человек без спросу входил в жилище вождя, если он продолжал стоять, а не падал ниц, когда купался король, если он в венке из цветов ступал на тень дома вождя, — во всех этих случаях он был обречен на смерть. Такие жесткие меры принимались для того, чтобы устрашить простых людей, внушить им мысль, что вожди — особы священные, полулюди-полубоги.
Сеять страх в сердцах людей вождям помогали жрецы, которыми повелевал король, стоявший на вершине иерархии.
Жрецы тоже устанавливали свои табу, зачастую в своих интересах. Запрещалось производить шум во время молений, запрещалось обсуждать решения жреца. Женщинам нельзя было есть свинину, бананы, кокосовые орехи. Мужчина не имел права принимать пищу вместе с женой.
Гавайцы поклонялись богу войны Ку, богу земли Лоно, богу-творцу Кане. Однако больше всего они почитали Пеле, богиню вулканов, обитавшую в кратере Килауэа. В страхе перед извержением, люди старались смягчить гнев богини. Они поднимались на вершину вулкана и бросали в кратер свиней, плоды, рыбу.
Когда капитан Кук высадился на Гавайях, он с удивлением обнаружил, что гавайцы говорят на языке, очень близком к таитянскому. Кроме того, в гавайском языке много выражений, сходных с языком маори, коренных обитателей Новой Зеландии.
Но за время долгого путешествия полинезийцев язык утратил немало согласных звуков, обилие же гласных придает речи замечательную плавность и певучесть.
В не меньшей мере Кука поразило физическое сходство таитян и жителей Гавайских островов: стройные, широкоплечие люди с с бронзовой кожей и слегка волнистыми волосами. Нечего и говорить, что пловцы они были просто необыкновенные. Корабли Кука постоянно окружали «люди-амфибии», способные проплыть под водой несколько минут.
На этих островах с райским климатом большая часть поселений расположена, как и на Таити, у самого берега.
Жили гавайские семьи в живописных хижинах из бамбука или другой легкой древесины, крытых листьями пандануса или травой пили. Жилье состояло всего из одной комнаты. Богатые люди, желавшие иметь в своем распоряжении еще два-три помещения, должны были сооружать соответствующее число новых построек, так что у некоторых из них была одна хижина для себя, другая — для жены с детьми, третья (ноа) — для гостей, а иногда еще и четвертая, где женщины выделывали материю и плели циновки из пандануса.
В прохладные ночи семья согревалась у огня, разведенного посередине хижины, напротив входа. Очаг представлял собой просто вырытую в земле ямку, обложенную камнями. Вокруг расстилались циновки, на которых и спали гавайцы. В более богатых домах устраивали нечто вроде матрацев из сложенных друг на друга циновок, покрытых сверху куском капы.
Еду раскладывали на плоских тарелках, вырезанных из древесины ку или манго, половинки кокосовых орехов служили черпаками, иногда использовались каменные миски, ступки, пестики. Воду держали в калебасах.
Варилась пища на пару в полинезийской печи, набитой раскаленными камнями. Огонь добывали трением: твердую деревянную палочку вставляли в желобок дощечки из более мягкого дерева и с силой вращали. Образующиеся при этом тонкие опилки вспыхивали.
Любимые блюда у гавайцев были точно такие же, как у их братьев-таитян: жареный поросенок, жареная собака, куры, сырая рыба, моллюски, некоторые виды водорослей, кокосовые орехи, плоды хлебного дерева, бананы, таро, сладкий картофель, ямс. Знаменитое пои (таитянское поэ) представляло собой довольно густую сладкую массу из растертого печеного таро с добавлением особых заквасок. Разумеется, то отвратительное пои, которое теперь американцы изготовляют для туристов, не имеет ничего общего с настоящим полинезийским.
Гавайцы, не знавшие ни металлов, ни шерсти, ни хлопка, были, однако, искусными мастерами в изготовлении одежды, предметов обихода, разных инструментов и оружия.
Женщины причесывались перед зеркалами из круглых каменных пластинок разного размера и толщиной два-три сантиметра. Их вырезали из глыбы черного базальта, старательно полировали пемзой и долго натирали маслом. Когда поверхность становилась совершенно гладкой, пластинку клали на дно неглубокого сосуда и заливали водой. Отражение получалось удивительно ясное.
Из листьев пандануса плели циновки, а из корней растения ейе изготовлялись корзины. Циновки и теперь делают точно так же, как в старину, но искусство плетения корзин утрачено. Корзины эти были необыкновенной прочности, часто внутрь их вплетали калебас. Такие корзинки служили для дальних поездок.
Кажется, что при полном отсутствии металлов немыслимо изготовлять орудия, и, однако, древние гавайцы, используя наилучшим образом кость, камень, дерево, панцирь черепах, раковины, зубы акул, сумели создать набор инструментов, очень удобных и прочных. Лезвия топоров делали из базальта, за которым ходили высоко в горы, а для маленьких топориков брали устричные раковины. Зубы акулы, укрепленные на деревянной ручке, становились замечательными ножами. Землю копали заостренной на конце палкой из твердых пород дерева.
Помимо плетения корзин, циновок и сетей женщины занимались также изготовлением одежды из капы (гавайская капа — это, несомненно, тапа таитян и фиджийцев, звук «т» исчез в гавайском языке). Техника ее изготовления такая же, как на островах южной части Тихого океана.
Работа эта очень трудоемкая. Сначала срезают ветки ваукэ, рассекают кору в продольном направлении и, осторожно сняв ее, раскладывают на несколько дней сушиться на солнце. После сушки бамбуковым ножичком счищают наружный слой коры и вымачивают ее в течение месяца в морской воде, пока она не станет достаточно мягкой. Тогда берут пять или шесть размоченных пластин коры, кладут их на плоский камень и бьют круглой деревянной колотушкой до тех пор, пока волокна не спрессуются в единую массу. От такого выколачивания пластины становятся тоньше и увеличиваются по размеру вдвое. Кусок капы достигает обычно в ширину двух с половиной метрод. Высушенный на солнце, он приобретает вид тонкой и очень прочной ткани беловатого цвета. Пять сшитых вместе кусков могут служить одеялом.
Чтобы придать этой материи окончательный лоск, ее на некоторое время опускают в воду, добавляя туда листья ти. После такой ванны капа становится гораздо эластичнее, и ее снова бьют особым молотком — куку. У этого молотка четыре плоские стороны, и на каждой вырезан геометрический рисунок. Каждый удар молотка оставляет на ткани рельефный отпечаток: прямоугольники, полоски, горошек, зигзаги, ромбы, бороздки. Потом капу раскрашивают естественными красками. Красная краска добывалась из коры колеа и древесины арнотто, голубая — из ягод ули, желтая — из корней мони и плодов нану, оранжевая — из клубней тумерика, черная — из орехов кукуй, смешанных с древесным углем, зеленая — из отвара мао. Кисточки делались из плодов пандануса.
Капа была единственной известной гавайцам материей, из нее изготовляли все: одежду, одеяла, простыни, саваны, особые знаки, указывающие места табу, фитили, паклю и прочее.
Мягкий климат позволял гавайцам одеваться очень легко. Мужчины обертывали кусок капы вокруг бедер, женщины закручивали его под мышками. Жители гор носили еще особые шали. Все ходили босиком.
Простота одежды не мешала женщинам страстно любить украшения. Им очень нравились перья птиц, венки из цветов, а также ожерелья из плодов хлебного дерева, из раковин, орехов, кабаньих клыков и зубов собак.